Артефакт (СИ) - Стригин Андрей Николаевич - Страница 57

Через некоторое время Зирд присаживается рядом: «Сейчас я не помощник жрице, только мешаю. Поберегу Силу на крайний случай» — он зажигает «шаровую молнию», но она быстро гаснет. «Видишь, что творится? Простейшее, долго не держится. Всякая магия, здесь гасится и чем дальше, тем хуже. В авантюру ввязались со жрицей, я бы вернулся назад».

Смотрю на Грайю, она злая, губы плотно сжаты, но нет растерянности. К тому же я вспоминаю «мальчика», до боли в животе не хочу вновь видеть его изумрудные глаза.

«Вперёд, Зирд, только вперёд!» — моя мысль до глупости полна задора и оптимизма.

«Связался с вами. Надеюсь, навыки владения холодным оружием вы не растеряли? Боюсь скоро понадобиться и топор, и твой меч. Нашей совместной магии хватит, разве, что мячик подбросить, эти стены глушат всё» — бурчит он.

Незаметно касаюсь медальона, он холодный, значит, опасности нет. Зирд косится на меня и говорит: «Эти места крайне странны. Жрецы Огня ещё захаживают сюда, но не мы. Вообще удивлюсь, что их сюда тянет?»

Прислушиваюсь к ощущениям — покой и глубина, словно спит нечто невообразимо сильное и непонятно, что произойдёт в случае пробуждения.

Грайя останавливает вагонетку на пересечении тоннелей, садится рядом, тяжело дышит: — Отдохну немного, в глазах темнеет. Наши маяки не прощупываются, это со мною впервые. Словно дорогу закрыли, но это не химеры, от них, а получается, заодно и против нас. Если не найду путь, мы не выйдем отсюда.

Над ухом раздаётся бас Семёна. Я опешил, его речь напоминает хриплый лай ротвейлера с немецкими языковыми вариациями, мой друг великолепно шпарит на языке местных жителей. Непостижимо! Для того, чтобы его понять, мне приходится скоренько нырять в его мысли и, внезапно понимаю, что и я могу разговаривать как жители этого мира, словно включилась некая программа… или высвободилась из потаённых уголков сознания тайная память далёких предков.

Мы сейчас находимся в зоне странного информационного поля, ощущение, что всё пространство пронизано невидимыми сгустками энергий, но они не враги, это для нас, всё направленно на благоприятный исход миссии. Меня оглушает предположение, что наше появление на этом уровне тоннеля, спрогнозировано невероятно давно и поэтому здесь размещён некий информационный блок, который включил скрытую программу и она поможет нам в дальнейшем передвижении к цели.

— Всё так серьёзно? — спрашивает Семён.

— К сожалению это так. Мы заблудились… подожди! Ты говоришь на нашем языке? — Грайя вцепилась в его воротник.

— Я? — удивляется он, быстро переходит на русский, затем обратно на местный язык, от возбуждения его глаза наливаются серебром: — А ещё, я всё вижу вокруг! Для меня не существует темноты! Смотрите, какая красивая звезда!

— Она жёлтая, внутри сиреневая? — вскрикивает жрица.

— Да.

— Это маяк. Вперёд!

Маги, едва не со страхом взирают на Семёна, поспешно запускают механизм, вагонетка трогается с места.

— Ты её ещё видишь? — шепчет жрица.

— Вполне прилично. Но она удаляется от нас.

— Да нет, она указывает путь! — смеётся Грайя.

— Чудеса и только. Когда ты научился говорить? — спрашивает его Зирд.

— Наверное, с минуту назад, но словно знал его всю жизнь. А вообще, мне здесь необыкновенно легко.

Кошусь на него, что-то в нём не так, помолодел, в плечах ещё более раздался, мышцы двигаются под кожей как пудовые гири. Грайя посматривает на Семёна, даже глаза закатывает в восхищении, тоже замечает перемены.

— Ещё сто километров и мы у океана Кааз, — по-будничному замечает Семён.

— Что ты сказал?! — вскричала жрица. — Океан? Откуда знаешь? И почему его так называешь? Я не знаю его под таким названием! Ты что, был здесь?

Семён сам растерялся, разводит руками, чистым серебром светятся глаза, в них детское изумление: — Я почему-то всё знаю. Сам не понимаю, как это происходит.

Зирд отсел в сторонку, осунулся, настороженно смотрит из бровей: — Не люблю, что не могу объяснить, — бормочет он. — У нас угасла Сила, а из него бьёт как с фонтана струи.

