Я в любовь нашу верю...(СИ) - "Selia Meddocs" - Страница 171

— Ну, держись! — вдруг прорычал Нефрит и бросился к принцессе, обливая ее пригоршнями воды. Девушка взвизгнула и поспешила выбраться на берег, заливисто хохоча. Короткая юбка и подобие фуку неприятно липли к телу, упавшие на лицо волосы мешали видеть все, что происходило впереди, но она старалась убежать подальше от воды и от мести мокрого лорда.

Однако не успела она добраться до лужайки, как сильные руки подняли ее в воздух, и Литавра заболтала ногами в воздухе.

— Пусти! Пусти! — засмеялась она пуще прежнего, когда почувствовала на ребрах легкую щекотку и начала извиваться на руках Нефрита, давясь от смеха. — Прекрати-и-и-и! — выдавила она из себя, упав на колени и буквально рыдая от смеха. Лицо ее стало пунцовым.

— Будешь брызгаться? Будешь?! — настаивал Нефрит.

— Нет… А-а-а! — взвыла Литавра, когда пальцы лорда в последний раз пробежались по ее ребрам, точно по струнам арфы, и сам Нефрит повалился рядом, тяжело дыша. — Ты смерти моей хочешь, — простонала девушка, едва переведя дыхание.

— Вовсе нет, — тихо произнес лорд и, оперевшись на локоть, стал внимательно изучать принцессу из-под полуприкрытых век. Литавра напряглась — а вдруг Нефрит вновь вздумает донимать ее щекоткой? Однако он, протянув руку, убрал с разрумяненной щеки девушки прилипшую прядь и кончиками пальцев нежно провел дорожку по разгоряченной коже. Литавра прикрыла глаза. Осознание, что они с ним сейчас одни, пронзило ее сладкой дрожью. Дыхание перехватило, пульс участился. Этот момент был бесценен.

Нефрит склонился над принцессой, так, что их дыхания смешались и припал к зовуще приоткрытым губам; рука его скользнула по бедру девушки, оголяя его. Литавра охотно ответила на поцелуй и притянула лорда ближе, чтобы чувствовать каждый сантиметр его тела, раствориться в нем без остатка… Мокрая одежда была отброшена в сторону, наступил желанный миг единения — нечто более откровенное и чудесное, что когда-либо происходило между ними. Крепкие объятия, сладкие поцелуи, переплетенные пальцы, бьющиеся в унисон сердца, оголенные души — и только небо было свидетелем их личной гармонии…

Литавра вернулась на Луну счастливая и полная надежд. Принцесса словно светилась изнутри, излучая гармонию и умиротворение. Она стала женщиной — именно это сокровенное знание изменило Литавру, окутав ее аурой женственности и изящества. Окрыленная, принцесса Юпитера более не походила на саму себя — сильную душой и телом. Рядом с Нефритом она чувствовала себя нежной и ранимой, и получала от него всю необходимую любовь и защиту. Всем сердцем Литавра теперь хотела вернуться в тот уголок Терры, где она провела лучшие дни в своей жизни, но обязанности хранительницы лунной принцессы задержали ее в Серебряном Тысячелетии на неопределенный срок.

Нефрит появлялся в лунном королевстве всякий раз, когда появлялась возможность — он не мог долгое время быть вдали от любимой. И причина была не только в пылающей между ними страсти, но и в более темном и разрушающем чувстве — ревности. Лорд-звездочет и раньше ревновал свою принцессу — будь то придворные королевы Селены или его собственные друзья генералы. С особым подозрением Нефрит относился к Джедайту — любой его взгляд, брошенный в сторону Литавры, или обращенное к ней в общей беседе слово заставляли лорда скрипеть зубами и сжимать кулаки. Он и сам понимал, насколько глупо это выглядит — сама принцесса Юпитера никогда не проявляла интереса к персоне Джедайта, равно как и сам блондин. Но Нефрит ничего не мог с собой поделать, и его ревность в скором времени стала предметом шуток в кругу принцесс.

Этим и решил воспользоваться темный лорд Джедайт, памятуя о бурной реакции генерала на любые поползновения к его драгоценной Литавре. Несмотря на то, что в его сердце поселилось зло, Джедайт был по-прежнему вхож в круг приближенных королевы Селены, и никто даже не мог заподозрить, что с этим молодым мужчиной произошли кардинальные изменения, и что он отныне их враг. Впрочем, как не могли подумать ничего дурного о других двух генералах. Оставался лишь Нефрит, но Джедайт надеялся исправить эту досадную оплошность в ближайшем времени, благо Литавра была отнюдь не уродиной.

