Тогда спаси меня... (СИ) - "Энн Лу" - Страница 32

Он тепло улыбнулся. Поднялся и поцеловал в лоб, ответив:

— Конечно, дочка…

Сердце замерло и упало вниз. Дочка… вдруг, в моей жизни вспыхнул огонек семейного тепла. Тепла, что не хватало мне всегда. Особенно с тех пор, как мир покинула бабушка. И, судя по тому, как нежно Иеракс заботился о своей семье, он очень хороший отец. Преданный и отчаянный в своей любви. Детские мечтания всколыхнулись в моем сердце, и впервые захотелось остаться здесь.

— Тогда давай попробуем, — кивнула я. — Все будет зависеть от Зенона.

— От него всегда все зависело, — ответил Глава Рода и поднес к лицу руку с зумом.

Через пару секунд ответил голос Зенона:

— Что?

— Будь добр, приди ко мне в кабинет. Есть разговор.

— Хорошо. Буду через пару минут.

И действительно, через пару минут, ровно тогда, когда Иеракс занял свое законное место на кресле за столом, отворилась дверь, и вошел младший господин имения.

— Что ты хотел? — с порога спросил Зенон.

На его лице появилось легкое удивление, когда он увидел меня сидящей перед столом. Я же старалась хранить невозмутимость, повторяя про себя, что утром было лишь недоразумение, и мы обязательно помиримся.

— Ты летишь в Иектар с Харитой за покупками. С вами полетят Эбет и Росс, — деловым тоном произнес Глава Рода.

— Ты серьезно? — намекая на болезнь, удивился Зенон.

— Серьезней не бывает. Через десять хроносов вылетаете. Распорядись о скайере.

Зенон пару секунд посверлил отца глазами и потом согласно кивнул:

— Хорошо. Это все?

— Пока да.

Он кивнул и, ни разу более не глянув на меня, быстро ушел. Сердится? Я вопросительно оглянулась на Иеракса.

— Иди, дочка. Помни, Зенон добрый. Все будет хорошо, — ободряюще улыбнулся он.

Если бы только кто знал, как эти слова и тон напомнили моего папу. «Все будет хорошо, дочка», — всегда говорил он. И я верила. Всегда верила, даже если все равно все было не хорошо.

Я кивнула на прощание и покинула кабинет. В голове царил хаос мыслей, а в груди безумие эмоций.

Идя по коридорам и анфиладе, я уже не замечала их убранства и роскоши. Перед глазами стояло холодное лицо Зенона. Точно обижается. Неужели я должна просить прощения? Я же не виновата, однако в этот момент я подумала, что скорее все-таки виновата. Надо его найти до того, как мы полетим в город. И поговорить. От этой мысли даже во рту пересохло.

Итак, я отправилась на его поиски. В столовой никого не было, в гостиной тоже пусто. В холе был только Росс. Куда он мог пойти? Почему-то повернула в сторону кухни. Через минуту осознала, что иду по запаху! Его запаху!

Подходя к рабочему помещению, услышала стук и заглянула вовнутрь. В кухни никого не было, только один объект в черной кожаной куртке стоял спиной к выходу. Я узнала его по черному ежику волос на голове.

Зенон стоял у стола, упершись о столешницу руками, и не двигался. Я застыла на входе. Странно как-то просить прощения за заслуженную пощечину. Однако я решилась, значит, надо действовать.

— Что стоишь? — не поворачивая головы, произнес Зенон. — Заходи, раз пришла.

Я вздрогнула. Он слышит лучше собаки! Медленно подошла к столу и остановилась справа от него. Он ни разу не двинулся, глядя строго на стакан какой-то жидкости перед собой. Я тоже поглядела на этот стакан. Жажда, что еще минуту назад была простой сухостью во рту, превратилась в жуткую потребность попить. Недолго думая, я схватила стакан с напитком и опрокинула в себя. Сразу стало легче дышать. Когда я подняла глаза, то встретилась с удивленным взглядом Зенона.

— Это было мое лекарство.

— Ой! Прости! Я так пить хотела… Значит, и я с тобой полечусь. Это для профилактики. Спасибо, — мило улыбаясь, выдохнула я.

— На здоровье, — криво усмехнулся он, не отрывая от моего лица внимательных глаз.

