Я в любовь нашу верю...(СИ) - "Selia Meddocs" - Страница 76

Осака отстраненно выслушала подругу и кивнула:

— Конечно. Как скажешь.

У Цукино отлегло от души, и она, сжав ладонь Нару, встала со стула. Наклонившись, она поцеловала ее в лоб и тихо проговорила:

— Отдыхай. Ты потеряла много энергии и тебе нужно больше спать. Я зайду попозже.

Усаги так же тихо вышла из комнаты, как и вошла, и Нару, посмотрев ей вслед, устало прикрыла глаза.

Да, она пообещала, что будет держаться от него подальше, но ведь подруга не видела, как она скрестила пальцы на другой руке. Как можно отказаться от своей мечты, если стоит ей закрыть глаза — и он вновь стоит перед ней? Судьба свела ее с мечтой всей жизни еще раз — не знак ли это?

«Я обязательно найду его…» — устало подумала Нару, и слабая улыбка коснулась ее губ.

Любой ценой. Любыми средствами.

Девушка погрузилась в сон, где не было тревог или боли, а был лишь он, улыбающийся и идеальный. Лучший на свете…

Первый солнечный луч скользнул по подушке розовым пятном и двинулся дальше по мере того, как поднималось солнце, возвещая о наступлении нового дня.

Так начался июль.

Комментарий к 20. Нару Осака – раба любви Mixie – крупнейшая социальная сеть Японии, аналог ВКонтакте и Facebook.

С Днем рождения и меня!) Вот как-то так подгадала)

====== 21. Коварство Нефрита ======

Я к нему поднимусь в небо,

Я за ним упаду в пропасть,

Я за ним, извини, гордость…

Я за ним одним, я к нему одному!

Ирина Дубцова_О нем

Нефрит был пьян. Всего одной бутылки старого вина ему хватило, чтобы алкоголь ударил в голову и заставил горечь поражения отступить. А еще ему было немного страшно, как человеку. Но ведь демоны не должны чувствовать страха или угрызений совести. Они вообще не должны чувствовать ничего, кроме ненависти, что течет по венам вместе с кровью. Но умирать не хочется никому, даже самому жестокому и бессердечному демону Темного Королевства.

Допив из бутыли последние капли вина, Нефрит отбросил ее в сторону. Послышался звон разбитого стекла, но демону было наплевать на то, что убрать осколки будет некому. Ему вообще сейчас было на все наплевать. Именно этого лорд и добивался от хмельного напитка. Он в очередной раз проиграл, и это разрывало его на части острыми когтями бессильной ярости. Ну почему, почему эти девчонки вечно портят его планы?! Почему они постоянно заставляют бежать его с поля боя?

Его план был идеален. Эта дура Нару Осака купилась на цветистое признание лже-Такседо и вывела его на Сейлор Мун. Все шло как по маслу ровно до тех пор, пока не появилась еще одна Сейлор сенши с заклинанием от злых духов. Этого он не предусмотрел, и все пошло прахом. Едва ноги успел унести. А глаза еще долго потом щипало от атаки Сейлор Меркурий.

Черт! Ну почему он не может раз и навсегда расправиться с этими сенши, что и на воинов-то не похожи? Стыдно и позорно проигрывать девчонкам в мини-юбках. Ему, одному из четырех величайших демонов Темного Королевства. Видимо, права была Берилл, когда ставила его в пару с Джедайтом. Хотя, они и вдвоем не могли уничтожить воинов в матросках раз и навсегда. Оно и понятно: их цель была иной — собрать как можно больше живой энергии. Похоже, пришла пора сменить приоритеты, если, конечно, к тому моменту он еще будет жив и королева не обратит его в камень.

Будь она проклята, эта человечность! Он что-то говорил Джедайту об этом, укорял его, насмехался над его временной слабостью. А сам-то чем лучше? Когда-нибудь это убьет его, в этом он был уверен. Но пока…

Нефрит взял со стола подсвечник с оплывающей свечой и стал медленно подниматься по лестнице, ступенька за ступенькой. Все, чего он сейчас хотел — это лечь и уснуть, расслабиться, пока мысли об очередном поражении вновь не начали донимать его.

