Две правды (СИ) - "Anuwa Kosnova" - Страница 44

— Негодяй, отпусти меня! Немедленно! — брыкалась я под ним.

Северус только сильнее припечатал меня к кровати. Я стала бить его спину руками, пока он не впился страстно в мои губы. Его рука скользнула вниз по животу и проникла в меня. Пальцы стали раскрывать мои нижние губы и терзать мой бугорок. Я застонала ему в губы от этого наслаждения и уже не сопротивлялась больше. Сжала его голову рукам и стала отвечать на его поцелуи.

Он всегда знал, чем меня можно успокоить, да и на него можно повлиять было тем же самым.

Я стонала каждый раз под ним от страстных, бешеных наслаждений. Я не могла сопротивляться тому, что безумно хотела чувствовать его в себе, видеть каждый раз, как он взрывается от нахлынувших его чувств. Чувствовать, как заполняет меня своей частичкой, и наслаждаться, когда он шепчет мне те слова, которые я много раз уже слышала, но хотела их услышать вновь и вновь. Я любила его и чувствовала, как он любит меня, он это доказывал каждый день, каждую ночью.

*

Мой бедный Пегас все так же жил у Хагрида и был еще одной звездой школы.

Каждый раз, когда мне удавалось полетать на нем, Хагрид радовался как ребенок.

— Он очень скучает! — сообщил он.

Мы вечерами часто прогуливались с Северусом и Алексом. Алекс, как всегда, сидел на плечах Северуса.

Мы прошлись поляну и направились к домику Хагрида. Уже доходя до него, над нами полетел Буцефал.

— Мама, это твоя лошадка! — крикнул Алекс и показал на Пегаса, пролетающего над нами.

— Да, Алекс! Это мамин конь! — фыркнул Северус.

— О, вот только не начинай! Кто еще мамин конь, я бы поспорила, — ухмыльнулась я, стукнула Северуса по груди и подошла к Буцефалу, который уже к этому моменту приземлился около нас, и погладила его по гриве.

— Он класивый! Да, папа? — спросил Алекс Северуса и взъерошил ему волосы на голове.

— Если ты не прекратишь так делать, я поставлю тебя на землю, — возмутился Северус и поправил волосы.

— Ну как ты, мой хороший, — поинтересовалась я у Буцефала. — Я знаю, милый! Прости меня, — попросила я его.

Конечно, Буцефал жаловался, что я перестала летать на нем, но ему нравился Хагрид, и он с ним подружился даже, что не сказать о Северусе. Буцефал просто не переваривал его, все время поднимался на дыбы и бил копытом.

— Мы обязательно полетаем с тобой, — гладила я Буцефала и посмотрела на Северуса.

— Ну что ты на меня так смотришь? Не делай только из меня тирана! — рявкнул он.

— Один круг, Северус, — предупредила я его.

— Мамочка, можно я с тобой? — вырвался Алекс ко мне.

— Нет, милый. Это пока опасно для тебя, — ответила я ему.

Алекс хотел запротестовать, но Северус не дал ему это сделать.

— Мы посмотрим на маму с земли, — уточнил Северус.

Я с легкостью забралась на Буцефала, он расправил крылья и взлетел. Крылья Пегаса трепещали на ветру и следуют за каждым его движением — по кругу или прямо, — куда бы я ни направляла его. Небо стало бесцветным. Как будто голубое небо — это лист бумаги, в центре которого выжгли дыру, а за той дырой — сплошная чернота. И всё в звёздах. Мы пролетели сначала вокруг школы, потом пролетели лес и обошли берег озера. Сделали пару кульбитов, причем даже резких. Сделали пару переворотов, пролетели вниз головой и поднялись высь. Пролетели через озеро и сделали резкое падение к воде. Мы ушили в резкое пике, к самой глади озера, а оттуда, поймав струю воздуха, взмыли верх. Только вообрази себе, каково это - падать верх.

Пролетели очень низко вдоль озера, так что коснулись водной глади и вернулись к домику Хагрида.

Алекс бегал вокруг Северуса, когда мы приземлились. Северус был не в настроении, он был тих и озадачен чем-то.

Я слезла с Буцефала и, погладив его по спине, отправила в сторону леса.

— Ты решила сына без родителей оставить, Анри? — рявкнул он на меня.

Я аж остановилась от услышанного.

— Северус, ты чего? Я не понимаю, о чем ты! — недоумевала я.

