Из блокады (СИ) - Волков Константин Борисович - Страница 81

- Почему?

- Боюсь, не хватит сил. Стану другим. Мир сильнее. Он меня подчинит, а не я. А ты сразу... говорю же - дурак. Надо загородиться, и наблюдать. А ты захотел переделать и поломать. Сначала контролируй себя, потом Мир. Или он станет играть с тобой, как с другими тварями. Ладно. Вот и ответ, как тебе защитить своих людей. Понял?

Я неуверенно кивнул, а дядя Дима продолжил:

- Не всё ты понял. Или ничего не понял. Думаешь, это Мир делает вам неприятности? Это вы делаете неприятности и Миру и себе. Научитесь думать без зла и страха, а смело и с любовью, Мир вас полюбит. Да разве вы сможете? Без помощи и ты сначала не сможешь. Завтра к полудню придут мои мальчики, они защитят твоих людей. Но ты должен пообещать, что вы не сделаете им зла. Это ты можешь пообещать?

Я кивнул чуть увереннее.

- Жди, где железная дорога приходит к вашему Посёлку, тебя найдут.

* * *

Две рыжих от ржавчины рельсы, как две путеводные нити. Они в последнее время всегда рядом. Куда бы я ни шёл - показывают направление. Не заплутаешь. Хочется пуститься вскачь, потому что тело наполнено энергией. Она кипит, пузырится, выплёскивается наружу, её не удержать. А перед взором картина, увиденная во время путешествия вглубь Мира. Сейчас я там, в радужном круговороте.

Когда-то лес меня пугал, оказывается, его можно не бояться, а просто жить. Все умеют просто жить, но забыли про это умение. Мне помогли вспомнить, теперь я должен помочь вспомнить другим. Если получится, проблемы решатся сами. Их больше не будет - этих проблем. Даже не верится, что всё так просто. Наверняка, что-то я упустил, но об этом я подумаю не сейчас.

Я торопился - когда доза хмель-дурмана перестанет подпитывать энергией и оптимизмом, навалится депрессия, возможно, я свалюсь без сил. Надо успеть в Нерлей до темноты. Пока всё хорошо. Только Леший... его пустой взгляд, как заноза. Ничего, дядя Лёша, главное, ты жив. Значит, за тебя мы ещё поборемся.

Из-под ног брызгали разноцветные ящерки, я обошёл стороной гнездо с детёнышами какой-то змеюки, в чаще затаилась неведомая тварь - поджидая добычу, она передавала на всю округу: "иди сюда, здесь хорошо и спокойно". Я, вслух и мысленно, послал соблазнительницу подальше.

Недалеко от железки я заметил на дереве дикую кошку. Я не интересовал её: "шагаешь, и шагай себе мимо, дылда". Она мне тоже не очень интересна, и всё же я приказал: "Иди за мной". Спутник мне ни к чему, пожалуй, я это сделал просто из озорства; пока ещё внутри кипела подаренная мне хмель-дурманом, да так и не растраченная энерг. Кошка чуть не взорвалась от негодования: зачем ей бежать за непонятным двуногим существом? Но деваться некуда, пришлось семенить рядом. Улучив момент, когда я отвлёкся, залюбовавшись цветочной полянкой, этот комок недовольства и раздражения, сиганул в кусты. Вот, пожалуй, и вся моя власть над Миром. Но тем, кто считает лес абсолютным злом, совладать с которым нельзя, даже этот маленький фокус может показаться колдовством.

Ударник я обошёл стороной, даже воспоминания о том, что там произошло, заставляли зябко ёжиться, и еле слышно шептать ругательства. Понятно, что я не стал заходить и в Посёлок. Вот и унылый в дождливых сумерках Нерлей. Сказали бы месяц назад, что пройти лес из конца в конец можно за несколько часов, не поверил бы. Оказывается, если поспешить - почему бы и нет? А силы на исходе. Больше мрачных мыслей, тяжелее поступь.

Человека в кустах я почувствовал, хотя едва не прошёл мимо; чары хмель-дурмана почти развеялись, а без этого никак - слишком устал, и людей вокруг многовато.

- А ну, стой! Руки подымай! А личико-то открой, дай рожей твоей полюбуюсь. Брось автомат, говорю! А теперь подымай руки-то.

Как велели, так я и сделал. "калаш" на рельсах, капюшон скинут, руки в небо задраны! Чего ещё пожелаете?

- Ну-ка, поворотись. Только медленно, - пожелал часовой. Я повернулся, и он обрадовался. - Точняк, Олег! Думаю, может, обознался! Смотрю, идёт! Походка, вроде, знакомая, а харю и не видать. Вон, какой стал! Борода отросла! Мужик! Да ты автомат-то подыми, да иди себе, бродяга. Твой Захар в той избе. У него и спросишь, что да как. А вот и он, покурить вышел. Захар Иваныч! За-а-а-хар, твою! Подь сюда!

- Ладно, - сказал я, - слушай, как у вас дела? Нормально?

