Три года счастья (СИ) - "Kath1864" - Страница 103

Кетрин Пирс и не верила в эти сказки.

Просто держать за руку.

Внутри у Майклсона словно всё отмирает с каждой последующей секундой, пока он осознает, что никогда больше не увидит этот испепеляющей взгляд, который разжигает пламя. Как она смогла выделиться из всех его женщин, услышать его сердце? Как?

Муторно, от того, что он больше не назовет ее « Катериной» и никогда не заключит в объятиях.

Никогда — такое отвратительное, пугающее, гнусное, грустное слово.

Никогда – бьет сильнее любого клинка в сердце.

Прикрывает глаза зарываясь руками в ее волосы, и Кетрин поддается, наклоняется к его губам и целует. Ее поцелуй со вкусом соленой крови и блеска для губ, со кусом карамели. Поцелуй, который сочетает в себе сладость и горечь, боль и удовольствие, покой.

Понимает, что эти их последние дни.

Дни, когда они держатся за руки.

Дни, когда он дорожит ею, а она им.

Дни, которые она будет помнить.

Дни, которые он будет помнить.

Такой она была, Кетрин Пирс : облаченная в черное, ведь только этот цвет придавал ей особую сексуальностью и тьму, да и как можно представить Кетрин Пирс, которая предпочла другой цвет сдержанному и ахроматическому оттенку черного. Черный – цвет угля, сажи, траура, хотя на Востоке это символ добра, чистоты и совершенства, благородства и опыта. Чёрный также считается символом неоднозначности, тайны и неизвестности: «покрыто мраком тайны» ,то есть неизвестно, непонятно. Она носит черное, потому что желает все контролировать, у нее сильная воля или же она просто желает убежать от мира, закрыться. Шоколадные кудри ниже плеч, в которые он готов зарываться своими руками, перебирать, вдыхать ее аромат и смотреть в карие глаза, которые заполняет огонь . Его Катерина.

Дни, когда он готов убить любого ради нее, любви к ней.

Дни, когда она просто может быть самой себе, а не жалкой, шлюховатой версией, которую называли Кетрин.

Дни, когда он понял, что эта роза ранила его. Понял, что это не просто алая роза. Роза с черными разводами по краям бутона. Черная окраска отчетливо выражается в бутонах. Бархатистые цветки темно-бордового отлива радуют глаз в теплое время года. Она ведь могла радовать его своей улыбкой, тем что она берется, а он верит в ее спасение и вправду спасает, потому что рядом с ним ей нечего бояться. Но роза, выращенная в жаркий период времени на почве с повышенной кислотностью, будет черного цвета. А с приходом осенних холодов они становятся ярко-черного оттенка. Ее тьма не пугает его, но когда тьма берет верх, то на пути у Кетрин Пирс лучше не вставать и глупо молить ее увидеть свет. Если она позволит тьме заполнить ее сердце, то даже любовь не встанет на ее пути.

Дни, когда она сидит у него на коленях.

Дни ожидания.

Последние дни.

— Ты ведь понимаешь, что испортил мою прическу? Скажи, что-нибудь Элайджа, и у нас запланирована прогулка или ты передумал? - голос девушки вздрогнул.

— Ты ненавидишь людей? – уверял ее тот.

— Нет. Но мне легче, когда их рядом нет, - ухмыляется брюнетка.

— Прости меня, Катерина. Я пытался защитить тебя от себе и брата, если будет нужно.Ну же,посмотри на меня - с мольбой в голосе проговорил он,видя разочарованный взгляд Пирс, неужели она разочаровалась в ней. Разочаровалась, но не в нем.

Расстояние между ними и так минимальное, лбы соприкасаются, поэтому Элайджа мог слышать ее голос и стук сердца : — Не смей.Больше.Никогда извиняться Элайджа. У каждого есть темная сторона. Я же не извиняюсь за ту, которой я являюсь и ты не должен. Все мы монстры и это сложно. Но ты же веришь, в спасение души или прощения. На все готов ради этого. Я поверила в это рядом с тобой. Я верю в наше будущее, а ты?

— Я верю, Катерина, но мой поступок, до сих пор терзает меня изнутри,- объяснял первородный.

