Три года счастья (СИ) - "Kath1864" - Страница 212

Давина — ее голос он узнает из миллиона.

Он видит силу Инаду.

Он видит Давину Клер во плоти и крови, стоящую в магическом кругу, босую и на ней только скромное длинное серое платье. Именно ради нее Кол готов пойти на что угодно, предать кого угодно и убить кого угодно. Глупости или Кол и вправду готов пойти на что угодно. Он бы сейчас разорвал Инаду на мелкие части и придумал способ, как спасти ее, если бы не одно маленькое, но весьма занятное обстоятельство — Инаду и Давина связаны.

Инаду стоит бояться.

— Некоторые готовы пересечь свет ради любви.

— Отпусти ее или я разорву тебя в клочья!

— Не советую. Мы теперь связаны. Если хочешь спасти её, ты должен принадлежать мне.

========== Глава 81. Настало время. ==========

На пределе пульс не остановлюсь,

Я от такой любви сейчас взорвусь.

Тает лед и вот курок на взвод,

На вылет в сердце поцелуем бьет.

Сойти с ума, умереть всего на пару часов,

Но умереть от счастья, а не от пули в висок.

Взлететь и вновь разбиться, в реальность возвратиться и потерять твое биение сердца.

Сергей Лазарев — Биение Сердца.

Чушь, но Колу Майклсону кажется, чтл он в дерьме.

Нет, правда он должен предать семью, защищать тотем Пумтоты и умереть во имя ее или любви к Давине Клер.

И чего же ты хочешь: нужен мальчик на побегушках? Или стиркой заняться?

Пустоте нужно, чтобы он защищал тотем и был рядом.

Неважно.

Кол не плачет.

Не потому что «мужчины не плачут», он видел слезы многих. Он видел слезы даже Клауса, Элайдж, когда все стало слишком плохо. Кол не считает, что «мужчины не плачут», он просто не может плакать сейчас. Не выходит.

Кол успокоится, только когда спасет Давину.

Все благодаря любви.

Он коротко стучит в дверь и, не дождавшись ответа, сам приходит в комнату. Она здесь. Он слышит ее дыхание и сердцебиение. Как же долго он ждал момента, чтобы обнять ее в реальности. Она вернулась и он должен сделать все, чтобы не потерять ее биение сердце. Он не отпустит ее сейчас. Не поводит Пустоте отнять ее у него. Кол не уступит Давину Пустоте, даже если умрет. Уж лучше он умрет от счастья, а не от клинка в сердце.

Не остановится.

— Давина?

— Я здесь…

— Потеря тебя сломила меня. Я не стану ждать, пока это случится снова.

— Пустую нужно убить. Если умрет она, умру и я. Что ещё тебе остаётся, помочь ей? Тебе нельзя предавать семью.

— Я в этом мастер.

Да будь все проклято, но Кол все сделает ради их любви и Давина знает это. Кол сильный, но и Пустоту не просто победить. У него в руках тотем, который защищает и подпитывает Пустую.

— Нужно его уничтожить. Хейли могла умереть.

— Почему её жизнь дороже твоей?

— Я не стану лишать маленькую девочку матери.

— Значит, нужно найти другой способ освободить тебя. Я ни за что не отпущу тебя!

Она слышит шаги. Давине удается расслышать беспокойные тихие шаги в паре метров от себя.

Шаги затихают.

Кол уходит говоря, чтобы та уезжала на заранее подготовленной машине. Пусть если он не вернется: цел и невредим, то хотя бы она

Черные тучи заполонили его сердце, что и дышать тяжело. Как разогнать эти тучи?

Что если тьму может смыть только кровь?

Давина вздыхает тяжело, медленно опускается на пол под дверью — не закрывая ее собой, а опираясь о стену рядом. Она чувствует себя мертвой, как только он ушел. Хотя, может жить ей останется всего несколько часов, ведь знает, что Майклсоны с лица Земли сотрут Пустоту.

Ужас в том, что, как бы сильно он не любил ее, прикосновения и поцелуи Коула, в которых Давина сейчас нуждалась, как никогда прежде. Ей кажется, если сейчас появится даже сам Дьявол или Пустота предложит сделку — она отдаст душу за то, чтобы коснуться губ Коула еще хоть раз и спасти его.

Кол постоянно совершает ошибки. Раз за разом. Снова и снова наступает на те же грабли, снова предает семью ради Давины или ради собственного эгоизма, лжет сестре:

— Что скажешь, ты поможешь мне отследить и уничтожить этого мерзавца?