— Кааз, — слышится шёпот со стороны магов, — было такое название, но это из рукописей Предтеч, он не может о них знать.

— О рукописях ничего не знаю, — Семён поводит плечами, показалось, грянул далёкий раскат грома, — а океан словно вижу наяву, в нём вода цвета тёмного мёда, а в нём живут существа, не ведающие страха перед человеком.

— Правильно, — Грайя с опаской смотрит на него.

Семён с нежностью обнимает её: — Пока мы вместе, ничего не бойся.

— Ты в порядке? — осторожно спрашиваю я друга.

— Пристали, — смеётся он, — я никогда не чувствовал себя так хорошо.

Семён легко берёт за рукоятку топор, над головой сверкает огненная дуга. Лезвие выписывает замысловатые фигуры, которые сливаются в одно целое.

— У меня ощущение, что недавно проснулся, — Семён, словно пушинку кладёт топор на сидение.

— Наверное, мы все спим. Жаль, только избранные могут проснуться, — на бледном лице Зирда полыхнули огнём глаза.

— Сворачивайте, — властно приказывает Семён.

Зирд неприязненно покосился на него, но поспешно выполняет указание. Вагонетка стремительно ныряет в очередную подземную полость и без торможения, словно летит в темноте, лишь перестук колёс напоминает, что мы едем. Дух захватывает от скорости и от неизвестности, ждущей впереди. Я искоса глянул на друга, Семён выпрямился, плечи расправлены, волосы развиваются на ветру, и мне мерещится, с них слетают искры. Точно бог! Грайя в восторге от своего любимого, повизгивает от счастья.

Нам сейчас легко, Семёну уже не нужны маяки, большей частью их игнорирует, посылая вагонетку в совсем уж непонятные полости.

С огромной скоростью влетаем на открытое пространство и мгновенно оказываемся в ином мире. Впереди играет жёлтыми огнями океан, а воздух наполнен свежестью и морской пылью.

Резко тормозим, из-под колёс вырывается сноп искр, пахнет окалиной. Колёса, последний раз скрипуче провернулись, и нас оглушает тишина. Стоим в восхищении, я думал, в природе нет таких красок.

Открывшееся пространство безмерно огромное, куда не посылаешь взгляд, всюду маслянистая гладь океана и как столбы, возвышаются из воды, многочисленные скалы. Они исчезают на необозримой высоте и упираются в свод, который невидим. Освещения, как это есть в «линзах» подземных городов, нет, но светло. Натёчности на скалах, пылают жёлтым огнём и вся вода в океане, светится как сердолик подсвеченный солнцем. Невероятное количество жёлтых и розовых водорослей устилает побережье. По ним ползают блестящие крабы с большими красными клешнями. Иной раз, вода бурлит, шапка из водорослей прорывается, и появляются морды диковинных рыб, с большими, как мыльные пузыри, глазами. На берегу отдыхают стада ластоногих, своим видом напоминающие тюленей и совсем не обращают на нас внимание. Они неповоротливы, кажутся безобидными, но кинжаловидные зубы говорят, что это хищники.

Семён спрыгивает на землю, безбоязненно идёт к океану, зачёрпывает воду в ладони. Янтарная жидкость стекает по рукам, он умывается, глаза сияют в восторге.

— Ты бы аккуратнее на незнакомом месте, — урезониваю его я.

— Я не знаю, что со мной происходит, но мне кажется, я попал домой. Идите сюда, — зовёт он всех, — умойтесь, океан предаёт силы.

— Он прав, — соглашается Грайя, — океан восстанавливает утраченное здоровье, но под водорослями могут находиться хищники.

— Их здесь нет, они боятся коргов, — Семён указывает на ластоногих животных.

— А они не нападут? — кошусь на ленивых хищников.

— Нет. Они отдыхают, но стоит одному из них влезть в воду, вот тогда будет опасно. Корги хозяева океана, они обладают коллективным разумом.

— Откуда ты всё знаешь? — Зирд не сводит с него пылающего взгляда.

— Проснулся, — смеётся Семён. — А вообще, этот океан прародина эльфов. Помните Пурпурный мир? — он ласково глянул на Грайю и меня. — Там мне открыли одну тайну. Я потомок из тех первых эльфов, что поселились на берегу этого океана. Тогда я воспринял данную информацию как нечто неправдоподобное, но сейчас я верю, что так оно и есть.