— Ты совсем рассудок потеряла, что за экстрим? — рычал он.

— Северус, Буцефал никогда не сделает того, что будет угрожать моей жизни, — успокоила я его.

— Ты безответственная и невыносимая эгоистка! — фыркнул он и пошел прочь.

Я посмотрел на него уходящего и недоумевала, что его так рассердило.

— Алекс, что с папой? — спросила я Алекса, который бегал по поляне.

— Не знаю, мамочка, плосто когда ты взлетела высоко и потом упала, папа схватился за глуть и ему, мне кажется, стало плохо, — ответил Алекс.

Я нахмурилась и все же не понимала, что он так разозлился, я всегда так летала.

— Ладно, милый, пошли, уже поздно, — попросила я его.

Алекс подбежал ко мне, взял меня за руку, и мы пошли в школу.

Вечером я хотела поговорить с Северусом, но он не пришел ночевать в нашу спальню.

Я, конечно, уже и не помнила, когда спала одна на нашей кровати.

На следующее утро он просто игнорировал меня, был неразговорчив и отвечал только по крайнему случаю. Я злилась, конечно, но решила тоже вести себя так же.

Он пропадал в подземелье, об этом я узнала от Алекса, который там же пропадал и выбегал только тогда, когда ему надоедало или когда у него были дела с Хагридом.

Так прошла неделя, а мы все не разговаривали. Меня это начинало просто бесить, я не выдержала и спустилась к нему в подземелье.

Я постучалась, но никто не ответил. Еще постучалась для приличия, но опять тишина.

Я тихонько толкнула дверь и вошла в его бывший кабинет. Северус стоял в этот момент у окна и смотрел куда-то вдаль.

— Северус… — окликнула я его.

— Вы что-то хотели, миссис Снейп? — спросил он и повернулся ко мне.

— Я хотела поинтересоваться, где наш сын, — сказала я ему и видела, что он до сих пор злится на меня.

— Мой сын, миссис Снейп, — уточнил он.

— Прекрати в таком тоне со мной разговаривать, — уже раздражалась я. — Тем более я ничего такого смертельного и не сделала, чтобы так со мной разговаривать, это глупо! — возмутилась я.

— По-твоему, я глупо себя веду? — рявкнул он. — А ты никогда не думала, что глупости чаще совершаешь ты, а не я, — возмутился он.

— Да что я такого сделала-то! — закричала я и развела в стороны свои руки.

— Ты эгоистичная девчонка, которая не думает ни о ком, кроме себя! — заорал он. — Ты хоть понимаешь, что ты уже не маленькая, у тебя есть семья!

— Северус, я и вправду не могу понять, это мой Буцефал, что за ревность? — возмутилась я.

— Да к Мерлину твоего коня, я за тебя волнуюсь! Я за тебя переживаю! — уже кричал разъяренный Северус.

— Северус, милый, да что со мной может случиться? — удивленно спросила я.

Северус выдохнул и подошел ко мне. Я в ответ приблизилась к нему.

— Я очень боюсь потерять тебя, — прошептал он.

И мое сердце стало бешено стучать, и я прижалась к нему. Северус обнял меня и приподнял мой подбородок, посмотрел в мои глаза.

— Северус, ну прости меня за эту глупость. Прошу, я даже не думала, что ты так это воспримешь, — прошептала я.

— Ты невыносимая, Анри! Но я безумно, безумно тебя люблю, — шептал он в ответ. — Я не смогу жить без тебя, дышать без тебя. Ты и есть то, для чего я живу. Только ты мое счастье, — уже целовал меня Северус.

— Ты еще меня называешь эгоисткой, а сам? — улыбаясь, спросила я.

— Но я не устраиваю смертельные полеты, — уточнил он.

— Ну, я попросила у тебя прощение, милый. Обещаю больше при тебе так не летать, — сообщила я ему.

— Ты точно добьешься моего сердечного приступа, женщина, — прохрипел он, приподнял меня, усадил на подоконник и расположился меж моих ног.

— Родной мой, я даже не подозревала, что у тебя есть сердце, — ехидничала я.

— Издеваешься, радость моя, — ухмыльнулся он. — По-твоему, я бессердечный, а как же всем сердцем любить? — поинтересовался Северус.

— Разве твоя любовь не здесь, — язвила я, слегка провела по его брюкам и сжала его естество.

— Ты играешь с огнем, любовь моя! — предупредил меня он.