— Что может быть лучше этого.

— Прекрасно.

Кол не заслужил прощения. И может она права, нужно было послушать ее и не предавать семью, но обратной дороги нет, а Клаус и вся семья все равно узнают. Кол ненавидит себя каждую секунду. Если это был последний раз, когда у него есть шанс сказать Давине что-то лучше бы сказал, как любит Давину Клер. Давина открыла его лучшую сторону. Она сделала его живым и настоящим. Она делает его лучше, чище, несмотря на то, что это он — монстр.

Он ушел и без него она разорется на кусочки.

Кол не плачет, хотя чувствует себя изрыдавшимся до потери сознания. Он слаб.

Пальцы трясутся так сильно, что он не может сфокусировать взгляд на племяннице. Хоуп милая девочка, его кровь и только она может спасти их. Спасти его и Давину, хотя бы Давину, если Клаус убьет его. Его сердце будет спокойно, но и Хоуп он должен быть честен. Ей семь, она еще ребенок, а дети ведь все чувствуют и лучше ему не лгать своей племяннице. Он и не станет лгать.

— Тогда почему ты уехал?

— Я уехал, потому что мне было грустно.Я думал, что больше никогда не буду счастлив и я не хотел, чтобы близкие, окружающие меня, тоже грустили.

Если я развяжу этот узел, то твоя девушку будет свободна от Пустоты?

— Надеюсь.

— И ты ее любишь по-настоящему?

— Да. Как твоя мама любит…

— Дядю Элайджу.

— Ты на удивление хорошо воспитана.

Хоуп храбрая. Очень храбрая для своего возраста.

Кол просто так уйдет.

Сперва ему нужно будет столкнуться с гневом Клауса, который, увы, после гибели Элайджи его невозможно контролировать. Со смертью Элайджи погиб и Клаус.

Всю свою злобу и боль теперь Клаус может выместить в драке с младшим братом.

Глаза режет, словно под веками битое стекло. Он делает маленький вдох, когда укорачивается от ударов Клауса, но из носа вновь течет кровь.

— Влюблённый имбецил! Пустая использовала твою слабость. Она вернула Давину, чтобы ты предал свою семью. А ты, ничтожество, ухватился за этот шанс! Милости заслуживает только семья, а ты лишился в ней места.

Клаус нажимает на его горло, приставляет клинок к сердцу перелавливая жизнь и долго Кол не сможет его сдерживать.

Понимает голову, чувствуя, как немеют конечности. Как ломит каждый сустав, но младший Майклсон пытается бороться изо всех сил.

И становится по-настоящему страшно от того, что в глазах брата столько злости. Кажется пришло время Коулу умереть, распрощаться с мечтами о жизни с Давиной и личном счастье, но думает он чтобы она уехала или хотя бы выжила.

— Нет, брат нет! Тысячу лет я не знал ни любви, ни покоя. Давина изменила меня. Что, если бы это была Камилла? Если бы ты мог её вернуть? Ты не поступил бы так же? , — тихо говорит он. Его голос кажется таким мягким, что сам Клаус Майклсон на секунду теряется.

Теряется и вспоминает ее — Камиллу. Когда он был в плену Марселя он призывал именно ее. Именно Камилла верила в его искупление, но главное — она видела в нем свет. Камилла верила в свет, но тьма отняла ее у него. Будучи в плену Марселя он возвращался к ней.

Возвращался к ней в глубине своего разума.

Камилла верила в свет и Клаус просто не может позволить тьме поглотить его. Что… Что это значит?

Это значит, что Клаус пощадит брата и отпустит его.

Это значит, что больше нет страданий.

Это значит, что Кол скажет Давине: « Я люблю тебя».

Предчувствие чего-то страшного и неминуемого царапает сердце и заворачивает все тело в клубок из страхов.

Кол продолжает смотреть снизу вверх, уже ощущая нестерпимую боль в груди, когда Клаус загонит клинок в его сердце.

Клаус опускает клинок. Наклоняет голову, заглядывая в глаза брата. Ради семьи Клаус готов на все, но и Камиллу он бы попытался спасти, приложил бы все усилия, только бы она не исчезла во тьме и видела свет.

Не могла Давина Клер сидеть и ждать своего спасения или погибели. Она идет в бар к Джошуа, который и не верит своим глазам, но это она: живая, с улыбкой на лице. Она пришла поблагодарить его за то, что он навещал ее, говорил.