Я в любовь нашу верю...(СИ) - "Selia Meddocs" - Страница 93

Серенити, лунная принцесса, отдышавшись, кивнула и подошла к Минории. Поравнявшись, они побежали, сверкая босыми пятками, до серебристой ивы, опустившей свои ветви в небольшой пруд с белыми лилиями.

Адонис жадно наблюдал за девочками. Наконец-то он увидел принцесс — и дочь королевы Селены, и наследницу Венеры, однако все внимание мальчика занимала Минория. Немудрено — родители столько рассказывали о ней! Когда-то эта девочка станет его королевой, и он будет ей служить. Эти мысли уже не вызывали неудовольствия Адониса — уж больно пришлась ему по нраву златовласая и озорная принцесса.

На следующий день маленький воин вновь пришел к дворцовой стене. Ему отчаянно хотелось принять участие в забавах уже троих принцесс — к дуэту блондинок присоединилась еще одна девочка — кроткая малышка в голубом платьице, Амелия. Но он понимал, что не может этого сделать, так как гораздо ниже их по рангу. То ли наставления матери укоренились в его детском сознании, то ли Адонис сам это осознал, но он всегда наблюдал за Минорией издали.

И так из года в год, изо дня в день. Адонис вырос, и у него появились новые обязанности. На тренировочной площадке он проводил почти весь день, но едва появлялось свободное время, юноша тайком прокрадывался к стене из белого песчаника и наблюдал за хорошевшей из года в год принцессой Венеры и ее не менее прекрасными подругами. Укрываясь в густой листве оливкового дерева, Адонис с замирающим сердцем ловил каждое движение, слово или жест Минории.

Так к нему пришла любовь, а вместе с ней и желание быть рядом с принцессой, защищать ее любой ценой. Юноша жил этим, представляя, как когда-нибудь встретится с владычицей его души и тела, и Минория обратит на него внимание, прочтет в его глазах любовь. Но время шло, а мечты так и оставались мечтами.

Когда дочери Астарты сровнялось шестнадцать, она вместе с Селеной впервые навестила поселение венерианцев. Девушка выглядела немного смущенной, принимая управление войском. Минория познакомилась с военачальниками своей армии, о чем-то беседовала с ними над тактической картой, а под конец произнесла, запинаясь, торжественную речь перед толпой своих подданных. Она обещала стать хорошей правительницей, достойной своей матери и, что самое интересное, ей верили. Равно как и Адонис, что был среди них, с благоговением и восторгом глядя на прекрасную деву-воина, дочь самой богини любви и красоты. С каждым ее словом в сердце юноши все больше загорался пламень надежды, что он еще проявит себя, докажет Минории, что он достоин ее.

И скоро, очень скоро, Адонису предоставится такой шанс, хоть и не так, как он предполагал.

Зимний сад во дворце королевы Селены был воистину райским местом. В отличие от зачарованного сада, раскинувшегося за стенами дворца, этот уютный уголок находился на террасе у самого хрустального купола, венчающего этот шедевр архитектуры. Много диковинных цветов и декоративных кустарников, завезенных с Терры, росло в этом маленьком островке природы. Ветви фруктовых деревьев, росших здесь в изобилии, гнулись от сочных плодов, что так и просились в руки. Дорожки и небольшая открытая площадка, с которой открывался вид на сине-зеленую планету и лунный пейзаж, были посыпаны мельчайшим белым песком и выложены по бордюру переливающимся лунным камнем.

На балконе террасы, огражденном кованой решеткой, даже располагался позолоченный фонтан, наполняющий воздух прохладой и услаждающий слух мелодичным журчанием. С цветка на цветок порхали бабочки, собирая сладкий нектар; порой они садились на руки или оголенные плечи принцесс, вызывая бурное восхищение последних.

Это место за глаза называлось уголком влюбленных, и неспроста. Вот уже несколько месяцев принц и первые лорды Терры проводили здесь дни, встречаясь со своими принцессами. Они забывали о ходе времени, ведя неспешные разговоры за бокалом игристого вина. Говорили о поэзии, живописи и скульптуре; а иногда даже и о науке. Но все беседы неизменно сводились к цветистым и романтичным признаниям. Парочки терялись в зимнем саду, наслаждаясь обществом друг друга и абсолютно не рискуя пересечься друг с другом.