На одном из лестничных пролетов он остановился, прижав ладонь к виску, в котором тупым молоточком пульсировала боль. На мгновение лорд прикрыл глаза, стараясь сосредоточиться и унять подступающую тошноту. Неяркий дрожащий свет осветил портрет, висящий на стене напротив, и Нефрит равнодушно скользнул по нему взглядом. Подобными изображениями давно почивших предков были увешаны любые дома с историей, и род Санджойнов не был исключением. Многие портреты были нещадно подпорчены сыростью, въевшейся в стены, и старинные холсты не были исключением. Но этот, казалось, оставался нетронутым ни разрушительной влагой, ни временем. И было в нем что-то, что заставило Нефрита еще раз обратить к нему свой взгляд.

Покрепче перехватив подсвечник, Масадо Санджойн подошел ближе к заинтересовавшему его портрету. На нем была изображена молодая рыжеволосая дама с ниткой жемчуга на шее. Вьющиеся волосы волнами спадали на полуобнаженные плечи, алые губы растянуты в обворожительной, манящей улыбке. В тонких пальцах был зажат еще не раскрывшийся бутон алой розы. Нефрит коснулся кончиками пальцев потрескавшейся краски в нижнем правом углу портрета, где было написано: «Кумико Сайджойн, урожденная Хантоу, 1842 год». Итак, его прародительница. Но что именно привлекло его внимание?

Она похожа на Нару Осака.

Сознание сразу же подкинуло лорду ответ на его невысказанный вопрос, и Санджойн пристальней всмотрелся в черты лица девушки на портрете. И правда! Если бы волосы у Кумико были покороче, а губы не так сильно подведены кармином, то Нефрит готов был поклясться, что на него свысока смотрит дурочка Нару. Впрочем, взгляд у прародительницы Санджойн был дерзким и несколько лукавым, в то время как Осака смотрела на него с немым обожанием, словно преданная собака на хозяина. Отчего-то это врезалось ему в память, и от этого появилось ощущение брезгливости и презрения. Отсутствие гордости — что может быть хуже? Дура. Слепая дура.

Нефрит еще некоторое время постоял у портрета, размышляя о чем-то своем, а затем продолжил свой путь наверх, не зная, что все это время за ним следила пара по-кошачьи зеленых глаз. Едва лорд скрылся из виду, Зойсайт сделал шаг вперед и ухмыльнулся.

— Теряешь хватку, Нефрит! — пропел юноша, сверкнув глазами. — Пожалуй, Погибель должна узнать о твоих слабостях. И чем скорее, тем лучше.

С этими словами Зойсайт, щелкнув пальцами, растворился в воздухе, ведомый желанием насолить старому неприятелю.

Нару, едва оправившись от потрясения, вызванного резкой потерей энергии, тут же взялась за поиски Нефрита. Еще лежа в больнице, она перебрала массу вариантов для розыска человека, похитившего ее сердце, пока, наконец, не остановилась на самом верном и приемлемом, хоть и недешевом, способе — найме частного детектива. И вот, освободившись, наконец, от опеки матери и подруг, Нару направилась прямиком в частное детективное агентство «Комацу и партнеры».

Она записалась на прием заранее и теперь, придя в агентство на двадцать минут раньше назначенного времени, сидела на диване в приемной. Из-за двери, ведущей в кабинет детектива Сена Комацу, раздавались приглушенные голоса, и услужливая секретарша то и дело бегала туда-сюда, деловито цокая каблучками.

Потягивая апельсиновый сок, предложенный секретаршей, Нару с интересом осматривала интерьер приемной, отмечая про себя довольно-таки богатую обстановку. Видимо, у агентства дела шли неплохо, раз у мистера Комацу хватало денег на ламинат, мебель из дорогих сортов дерева и авторские картины, украшающие стены. Приглушенный жалюзи свет тусклыми бликами падал на пол и выкрашенные бежевой краской стены, создавая слабую конкуренцию лампам дневного света. В углу стояла кадка с разлапистым папоротником, вдоль стен — два бежевых кожаных диванчика. Напротив располагалась небольшая стойка, за которой у компьютера сидела секретарша, а за стойкой, вдоль стены, стояли два шкафа, заставленные до отказа разноцветными папками разных размеров. Напротив окна, на ворсистом белом ковре, располагался небольшой журнальный столик, отполированный до блеска.

Наконец, голоса за дверью обрели несколько иную тональность — время приема подходило к концу, и посетители прощались с детективом, рассыпаясь в благодарностях. Нару сжала в пальцах сумочку. Она уже давно продумала, что скажет мистеру Комацу, не углубляясь в детали. В самом деле, не говорить же ему о том, как незнакомец в обличии некого Такседо Маска высосал из нее всю энергию!