Аванхальм. Чужая кровь (СИ) - Клюев Николай Сергеевич "Ник" - Страница 28

Девочка оттянула жёлтую кофту с рисунком, пытаясь разглядеть мультяшного персонажа. Закончив забавное занятие, она улыбнулась женщине настоящей — искренне доброй улыбкой.

— Постараюсь не испачкать.

— Шаалра…! — услышала Авриана строгий голос ботки. Она явно хотела продолжить, но потом вдруг поняла, что именно натворила.

Глаза плачущей брюнетки стали в полтора раза больше. Рот невольно открылся, дыхание участилось, а руки начали слегка подрагивать. Все признаки сильнейшего шока. Она всё же поняла, кто перед ней сидит.

— Да чего? — недовольно взвилась девочка, снова начав болтать ногами. Пятки едва не задевали лицо возмущённой Эвры.

— Ничего, — прошипела ботка, вернувшись к своему прежнему занятию.

— Вот и отлично, — как ни в чём не бывало отозвалась Шаалра и продолжила разговор. Авриана не горела желанием ввязываться в задушевную беседу. Лёгкая радость за дочь грело душу. Давненько носительница БиоБога не проявляла столько чувств.

— А от чего умерла твоя сестра? Не так уж это и просто — умереть, при этом не переступая рамки дозволенного.

Ответить женщина смогла только тогда, когда тот же вопрос задала ей слуга.

— А? Да. Она умерла от чёрного языка…

Услышав название всем сердцем ненавистной болезни, Авриана сжала челюсти до скрежета и боли в зубах. В горле встал противный ком горечи.

Чёрным языком называли непонятно откуда возникающий в организме вирус, постепенно начинающий заражать живые клетки, приводя к отмиранию и разложению тканей. Сначала у больных этой неизлечимой болезнью гнили внутренние органы, после приходила слепота, глухота и чернел язык с последующим отмиранием. Как только на коже появлялись чёрные пятна — больной умирал в муках. Единственное, что могли больные или их родственники — согласиться на добровольную кремацию и переписать сознание на жесткий диск. Но в таком случае от личности деффренка мало что оставалось.

— Моя мама тоже умерла от этой болезни, — вырвалось у Аврианы. На пару секунд все перевели взгляд на неё.

— Соболезную, — горестно выдохнула брюнетка.

— Что дальше делать будешь? Ну, как избавишься от нас, — перевела девочка неприятную тему.

Снова посмотрев на неё так, будто та являлась святым божеством, женщина прошептала:

— А я от вас избавлюсь?

— Непременно, — ответила за девочку Эвра, закончив возиться в железном плече и замотав руку джинсовкой. — Как только мы доберёмся до стоянки — можешь гулять на все четыре, но подальше отсюда. Денег у тебя, как я понимаю, предостаточно.

— Да… — неуверенно протянула успокоившаяся женщина.

— Ну и отлично. Молись, чтобы нас не засекли по дороге. И вот ещё что — если тебя всё же найдут, а скорее всего так и будет — скажешь, что их… — металлический палец вверх. — Убили. Так у нас будет маленький шанс… — договорить не дало недовольное:

— Что?! Да я тебя сейчас сама прибью! — взвилась Шаалра. Авриане, весь разговор пролежавшей лицом к стенке, беседа начала даже нравиться. Она вдруг захотела поучаствовать, и несомненно бы это сделала, если бы не резкая боль ниже живота.

«Чёрт… Что это может быть? Голод? Или же всё эта вакцина? Никогда ещё так долго не задерживала дозу, — догадка всплыла из закоулков сознания. А за ней и страх. — Что же будет, если не принимать эту дрянь больше недели?»

Ещё какое-то время продолжался разговор, плавно перетёкший на более простые темы. В это раз больше всех говорила Эвра. Шаалра иногда задавала неудобные вопросы, а бедной вдове приходилось отвечать. Ботка же вела довольно стандартную беседу, дабы не сильно скучать в поездке. Авриане оставалось молча мучиться от болей, вновь претворившись спящей.

Два часа пролетели как ужаленные.

Выйдя из поезда, девушка сощурилась на свет прожекторов, только начавших тускнеть. Рядом с провалом небоскребов не наблюдалось. Лишь мелкие домишки в четыре-пять этажей. А также парки, фоки, океанариумы, малые киберспортивные площадки и прочие развлекательные центры. Всё, что не жалко в случае обвала.