Вот и в тот день лорды и Эндимион расположились вокруг круглого стола из белого мрамора, разложив перед собой карты своих владений. Обычно они с принцессами собирались здесь, чтобы вкусить изысканных яств или выпить бокал-другой вина; но сейчас, когда Терра в очередной раз находилась на грани войны с Металией и его темным войском, удовольствия пришлось ненадолго отложить.

Пока мужчины решали военные дела, составляя тактику военных действий и продумывая стратегию защиты, принцессы бродили по саду, отдыхая после весьма напряженного дня тренировок. Амелия, к примеру, изучала весьма любопытный свиток, доставленный Зойсайтом с Терры по ее просьбе. Она уже предвкушала, как обсудит его содержание с юношей, чья острота ума не уступала ее собственной. Рейана, облокотившись о перила, устремила вдаль взгляд темных миндалевидных глаз. Она была серьезна и задумчива, словно размышляла о непростых вещах. Однако в компании Джедайта она была все той же лукавой и острой на язык, и их с лордом шутливые перепалки частенько служили поводом для незлобивых подколов со стороны остальных. Мол, милые бранятся — только тешатся. Все-таки блондину удалось укротить пламя строптивой Рейаны, и подруг принцессы Марса это не могло не радовать.

Литавра прогуливалась неспешным шагом по террасе, бросая игривые взгляды в сторону Нефрита. Да и сам лорд-звездочет, похоже, не особо вникал в рассуждения Эндимиона о построении линии обороны, глядя на возлюбленную и улыбаясь уголком губ. Со стороны казалось, что эти двое совсем не подходят друг другу — утонченный лорд и не по-женски сильная принцесса, дочь бессмертного героя. Но взгляды, которыми они обменивались, полные страсти, любви и ревности, говорили об обратном. Да, Нефрит был жутким ревнивцем. Ему все казалось, что Литавра порой по-иному смотрит на других лордов, и это жгло его каленым железом. Но он все же брал себя в руки, уверяя, что все это лишь предрассудки.

Минория и Серенити стояли у фонтана, похожего на большую чашу, прикармливая резвившихся там золотых рыбок. Они полушепотом вели неспешный разговор, стараясь не отвлекать своих мужчин от важного дела, и беседа эта шла, конечно же, о грядущем урагане войны.

— Даже не верится, что на Терре зреет война, — произнесла Серенити, бросив в воду щепотку хлебных крошек. — Все так спокойно, безмятежно… Словно кроме нашего уголка не существует другого мира.

— Я бы назвала это затишьем перед бурей, — нахмурилась Минория, наблюдая, как жадно рыбки бросаются на корм. — Так тревожно на душе…

Лунная принцесса кивнула:

— Ты тоже чувствуешь это? Словно на душе камень лежит? Неспокойно… Я так беспокоюсь за Эндимиона!

— Я тоже, — вырвалось у принцессы Венеры, но она, вовремя спохватившись, добавила: — Им всем придется несладко.

— Защитники, — вздохнула Серенити, отставляя в сторону чашу с крошками. — Вся их жизнь — это борьба со злом и Металией, что олицетворяет его.

Минория ничего не ответила на это — подруга словно прочла ее мысли по этому поводу. Задумчиво уставившись на сидящих к ним спиной Эндимиона и Кунсайта, девушка вновь невольно сравнила мужчин между собой. И вновь в смятении отвела глаза, вспомнив данное себе обещание избегать земного принца. Бороться с собой было непросто, и порой принцессе казалось, что она выдает себя взглядом или жестом, но, хвала богам, никто ничего не заподозрил. Легко давать обещания — тяжело их выполнять. Но ради Серенити Минория, казалось, готова была совершить невозможное.

Со стороны лордов донесся приглушенный смешок, и принцессы чуть успокоились, увидев в этом добрый знак. Принц и генералы как раз завершали тактические построения на карте, когда Эндимион, наконец, увидел, что мысли лорда-звездочета витают где-то далеко, и отнюдь не вокруг оборонительных стратегий королевства Иллюзион.

— Нефрит! Я, конечно, понимаю, что сейчас тебе было бы гораздо интереснее в обществе Литавры, но не мог бы ты хоть на минуту снизойти к нам, простым смертным? — произнес принц, нарочито строго нахмурив брови. На самом деле он не осуждал генерала, что смущенно откашлялся и пододвинул к себе карту, пытаясь с ходу понять, что уже решили без его участия. Напротив, принц понимал его, так как не меньше лорда хотел оказаться вместе с возлюбленной где-нибудь подальше от рутины и напряжения последних дней.