— Почему ты не рассказал мне об этом?- начала та.— Я бы сказала, что вместе мы справимся и это не должно тебя волновать. Мы ведь знаем, какие мы звери и монстры. Я знаю и принимаю это, тебя, твою темную сторону, так же, как приняла и свою. Я не боюсь и буду с тобой до конца. Я обещала провести с тобой вечность и так и будет, если я нужна тебе, если я близка тебе.

— Потому что…- развел руками Элайджа, поставил бокал на кофейный столик, подбирая слова. — Как ты думаешь, что между нами? Игра? Ложь? Настоящие чувства?

— Мне кажется, что это любовь, Эладйжа. Мы попробовали и это настоящее и взаимное чувства, -твердо ответила шатенка,как бы намекая на то,что его не должно тревожить та тьма, которую он скрывал слишком долго. — Ты обещал мне прогулку в порту, прежде, чем мы покинем город. Идем, Элайджа и я позволю тебе выбрать наш сегодняшней ужин. Ты сам решишь, кого мы убьем.

— Прекрасно, моя Катерина, - и он даже попытался улыбнуться, когда встала с его колен, но при этом не отпускала руку.

Его сердце услышало ее.

Они так отчаянно нуждались друг в друге, но слишком хорошо играли в равнодушие, и лишь редкие вспышки фейерверков между ними могли показать истинную правду. Правду любви. Они так сильно нуждались друг в друге, но это оказалось наваждением. Она любила наслаждение после укуса, как кровь жертвы наполняет и оживляет, каждую клеточку ее организма, а он полюбил вкус крови на ее губах вперемешку с карамелью.

Противоположности. Но они ведь притягиваются?

Первородный монстр, который верил в свет, но при этом отвергал свою тьмы и не верил в любовь.

Вампир, который погряз во тьме ради своей же выгоды и был не способен любить.

Последние дни…

*** Италия. Павия. 2013 год. ***

Проснувшись рано утром, Софи обнаружила, что находиться в постели Люсьена, но самого его нигде нет. Казалось, винить она должна только себя, но как ни странно Софи знала, что все всегда так заканчивается. Его нет рядом.. Как не странно, но только с ней Касл ощущать себя живым. Все его рискованные поступки, вечные путешествия в поисках мести.

Они и не заметила, как в комнату зашел сам Люсьен, поправил кожаный ремень наручных часов. Он ,был одет в светлую рубашку и темные джинсы. Присев на кровати возле девушки он начал говорить:

— Доброго утра, вам хорошо спалось в моем обществе, - сказав это на русском, он не однозначно улыбнулся.

— Не смешно, Люсьен! – она натянула на себя простынь.

— Я пытаюсь говорить на твоем родном языке, ты обещала научить меня, - продолжает тот, пытается коснуться ее лица, но та отворачивается.

— Иди к черту, - ухмыляется та. — Лучше расскажи о девушке с портрета. Я видела и она красивая. Ты любил ее? Где она сейчас?

— Я не собираюсь это обсуждать с тобой, - возмущается тот. — Так ты решила издеваться надо мной. Не выйдет, милочка…

— Знаешь, я думала и тебе стоит объединиться с теми, кто так же сильно ненавидит Майклсонов и вместе у вас больше шансов, - озвучивает свое предложение Софи. — Ты знаешь таких вампиров, тех, кому ты можешь доверять?

— Возможно, и знаю, но это очень длинная история и в ней замешена гордость, - говорит тот.

— Или в той истории замешана, та женщина с портрета, - наклоняет голову, прижимает простынь к груди. — Ты любил ее? Скучаешь? Где она сейчас?

— Один Бог знает, где она сейчас, - тяжело вздыхает тот, явно не желая продолжать разговор.

На этой фразе Люсьен вышел из комнаты, оставив Софи наедине с собой. Нужно было быстро собираться, в дорогу, привести мысли в порядок, а главное не вспоминать дни, когда он дорожил любовью к Авроре Де Мартель, верил в их будущее, несмотря на свой статус, ведь Касл быт всего лишь конюхом, мусором, слугой аристократа, для которого его жизнь ничего не значила. Он увидел свет в ее глазах, но все разрушилось, когда он застал ее с Клаусом и тот скрылся, а весь гнев Тристан выплеснул на него и тот умер. Не вспоминать те дни, когда он был жалок и слаб из-за любви, не мг остаться с любимой женщиной, а он ведь его и не любила. Любила другого мужчину, которому сейчас на нее наплевать. Может лучше не вспомнить те дни? Может лучше одному Богу знать, где сейчас та женщина.