В первый раз он подкараулил принцессу Юпитера в момент, когда она, уставшая после тренировок, пришла в пиршественный зал. Джедайт подскочил с места и ловко отодвинул перед девушкой стул. Литавра, смерив его недоуменным взглядом, молча села, решив не акцентировать на этом внимание. Нефрита в Серебряном Тысячелетии не было, поэтому узреть этот спектакль, в отличие от Рейаны, не мог. Принцесса Марса нахмурилась, так же недоумевая, почему ее возлюбленный так и вьется вокруг дочери Гебы, предлагая ей всевозможные сласти и напитки. Литавра на все предложения отвечала вежливым отказом, глядя на Джедайта с некой долей настороженности, точно лорд был сумасшедшим.

В другой раз он подловил принцессу Юпитера в саду, когда та гуляла меж розовых кустов. Всеми силами лорд пытался разговорить Литавру, предлагал немного прогуляться, но девушка, не понимая поведения Джедайта, ускользнула от молодого мужчины, придумав какую-то отговорку. Принцесса ломала голову в поисках разумного пояснения происходящему, но ответа так и не находила. Почему-то ей стало неловко смотреть в глаза Рейане, хотя совесть ее была чиста.

Но на третий раз Джедайту все же удалось добиться своего — Нефрит как раз прибыл в лунное королевство, чтобы забрать свою невесту в Изумрудный Каньон, и теперь повелителю иллюзий предстояло сыграть свою роль идеальнейшим образом — так, чтобы тот самый зритель оценил его старания по достоинству.

Литавра, увидевшая любимого еще издалека, неслась по колоннаде, подняв юбки. Собранные на затылке в изящный пучок волосы подпрыгивали в такт ее движениям; лицо раскраснелось, а глаза возбужденно блестели. Еще бы! Сегодня она вновь отправится со своим любимым мужчиной в их маленький уголок рая, и никто и ничто не сможет помешать им!

Замечтавшись, принцесса не сразу заметила Джедайта, что вышел ей навстречу из-за одной из колон, и налетела на него, едва не сбив с ног.

— Ох, лорд Джедайт, прошу простить меня, — торопливо извинилась девушка, — я не заметила вас.

— Не извиню, — последовал отрывистый ответ. Лицо Литавры при этих словах изумленно вытянулось, но когда генерал, грубо схватив ее за плечи, прижал ее к каменной стене, в глазах принцессы на пару мгновений заметался немой страх. — Пожалуй, только ваш поцелуй сможет послужить мне достаточной сатисфакцией.

— Вы с ума сошли, лорд Джедайт? — точно разъяренная кошка прошипела Литавра, услышав эти слова. — Немедленно отпустите меня, иначе вам не поздоровится!

Но генерал лишь ухмыльнулся и, просунув колено ей между ног, крепко перехватил кисти рук принцессы, и грубым поцелуем впился в тонко очерченные губы. Однако его трюк не продлился долго, ибо Литавра, больно укусив Джедайта за нижнюю губу, нанесла ему сокрушительный удар головой и, высвободив руки, оттолкнула лорда что есть сил. Но, увы, поздно. Повелитель иллюзий уже услышал разъяренный рев Нефрита, показавшийся ему лучшей музыкой.

— Нефрит! — истошно закричала Литавра, бросаясь к любимому за поддержкой, но тот, смерив ее разъяренным взглядом, грубо схватил принцессу за руку и оттащил за спину, буравя взглядом спокойного и довольного собой Джедайта. Усмехнувшись, лорд вытер стекающую по подбородку кровь и поспешил скрыться. — Это было не то, что ты думаешь! Он приставал ко мне! — умоляюще произнесла принцесса Юпитера, глядя на своего генерала. Но тот молчал, бурно дыша и сжимая кулаки до хруста. Он и сам не знал, что видел — акт насилия или сцену страсти. Видение того, как Джедайт целовал Литавру, так и стояло перед его мысленным взором.

— Разберемся потом, — прорычал Нефрит, скользнув взглядом по принцессе. Ревность жгла его каленым железом, и он не мог смотреть на возлюбленную и не думать о том, что произошло на его глазах. — Нам пора на Терру.

Литавра затаила обиду на лорда-звездочета и, пока они шли к выходу из дворца, не обмолвилась с мужчиной и словом. Она поняла, что Нефрит ревнует, и что чувство это достигло заоблачных высот, но его недоверие к ее словам резало душу не хуже ножа. Одно то, что любимый человек не пожелал ее выслушать и предпочел перенести разговор на потом, оскорбило Литавру, точно прямое обвинение в измене.