Принц и нищий (СИ) - "SmileGin" - Страница 47

— Давай, Муруки, — кивнул Ямамото, и Мукуро с трудом подавил в себе желание скатить его с лестницы на инвалидной коляске, что стояла бесхозной у ресепшена.

Мукуро прошел в коридор, провожаемый напряженными взглядами охранника и ресепшиониста. Они явно терялись в догадках, что за спектакль он тут устроил и зачем привел каких-то нищих оборванцев. Одна из медсестер, мило беседовавшая с одним из посетителей, тут же бросила его, нагоняя Мукуро. Ее льстивая улыбка всколыхнула воспоминания о навязчивом флирте и быстром сексе в лифте между пятым и четвертым этажами. Кажется, тогда в кабине, помимо них, находился еще и врач, но они его не заметили. Неловкая ситуация была. Хотя Мукуро тогда проржался и даже позаботился о том, чтобы девицу не уволили.

— Давно вас не было, — заметила она и, словно ненароком, потерлась бедром о его руку. Надо же, даже не удивилась его внешнему виду. Странная девушка и, увы, не в его вкусе.

— На то были причины.

— Вы к брату? — спросила она, нажимая на кнопку вызова лифта, и Мукуро почувствовал, что даже возбудился из-за этого. Память услужливо подкидывала картинки их совместного времяпровождения. Она так неделю его водила по процедурам. Правда, половина их проходила именно в этом месте.

— К нему, любименькому, — с нежностью в голосе произнес Рокудо, уже представляя, как эта девушка, которая совсем ему не нравится, останавливает лифт между этажами и прижимается к нему всеми своими выпуклыми частями тела, и в зеркалах отражаются их обжимающиеся тела и мигающие аварийным светом лампочки. — Он пришел в себя? — отвлекая себя, поинтересовался он, входя в кабину. В зеркале он с унынием увидел свое отнюдь не привлекательное отражение. Дааа, это пыл немного уняло.

— Он пришел в себя еще в машине, — сказала она, вставая так близко, что создавалось впечатление, будто они стоят в жуткой толкучке, и ей некуда отодвинуться. — Сейчас он читает книгу и просит, чтобы его отпустили.

— Правда? — удивился Мукуро, тщательно игнорируя ее томное дыхание на своей шее. — Почему тогда моих друзей не пустили?

Девушка (он никак не мог вспомнить ее имя, а на бейджик, прикрепленный к груди, он старался не смотреть) вернула ему изумленный взгляд.

— Я сказала, что они могут пройти, но они сами отказались. Сказали, что ждут кого-то и не хотят волновать вашего брата раньше времени.

Мукуро замолк. Итак… они соврали Хибари. Почему? Чтобы не беспокоить Тсуну?

— Он в двадцать седьмой палате, — разочарованно протянула девушка, выходя из лифта. — Я провожу вас… Мукуро-сама.

Савада полулежал на широкой постели, с книгой в руках и застывшим на лице виноватым выражением. Он словно держал книгу для вида, не читая ее, а думая о чем-то своем. К его руке и ноге шла бесконечная паутина мелких прозрачных трубочек, и капельница у кровати едва слышно пищала, отсчитывая дозу раствора, поступающего в его организм.

Медсестра, открыв дверь, быстро удалилась, оставляя их наедине.

— Привет, братишка, — поднял руку Рокудо, входя в палату. Тсуна вздрогнул и медленно повернулся к нему, удивленно вскидывая брови.

— Если пришел меня отравить, то зря — тут везде камеры, — сказал он, опасливо глядя на капельницу и соединяющие их трубки.

— Увы, я предпочитаю физическое насилие с элементами каннибализма, так что твои опасения тщетны, — развел руками Мукуро, присаживаясь на постель. — Хотя я зол на тебя, ведь ты обломал мне свидание в отеле.

Тсуна усмехнулся, откладывая в сторону книгу — Мукуро успел увидеть имя автора: Чезаре Ломброзо.

— А ведь когда-то таких свиданий у тебя было по сто раз в день…

— И кто виноват в том, что теперь это не так? — хмыкнул Мукуро, щелкая его по лбу. Савада потер лоб и вяло улыбнулся. Ему, видимо, все еще было плохо. — Теперь все мои силы уходят в работу, не хватает ни на одну самую завалященькую девчонку.

— А работы-то нет у тебя, — посмеялся Тсуна. Его лоб покрыла испарина, да и сам цвет кожи выглядел весьма удручающе.

— Я в поиске, а это тоже тяжелое занятие. Только вот я из-за этого в обморок не падаю.

