Я в любовь нашу верю...(СИ) - "Selia Meddocs" - Страница 101

Бледные лучи Луны отразились от гладкой поверхности зеркала, создав ослепительный Луч Полумесяца — точь-в-точь такой же, как и тот, что она вызывала при помощи Жезла Венеры. Рассеянный свет, пойманный посеребренным стеклышком, превратился в тонкий, ослепительно-белый луч и ударил меж глаз Металии, заставляя короля тьмы съежиться в размерах и взреветь от ярости. Ослепленный, он бросился на Минорию, намереваясь уничтожить воительницу и ее импровизированное оружие.

— Нет! — раздался вскрик, и кто-то словно из-под земли вырос, заслоняя собой принцессу. Этот человек едва держался на ногах, но все же он нашел силы встать на защиту той, что любил больше жизни.

— Адонис? — потрясенно прошептала девушка, прикрыв рукой приоткрытые в изумлении губы. Это и впрямь был офицер, но ответить он не успел, так как Металия обрушил весь свой гнев на него, буквально впечатав венерианца и его принцессу в стену. Минория приняла на себя двойной удар, ударившись спиной и затылком; вдобавок и Адонис, прикрывший ее собой и получивший колоссальный удар в грудь, придавил ее своей массой при падении.

Так они и упали вдвоем, лишившись сознания. Зеркальце выскользнуло из ослабевших пальцев Сейлор Венеры и с тихим звуком покатилось по полу.

— Нет… Нет! Нееееет!!! — закричала в отчаянии Серенити, ставшая свидетельницей последнего сражения Минории. Слезы брызнули из синих глаз, когда осознание, что ее друзья мертвы, захлестнуло ее горячей волной. Она упала на колени, протягивая к ним руки, и Эндимион с трудом помог ей подняться на ноги. Однако лунная принцесса продолжала биться в истерике. На лбу ее засветился символ полумесяца — знак принадлежности к королевскому роду, и его сияние становилось все ярче и ярче.

— Умри же, наконец, девчонка! — Берилл была вне себя. Металия ослаб после атаки одной из спутниц ненавистной Серенити и поспешил убраться в тень, и теперь все, что ей оставалось — завершить начатое собственными руками. Она выпустила в принцессу очередную молнию, но та растворилась в ослепительном белом свете, что исходил от Серенити. Он становился все ярче и ярче, и принцесса, источая его оторвалась от земли, раскинув руки. За спиной девушки выросли белые крылья, и она вознеслась практически под своды зала, под изумленный взгляд Эндимиона. Божественный свет дочери Селены не причинял ему никакого вреда, чего нельзя было сказать о Металии и Берилл. Они теряли силы от этого свечения, и Металия, наконец, с криком исчез, вернувшись в недра своего королевства — восстанавливать силы. Берилл же, закрыв лицо руками, чувствовала, как очищается. Ее лицо принимало прежние черты — исчезали клыки, глаза вновь принимали прежний оттенок… Но не спасения она хотела, нет. Ведь цель еще не была достигнута.

— Я еще вернусь! — пообещала темная королева и, развернувшись, скрылась во тьме.

С ее уходом исчерпалась и сила Серенити. Крылья ее исчезли, полумесяц во лбу погас и принцесса, закрыв глаза, рухнула вниз.

— Серенити! — вскричал Эндимион, бросаясь к девушке. Он вновь поймал ее, едва устояв на ногах. — Серенити… — взволнованно прошептал он, похлопывая ее по щекам. — Очнись… — простонал земной принц, прижавшись лбом к челу любимой. Легкое дыхание коснулось его щеки, и принц едва не заплакал от облегчения. Всего мгновение назад он думал, что потерял ее навсегда, но Серенити дышала. Ее дыхание было слабым, но оно было. Жизнь еще теплилась в этом хрупком теле…

После происшествия на Терре всех принцесс и Артемиса отправили обратно в Серебряное Тысячелетие. Причем Деметра и Эндимион лично сопровождали девушек, что находились в бессознательном состоянии после боя с Металией. К счастью, их жизни были вне опасности. Лучшие целители Иллюзиона поддержали жизненные силы принцесс настойками и заговорами, и единственное, что теперь оставалось юным девам — восстанавливать утраченную энергию. В лунном королевстве их всех погрузили в целебный сон, в котором они должны были провести все необходимое для исцеления время — примерно один лунный месяц.