- А то-ж! Из Нерлея хорошо добрались. И девочка твоя, и другая девчонка. Все тута. Пасюки нас и не тронули. Ты так Санька-предателя отделал, они до Посёлка бежали, не оборачиваясь. А ты чо один? Нешто, случилось чего? Как Партизан-то? Отмучался?

- Да нет, Михалыч. Всё хорошо. И с Партизаном тоже.

- Ну? И хорошо, что хорошо. За-а-ахар, твою, где застрял-то?!

- Михалыч, чего орёшь, как потерпевший? - спросил прибежавший на вопли часового Захар.

- Дык, вон! - дружинник указал на меня пальцем. Захар вгляделся, и наконец признал в заросшем и грязном оборванце коллегу и товарища.

- Ух ты, Олег! - заулыбался он, - живой, чертяка. Наслышаны мы о твоих геройствах, дружинники лишь об этом и говорят. Я знал, далеко пойдёшь, если милиция не остановит. А зарос-то, бомжара! А ну, быстро в баню, надо бы тебя на вшивость проверить. А то, не ровен час...

И сграбастал меня длинными ручищами.

- Как вы тут? - закряхтел я, выбираясь из крепких объятий.

- Мы то? Дрянно, - погрустнел Захар, - Терентьеву совсем худо. Сам увидишь.

Хозяину, и впрямь, нездоровилось. Из Посёлка бежали в спешке - что успели, то взяли, а вытяжки хмель-дурмана под рукой не было. Из больницы её должен был забрать Степан, да не получилось. "Терентьев без неё, считай, и не жилец, давно уж болеет, а сейчас почти загнулся Серёга, - грустно сказал Захар. - Если бы Архип из Ударника немного хмеля не принёс, наверное, и помер бы уже. Это чудо, что Клыков подоспел. Теперь не прячемся от пасюков. Наоборот, ждём их, пусть только сунутся".

- Здравствуй, Олег, - тихо сказал Терентьев, глянув на меня покрасневшими глазами.

- Здравствуй, - я осторожно пожал жёлтую, в пигментных пятнах, ладонь, лежащую поверх одеяла. Показалось, дотронулся до холодной и безвольной куриной лапки.

- Садись, - велел Терентьев, и я пристроился на краешке кровати. Натопленная изба. Тягостный дух, какой бывает в доме тяжелобольного человека. Недавно в этой избушке мы пережидали ночь. Разве тогда думалось, что судьба вернёт меня сюда? Комната наполнилась любопытными. Катя заставила Терентьева съесть шишку хмеля.

- Жуй, Сергей Владимирович, надо, - и Катюшка, бросив на меня косой взгляд, поспешно вышла. Не сказала, как рада видеть, и не поздоровалась. А Хозяин, меланхолично пережевав хмель, натужно сглотнул. Дёрнулся кадык, из уголка рта вытекла тонкая зелёная струйка.

- Расскажи старику, что в мире творится, - немного взбодрившись, поинтересовался Терентьев. - Эти молчат, не хотят расстраивать. Может, от тебя услышу правду. Видишь, как бывает! Дело всей жизни - псу под хвост. Ударили, откуда не ждал, видно, нюх я потерял. Пришла пора уступить дорогу молодым. Да где ж нынче молодых взять? Думал, без нас, стариков, не обойтись! А получилось наоборот - мы же всё и профукали.

- Ещё не всё, - подбодрил я Терентьева, - что-то же осталось? Ты, Сергей Владимирович, главное, не переживай. Может, оно и к лучшему? Теперь ты видишь, кто тебе друг, а кто враг.

- Точно, вся контра, как на ладони, нужно её прихлопнуть. Займёшься этим?

- Конечно, запросто! - я подумал, что, может быть, не так и плохи дела Терентьева, раз пытается шутить. Это шутка, правда? Не в серьёз же он решил, что я все его косяки выправлю? Или всерьёз? Может, действительно, не в курсе человек, что вокруг него происходит?

И я рассказал, но получилось не совсем так, как на самом деле. Слишком оптимистично вышло, потому что тяжело это - говорить правду больному старику, да и незачем её говорить. Терентьев узнал, что это лишь на первый взгляд ничего хорошего в сложившейся ситуации нет, а на самом деле наоборот. Начнём с того, что эшелон - вовсе не фантазии Партизана, и скоро лесник появится здесь - на броневике, и с кучей оружия. Отберём у Пасюкова Посёлок, как пить дать, отберём, а после - заживём! Да не как раньше, а гораздо лучше, и правильнее. Потому что, во-первых, у нас теперь есть эшелон, а во-вторых, тратить силы на войну с лесом больше не будем! Чужакам и в голову не приходит, что с лесом надо воевать, а мы что, глупее? Сумеем, как они, тогда у нас будут и пастбища и поля. Еды - вволю, причём для всех. Бабы детишек рожают, мы охотимся да сельским хозяйством занимаемся - все при деле, и лишних нет. А стариков и больных мы будем лечить, это я теперь умею. Пусть все работают на благо Посёлка. Нечего им болеть! Кстати, я Партизана с того света вытащил, а тебя, Сергей Владимирович, и подавно вылечу. Ты ещё немного потерпи, и жизнь наладится.