Он так посмотрел, что я нерешительно потупилась. Он точно выжидал чего-то. Боковым зрением вижу, что не злится. Спокоен. Просто ждет моих действий и смотрит. Через десяток секунд я решительно выдохнула и начала:

— Зенон… я хотела тебе сказать…

— Говори.

— Прости, что ударила тебя по лицу… я не со зла… просто ты напугал меня…

Он сощурился и коротко закивал. Выровнялся.

— Сам виноват. Тебе не надо просить прощения. Я не должен был на тебя набрасываться без предупреждения.

— Все равно мне не нужно было…

— В другой раз просто скажи, что не хочешь. Не надо меня унижать.

Я посмотрела на него искоса и, с готовностью кивая, мило улыбнулась.

— И еще… прости, что схватила сегодня ночью тебя за хвост. Я не знала, что…

— Что начала брачные игры? Не извиняйся. Ты, действительно, не знала, — он приблизился и, медленно подняв руку, запустил пальцы мне в волосы, зафиксировав голову за затылок так, чтобы я смотрела строго ему в глаза. — Но хочу сказать, что теперь я не отступлю. Я буду тебя добиваться. Будь готова.

— Я понимаю.

— Когда вы, земляне, обычно решаете, что готовы вступить в близкую связь?

Что-то екнуло в животе. Смотреть прямо ему в глаза было так волнительно, что лихорадочно заходилось сердце. Его горячая рука на затылке лишь подливала масло в огонь. А прямые и ясные вопросы об интиме поднимали необъяснимое жжение под диафрагмой.

— Когда уверены в любви другого, — сглотнула я ком и махнула ресницами.

— В любви? Это как?

— Когда сильно доверяем. Когда знаем, что не бросят. Когда знаем, что заботятся.

— Я понял. Учту, — он большим пальцем поёрзал по коже головы и склонил на бок голову. — Тогда я буду о тебе заботиться. Пойдем на посадочную площадку? Уже время лететь в город.

— Хорошо, — натянуто растянула я губы.

В голове зашумело, как возле водопада. Его глаза на меня действовали, как мелодия факира на кобру. А близость его горячего тела вытягивала силы. Когда я шагнула в сторону выхода, поняла, что идти будет трудно. Ноги предательски косились. Я не могла одновременно думать и контролировать тело. Оно просто не хотело слушаться разума. Только он приближался, внутри начинало все переворачиваться. Такого раньше со мной не было. То и дело меня бросало в его сторону с большим желанием прикоснуться. Когда это у меня началось? Точно! После того, как он сегодня ночью поцеловал меня. В тот момент как будто что-то клацнуло в голове и переключило фазу.

На улице мы прошли к небольшой площадке, на которой стоял летательный аппарат, похожий на вытянутый гексаэдр с закругленными углами и двумя гондолами по бокам. Шла и чувствовала, как быстро нарастает тошнота. Начала кружиться голова и тело превращаться в вату. Все же я не сказала о неожиданном приступе слабости Зенону. Посчитала, что этому вина — выброс гормонов, которые неконтролируемо разбушевались при его касании.

Когда села в салон скайера, меня повело, а в глазах начало все расплываться. Но я опять промолчала, поскольку приступ сразу и прошел. Но теперь дошло, что гормоны тут не причем.

За штурвалом скайера сидел Эбет. Он запустил двигатель, и аппарат быстро поднялся в воздух. Зенон сидел рядом. Я не заметила, как меня качнуло, и я уронила голову ему на плечо.

— Тебе страшно? — спросил он.

— Нет. Все хорошо, просто немного тошнит, — отрицательно закачала я головой. — Это, наверное, от волнения. Я никогда не летала на таких штуках.

Он понимающе кивнул и приобнял за плечи. А я невольно потянулась к животу. Приступы тошноты то нападут, то отпустят. В конце полета в ушах поднялся шум. Однако опять сказать об этом Зенону побоялась. Подумает, что я вообще, какой-то хлюпик.

Прилетели. Потом помню все очень смутно. Как во сне. Меня так замутило, что хотелось рвать. Я пыталась какое-то время крепиться. Делала вид, что все нормально. Помню второй этаж огромного мегамаркета. Расторопных продавщиц. Я даже померила пару вещей. А потом в глазах закружились искры радужного фейерверка, в голове туман, все поплыло, и я упала, по пути теряя сознание. Последним, что помню, было встревоженное лицо Зенона, а дальше темнота…