Савада помрачнел. Он стиснул в кулаке уголок покрывала и болезненно поморщился.

— Хибари-сан здесь? Он… он пришел?

— Ага. Примчался на крыльях любви, но столкнулся с двухголовым драконом, охраняющим принцессу.

Тсуна непонимающе посмотрел на него.

— Гокудера и Ямамото соврали ему, что к тебе не пускают, — пояснил тот, и Савада облегченно вздохнул.

— Слава богу… Я надеялся, что они… — Его губы мелко задрожали, и он отвернулся, вытирая кулаком глаза. — Я так виноват перед Хибари-саном… Я ведь так хотел, чтобы он не видел как можно дольше… — Он осекся, закрывая ладонью рот, и затрясся. — Я не хотел… я так виноват…

— Виноват, что потерял сознание? — уточнил Мукуро, вообще ничего не поняв из этих бессмысленных всхлипов.

— Да… не смог уберечь его… себя… иногда мне кажется, что я только делаю хуже. Но я так стараюсь, так стараюсь! — Тсуна зажмурился, его худые плечи тряслись как в лихорадке, и речь становилась все невнятней, но яростней. — Мне так страшно, что кажется, будто я схожу с ума.

— Ты и впрямь похож на сумасшедшего.

— Если я… если вдруг со мной что-то случится… — Тсуна широко распахнул свои и без того гигантские глаза и вцепился в покрывало так, будто кто-то у него его отбирал. — Хибари-сан… он ведь… он же…

Мукуро легко тронул его за плечо, намереваясь остановить истерику, начавшуюся ни с того ни с сего. Что вообще на него нашло?

— Если ты помрешь, я приберу Кею к рукам, окей? — усмехнулся он, думая, что эти слова как-то заденут этого маленького мудака. Но Тсуна вдруг замер и повернулся к нему, с надеждой заглядывая в его глаза.

— Скажи, Мукуро… ты… ты любишь Хибари-сана? Он тебе дорог? Как ты к нему относишься? Ты бы смог сделать для него что-нибудь… что-нибудь?

— Воу-воу-воу, — отшатнулся Мукуро, нервно посмеиваясь. Что за допрос с пристрастием. — Лезешь не в свое дело, соплячок.

— Ответь! — закричал вдруг Савада, впиваясь пальцами в его футболку.

— Ты совсем свихнулся?!

Хибари… ну, он ему небезразличен уж точно. С ним интересно разговаривать, драться, и целуется он здорово… И, можно сказать, Мукуро его даже чуть-чуть любит, но не говорить же об этом Саваде, который каждое его слово может обернуть против него самого.

— Максимум, что я сделаю для Хибари — так это легкий массаж пятками по почкам, и то, если попросит хорошенько, — хмыкнул Рокудо, осторожно отцепляя от себя его руки. — А если серьезно… Тсунаеши, ты серьезно думаешь, что мне может нравиться кто-то вроде него? Он же нищий оборванец с ужасными манерами и склонностью западать на все, что движется, будь это даже страшный спившийся бомж с помойки. Я с ним играю, пока нахожусь в невыгодном положении, так что… не ревнуй, не собираюсь я его у тебя отбирать.

Тсуна пристально посмотрел на него, словно пытаясь что-то понять, увидеть в его глазах какие-то ответы…

— Ясно… — горько усмехнулся он, отпуская его. — Тогда… нет пути… другого выхода. О, боже… Мукуро, я…

Его прервал звонкий голос медсестры, доносящийся из коридора. Мукуро прислушался и заметался по палате, услышав в ее речи лебезящее «господин Спейд».

— Под кровать, Мукуро, — сказал Тсуна, побледнев. Для него тоже было невыгодна его встреча с Деймоном.

— Думаешь, я полезу туда? — брезгливо фыркнул Рокудо, но звук открывшейся двери заставил его упасть на пол и перекатиться под койку.

— Тсуна, ты в порядке? — взволнованно спросил Деймон, быстрым шагом приближаясь к нему. Мукуро видел его начищенные туфли не по сезону и переминающиеся позади ботинки Алауди.

— Эм… не стоило беспокоиться, Деймон-сан… — голос Савады стал до отвращения тонким и несчастным — таким, что хотелось сдавить его горло, чтобы не слышать этот противный писк. — Я просто немного плохо себя почувствовал…

— Я говорил, чтобы ты бросил эту подработку, — строго перебил его Спейд, садясь на постель. — Я позвоню и скажу, что ты увольняешься. И поговорю с деканом, чтобы освободил тебя на пару недель.