Из блокады (СИ) - Волков Константин Борисович - Страница 53

Мы нерешительно встали на пороге, а Сашка, отстранив Партизана, вошёл внутрь.

- Да, стреляли, из пистолета, - сделал он вывод, когда смахнул паутину. На сером пластике стены виднелись следы от пуль.

Открыв шкаф, Сашка вытащил оттуда непонятную штуковину - серую коробку, похожую на сплющенный чемоданчик. Едва слышно щёлкнуло, чемоданчик раскрылся, будто книга - только странная книга, без листов. На одной стороне - чёрное непрозрачное стекло, на второй - множество кнопок с буковками. Сашка протянул устройство мне, и я вспомнил, что это и есть компьютер, ещё припомнилось, что такие небольшие компьютеры назывались как-то по-другому. Показалось, где-то я похожую штуковину видел.

Наверное, знание о том, что это такое выплыло из детских воспоминаний о тех временах, когда люди ещё берегли подобные вещи, в надежде, что они снова понадобятся. В Посёлке ещё остался старый бесполезный хлам, его стаскали на чердак больницы. Пусть лежит - каши не просит. Может, когда-нибудь на что-нибудь и сгодится.

А может, я видел что-то похожее в книге на картинке, или в клубе, в те времена, когда ещё работал проектор, и раз в неделю, по вечерам, собирались люди, чтобы под тарахтение дизель-генератора, посмотреть диск с уже не раз виденным фильмом. На белой простыне двигались картинки, я таращил глаза; ужасно хотелось залезть в непонятный, хоть плоский, зато красивый, мир, в котором существовало бесчисленное множество странных вещей. Теперь у меня в руках оказалась штуковина, выпавшая прямиком оттуда.

- Как думаете, ноутбук работает? - поинтересовался Архип, и я вспомнил, что так и назывались переносные компьютеры.

- Это я у тебя хотел спросить, - сказал Леший. - Ты прохвессор, ты должон знать...

- К нему, это... надо блок питания соединить. Там нет блока питания? - Архип вопрошающе посмотрел на Сашку.

- Вроде, не видно. Знаете, я бы на вашем месте не сильно рассчитывал. Там, наверное, как их? - Сашка наморщил лоб, пытаясь вспомнить что-то важное, да вот беда, за ненадобностью давно забытое, - конденсаторы высохли. Возьмём в Посёлок, пусть Павлик разбирается. Он в этом деле больше нас, вместе взятых, понимает.

И Сашка вновь открыл шкаф, потому что там осталось много вещей, не менее интересных, чем неработающий ноутбук: яркие пакеты, в которых, когда-то хранилась еда; сигареты; кобура с пистолетом; пустая водочная бутылка; дырявый и почти не повреждённый плесенью берет с приделанным к нему значком-кокардой. Под лежанку завалилась туго набитая сумка из коричневой кожи.

Мы вернулись в обжитой закуток. Савку не заинтересовали дела прошлых лет - "здесь и сейчас" куда важнее, чем "там и тогда" - и он добровольно вызвался принести коньяк и водку, а мы принялись изучать содержимое офицерской сумки. Сначала Сашка всё разложил на столе, потом каждую вещь осмотрел, зачем-то даже обнюхал. Вернулся Савелий, и, махнув сто грамм, вновь ушёл исследовать сокровища, которые прятали в себе грузовые вагоны.

- Смотри, Партизан, карты, - Сашка положил на столик прозрачный пакет. В нём - большие листы бумаги. На листах - непонятные значки, циферки, пометки, линии сделанные разноцветными карандашами. Эти карты мало похожи на рисунки, с которыми лесники ходят в лес. - Ты сильно не увлекайся, взгляни, и спрячь. В Посёлке изучим.

Потом мы рассматривали фотоснимки: молодой офицер улыбается, застыв в немного напряжённой позе, а на заднем плане видна диковинная машина; тот же человек обнимает за талию симпатичную женщину, рядом двое мальчишек-близнецов, смотрят весело, на щеках ямочки; на следующей карточке лицо у офицера серьёзное и торжественное, на груди сверкает награда. Невысокий, лысеющий мужчина жмёт ему руку.

- Смотри-ка, парень-то героический. Знал бы, пальнул над могилкой, - сказал Партизан.

- Пальни, если хочется. Кто тебе мешает? Ага, снова карты, - Сашка бросил на стол колоду. В Посёлке уважают подкидного, дуются и в очко, и в буру, через это у многих случаются неприятности. Поселковые умельцы делают карты из склеенной в несколько слоёв бумаги, а эти совсем другие, будто из тонкой пластмассы.