Автостоянок в изобилии. Чуть ли не у каждого развлекательного центра и захудалого магазинчика сладостей. Но искомая стоянка не та, что ближе к руке, а та, что ближе к провалу. Поэтому и идти предстояло не мало.

Никто не оборачивался, не смотря на открытый железный затылок. Да и с чего бы? Множество деффренков прогуливались по местным паркам и посещали здешние заведения со своими ручными киборгами. Проблема состояла в том, что альбиноска с маленькой девочкой и бот-женщина — именно то, что ищут почти все спецслужбы. Насколько же плохо они работали, раз беглецы вторые сутки всё ещё живы-здоровы? Нереальная везучесть всегда берёт вдвойне, и Авриана знала эту мудрость с детства.

«Отец всегда говорил… Отец… всегда…»

Радовали более широкие улицы и отсутствие надоедливой тени. Даже воздух казался в тысячу раз свежее. Не пахло специфичным токсичным запахом, похожим на сгоревшие тряпки или резину. Этот запах распространяли носившиеся где-то наверху железные бестии и поезда. Нет. Рядом с провалом действительно пахло свежестью, а кое-где даже жареными пирожками с мясом или пиццей с сыром и грибами.

Авриану вновь захлестнули воспоминания. От вида парка она ощутила ностальгию, жгущую хрупкое сердце ядовитой горестью… Ностальгия оказалась столь велика, что девушка едва не забыла зачем она здесь. Проходя мимо настоящих деревьев по дороге из каменной плитки, девушка наслаждалась видом насыщенно зелёной травы.

Перед внутренним взором привстала давно забытая картина — папа и мама ведут малышку Авру на концерт. Представление со спецэффектами и прочим, что она тогда называла просто волшебством — всё это далеко позади. Но воспоминания всё ещё не потеряли краски — множество красивых мужчин управляют огнем, водой и деревом, дерясь друг против друга и тем самым веселя собравшуюся на праздник толпу. После этой бури эмоций счастливая пара и их малышка отправляются в парк. Не в парк развлечений с чёртовым колесом, киосками с мороженым и сахарной ватой. Нет. Просто в парк со скамейками, душистой травой, деревьями и даже редкими млекопитающими. Не для того, чтобы испытать и так зашкаливающий адреналин, а просто погулять, подышать удивительно свежим воздухом. Она помнила этот воздух, от которого лёгкие будто увеличивались вдвое.

Но ничто не вечно. Не было вечно светлое детство Аври, не была вечна и прогулка по парку сейчас.

Она чуть было не расплакалась. Осознала, что больше никогда не увидит этого места.

Последняя травинка рая осталась позади. В этот момент вновь заболела голова и область ниже живота. Эта боль походила на некое расстройство или отравление. Масло в огонь подлил голод, наличие которого стало ясно как день.

— Я есть хочу, — отозвалась девочка на мысли матери, когда все четверо уныло шагали по очередному тротуару. Деффренков у края провала оказалось куда меньше, и это несказанно радовало.

— Я тоже, милая. Потерпи, пожалуйста. Скоро мы купим чего-нибудь поесть.

— Хорошо, — девочка крепче ухватилась за плечи Эвры, прикрыв глаза.

Выйдя на широкую площадь с множеством памятников архитектуры и близлежащими зданиями, определёнными под музеи и дома культур, компания беглецов упёрлась в резкий обрыв. Он был обнесен высоким забором. Забор сделали полупрозрачным, дабы всякие глупцы даже и не думали перелезать его. Лететь вниз достаточно долго, но до Ниши так не добраться. Внизу находилась охранная база, а заодно и пункт управления. Пробраться до базы своим ходом не представлялось возможным, поэтому без капсулы никак. Им очень повезло, что для Эвры взломать летательную машину не составляло труда.

Стоя перед стеклянным забором и созерцая непроглядную даль, за которой скрывался ещё один такой же город, Авриана задумалась. Возможно это последний день в жизни на верхних этажах. А может она и вовсе не переживёт его?

— Автостоянка в той стороне, — черноволосая женщина указала в левую сторону от забора, куда уходила ещё одна улица. Тротуар начали освещать ночные фонари. — Там идти две минуты. Мимо не пройдёте. А сейчас, как и договаривались…