Селена была вне себя от беспокойства. Она корила себя за то, что позволила дочери и ее подругам отправиться на Терру, несмотря на дурное предчувствие. Деметра успокаивала ее, беря всю вину на себя — мол, она сама не уследила за наследницами, понадеявшись на хрупкий мир, но лунной богине от этого не было легче.

Все это время к девушкам никого не допускали, даже Эндимиона. В последний раз он видел Серенити во время отправления на Луну, а потом принцесс поместили в закрытом крыле лунного замка, допуская туда только жрицу Луну, Селену и Минорию, что первой пришла в себя. В этом стоило благодарить Адониса, заслонившего принцессу Венеры своим телом. Сам же офицер остался в королевстве Иллюзион, где о нем и о лордах заботились лучшие лекари и целители Терры.

Земной принц подолгу сидел у дверей в южное крыло, где находились принцессы, надеясь хоть одним глазком взглянуть на любимую. Но Луна была непреклонна, Минория отмалчивалась, игнорируя все его расспросы, а Селену он не решался просить об этом, так как ощущал жуткую вину за случившееся. Однако вскоре Деметра с сыном вернулись обратно на Терру, но послания от принца приходили в Серебряное Тысячелетие каждый день.

Принцесса Венеры присматривала за подругами, часами просиживая у их постелей с рукоделием в руках. Она расчесывала их волосы, уделяя особое внимание Серенити. Ее длинные волосы запутывались, когда лунная принцесса вдруг начинала плакать, метаться и бредить, зовя во сне Эндимиона. У Минории болела душа за подруг, и все то время, что остальные принцессы провели в целебном сне, она напоминала тень самой себя. Бледная, тихая, осунувшаяся, девушка ничем не была похожа на прежнюю хохотушку и проказницу. Даже золото волос, казалось, поблекло.

Но вот прошел месяц, и Серенити открыла глаза одной из первых. Селена, ожидавшая этого момента, провела практически весь день рядом с дочерью, плача от облегчения. На душе у Минории тоже стало чуточку светлей. Окончательно она воспряла духом, когда очнулись и остальные принцессы. Девушка бегала от постели к постели, пытаясь уделить каждой подруге хоть немного внимания. Опасность отступила, хоть все они были слабы.

Лунная принцесса, лежа в постели, с грустью смотрела на Терру. Не было ни одного дня с момента пробуждения, чтобы она не спрашивала об Эндимионе. Селена зачитывала ей письма принца, и от этого Серенити впадала в большую меланхолию. Сердце королевы сжималось от боли за свое дитя, но она не могла ничего поделать. Принца на Терре держали дела политической важности, да и в любом случае Селена не допустила бы его к дочери до ее полнейшего выздоровления.

— Я хочу отправиться на Терру, — заявила она как-то раз, когда королева пришла навестить Серенити. Лунная принцесса сидела, утопая в подушках, а рядом с ней прикорнула уставшая Минория. Другие девушки дремали, но Серенити не желала спать, как бы ни настаивала ее мать, напротив — она утверждала, что оправилась в полной мере, чтобы отправиться в Иллюзион.

— Нет, Серенити, — строго ответила Селена. — На этот раз я не позволю тебе отправиться на Терру. Твои хранительницы еще слишком слабы, да и ты еще не окрепла в полной мере. Неужели ты забыла, что с тобой приключилось?

— Если не позволишь — я сбегу! — непокорно встряхнула головой девушка, и эта нотка протеста поразила королеву до глубины души.

— Что ты говоришь?! — ужаснулась королева. — Ты дерзишь матери?

— Я не могу без него, — тихо призналась Серенити, опустив голову. Две слезинки скатились по ее щекам. — Позволь мне отправиться к нему хоть на денек, мама. Прошу…

Селена промолчала. Поднявшись с постели, на которой сидела, она подошла к окну и задумчиво уставилась на диск сине-зеленой планеты. Сердце матери разрывалось от противоречий. С одной стороны, она хотела уберечь дочь от опасностей, которые таила в себе Терра, а с другой не хотела, чтобы ее Серенити страдала. Это был сложный выбор, и Селена должна была выбрать один из двух возможных путей. Третьего не дано.