Журнал с интересными картинками! Что можно рассказать про эти картинки? Посмотришь на такие дела, и обзавидуешься, а всё без пользы! Однако - ценная находка! Даже Архип, перевертывая покоробленные от влаги страницы, загадочно улыбался. Ладно, это дело надо изучать в более располагающей обстановке. Не забыть бы, спросить учёного - там, в ихнем прошлом, жизнь действительно была такой интересной и красочной? Тогда чего же им не хватало-то для счастья? Пустили тот мир в распыл, и что? Стало веселее?

Несколько монет, давно переставшая писать ручка, карандаш, пара сверкающих кругляшей, их называют компакт-дисками, и они как-то вставляются в компьютер. Нитка с иголкой, телефон и бумажник с деньгами.

Книга, листы которой выпадают из переплёта. На обложке рыжая, и почти не одетая девица вдвоём со здоровенным парнем, стреляют из непонятного, выплёвывающего молнии, оружия. Вокруг них лес и стаи мерзких тварей. Книжка называется "Мир смерти". Будто про нашу жизнь, только нам даже в голову не придёт бегать по лесу без одёжки - комары закусают!

Остался блокнот. Сашка осторожно, стараясь не повредить хрупкие, волнистые, видимо, когда-то отсыревшие, а потом высохшие листочки, переворачивал страницы, но посеревшая от грибка бумага ломалась в руках, от неё шёл неприятный запах. Почти ничего прочесть не удалось, а те записи, что можно было кое-как разобрать, оказались не слишком понятны. Сашка, близоруко прищурившись, вглядывался в потускневшие и расплывшиеся строчки, на его пальцах оставалась бумажная труха, и он то и дело брезгливо вытирал руки о штаны.

- Ничего интересного. Телефоны, заметки на память... что-то типа дневника. Ерунда всякая... - бубнил он, - кстати, его звали Сомов. Так написано на первом листке: "капитан Сомов В. А."... ага, вот, слушайте, почти целая фраза: "Кондрашкин надёжный мужик, а его солдатам я не доверяю... Как стройбат ни назови, стройбатом он и останется."

Сашка замолчал. Он, прищурившись, шевелил губами, но, похоже, написанное не складывалось в удобоваримый текст.

- Всё расплылось, - сказал он, - "на пределе...", и, на другой страничке: "они психуют...". А вот ещё три строчки: "...выйдет из-под контроля. Коля пока держит ситуацию ...когда вокруг бардак. После того, что мы видели, их даже расстрелом не испугать..."

Сашка осторожно перевернул ещё несколько ломких страничек.

- Тут ещё есть: "...Москвы до Рязани ползли две недели. Железные дороги перегружены. Тепловозы на вес золота. Зато убедился, что мои парни дадут фору любому десантнику. Хорошо, что не поубивали друг друга. Хотели конфисковать эшелон, им, видите ли, нужнее. Им нужен, и всем нужен, а мне нужно выполнять приказ. Тогда остаётся хоть какой-то смысл... Кравец и Потапов дезертировали. Иващенко застрелился. Пуля в рот - лёгкий выбор..."

И, парой страниц дальше:

"...не задумываться, почему... сверхсекретное оборудование. Не могу зайти даже я, только Петров. Даже звания не знаю, просто Петров. Надеюсь, Петров знает, что делать Моя команда, и команда Кондрашкина, натасканная на работы в местах поражения ядерным оружием. Спецтехника, о какой я раньше и не слышал..."

Сашка осторожно листал блокнот, и зачитывал фрагменты того, что сумел разобрать:

"...городок, куда и железная дорога не проложена.... академика Аванесова, его сотрудников, его записи и оборудование..."

"...всё разрушено, местность заражена, приходится искать обходные пути. Если бы не серые облака, затянувшие небо, можно было бы подумать..."

"...встречались места, где живут, будто ничего и не случилось. Или удар был, как говорит Кондрашкин, ограниченный, или хорошо сработала ПВО. Кто знает, тот молчит, мол, не вашего ума дело. Ваше дело исполнять приказы, так мы и исполняем. Надо попасть в Серов любой ценой, значит - попадём. Достать Аванесова хоть из-под земли? Достану. Держись, Аванесов. Даже если ты помер - на том свете разыщу. Что мне ещё остаётся? Приехали. Разгружаемся. Дальше ногами ...нет связи с внешним миром, хотя ближняя связь ещё работает. Значит, Аванесов успел повесить "купол". Молодец. Но ему бы раньше. Если бы накрыли "куполом" страну, нам бы не... Мы же не единственные, кто послан за Аванесовым? Вдруг, его уже эвакуировали? Может, успели. Сейчас сюда из внешнего мира никто живой не проникнет. Если я правильно понял слова Петрова, здесь даже время другое. Изменённое. Течёт под каким-то углом. Значит, без специальной защиты, которая занимает целый вагон, сюда не попасть. И отсюда тоже не выйти. Петров разоткровенничался, да только я мало что понял, ясно, что..."