Двуявь (СИ) - Прягин Владимир - Страница 13

- Вы же из семьи космолётчиков, фантастику про пришельцев должны любить по определению. Разве нет?

- Фантастику люблю, - буркнул Юра, слегка обидевшись, - но всё-таки уже вышел из подросткового возраста. И мне не мерещатся следы марсиан на каждом углу.

Комитетчик хмыкнул и достал сигарету. Чиркнул зажигалкой, отвернувшись от ветра, выпустил дым и полюбопытствовал:

- А вам, Антонина, импонирует космическая гипотеза?

- Мне? - она растерялась. - Если честно, тоже не очень. Нет, звучит интригующе, в духе времени, но... Вы говорили, есть и другие предположения?

- Буквально на любой вкус. Вот, к примеру, специально для вас. Алатырь-камень. Помните такую легенду?

Тоня, похоже, действительно впечатлилась. Придерживая волосы, которые трепал ветер, она что-то перебирала в памяти, потом наконец спросила:

- Но ведь камень, по преданию, на острове?

- Да, это наиболее популярное толкование. На острове Буяне, с которым обычно отождествляется Рюген в Балтийском море. Но есть и альтернативные точки зрения - согласно одной из них, Алатырь нужно искать на юге, в горах. Так почему бы ему не оказаться здесь, в Кабардино-Балкарской АССР?

Выдав эту исчерпывающую справку, он сделал очередную затяжку. Юра ревниво спросил у Тони:

- А что за камень?

- Волшебный, целительный. Символизирует центр мира.

- Если целительный, чего ж тогда местные его стороной обходят?

- Ваш скепсис, Юрий, весьма похвален, - сказал комитетчик, - но объяснений можно придумать массу. К примеру, такое. Алатырь - славянский миф, а не горский, так что для местных он бесполезен и даже вреден.

- Понятно. Ну а нас-то зачем сюда привезли?

- Для общего развития. Побродите пару минут, осмотритесь. Свежий воздух всегда полезен, особенно для студентов.

- Простите, - сказала Тоня, - а вы правда нас не разыгрываете? Я, может, глупости говорю, но мне трудно себе представить, чтобы кто-нибудь в Комитете всерьёз рассматривал идею об Алатырь-камне...

- А я разве утверждал, что идея рассматривается всерьёз?

Тоня, окончательно сбитая с толку, не нашлась, что ответить, Фархутдинов ухмылялся с довольным видом. Юра, так и не дождавшись продолжения, пожал плечами и отошёл в сторону. Встал недалеко от обрыва, любуясь горными склонами на фоне густой небесной лазури.

Из-за соседней горы выглянуло солнце. Он моргнул и отвернулся к стене, лениво окинул взглядом пятнистый узор лишайника, потом присмотрелся и шагнул ближе.

- Товарищ Фархутдинов, у вас ножа не найдётся?

Тот, казалось, совершенно не удивился вопросу - подошёл и протянул складной нож с облицованной пластиком рукояткой. Юра выдвинул лезвие и аккуратно поскрёб им стену. Под бурым пятном проступил до боли знакомый знак.

***

Впрочем, наскальный рисунок несколько отличался от отметины на ладони. Во-первых, он был цветным (чёрный крест на фоне красного круга), а во-вторых - более детальным. Сразу распознавались клинки - внизу заострённые, а вверху со штришками-гардами. Круг же, если следовать этой логике, вполне мог оказаться щитом.

Юра почувствовал, как застучало в висках. Ладонь опять обожгло, и он сжал кулак, пока никто не заметил рубцы на коже. К счастью, боль продолжалась всего пару секунд, это был не приступ - скорее, короткий сигнал тревоги.

- Любопытно, - произнёс комитетчик, разглядывая рисунок. - Как вы его обнаружили?

- Совершенно случайно. Солнце осветило скалу, а я как раз туда посмотрел, вот прямо на это место. Заметил что-то красное между пятнами, решил поскрести. В пасмурный день, наверно, не увидел бы ничего.

- Что ж, тем лучше. Ещё один взнос в копилку.

- В какую копилку?

- В ту, которая обеспечит успех нашего предприятия, - Фархутдинов заговорщицки подмигнул. - Но это уже тема для отдельной беседы. Пока же давайте вернёмся в город - дела зовут. Да и Антонина, я вижу, совсем замёрзла.

Тоня закивала и, обхватив себя руками, побежала к машине. Комитетчик достал из внутреннего кармана мини-планшет, сфотографировал стену. Юра спросил:

- А можно мне тоже снять?

- Можно, конечно. Или вы по-прежнему верите, что тут секретная база?

У Юры планшет был больше - стандартная студенческая модель, которая не влезала в карман, а потому носилась в наплечной сумке-футляре. Круг со скалы перекочевал на экран, сохранив размеры - приблизительно дециметр в диаметре.

- Готово?

- Да. Но что этот символ значит?

- Вообще-то, Юрий, я надеялся, что именно вы мне поможете окончательно разобраться. Моей информации недостаточно.

Чем тут может помочь студент, комитетчик не пояснил. Они вернулись в машину, и та стартовала без промедления. На обратном пути из горного царства в ставропольскую степь все трое молчали. Юра вспоминал рисунки на скале и на коже, мрачно прикидывая, существует ли хоть какая-то вероятность, что всё это - случайное совпадение. Фархутдинов сосредоточенно водил пальцем по экрану планшета, потом, подняв голову, предложил:

- Могу вас прямо к университету подбросить.

- Не стоит, - поспешно сказала Тоня, - мы так дойдём.

- Как знаете.

На стоянке распрощались - боец невидимого фронта пообещал, что в скором времени опять позвонит, и удалился в свою 'контору', студенты же побрели в сторону вокзала. Залитая солнцем улица шумела на разные голоса - на прогулку, похоже, выбрались все, кто не был занят срочной работой. Городская суета успокаивала, напряжение слегка отпустило, и Юра, чтобы не зацикливаться на мыслях о 'чёрной метке', попросил:

- Расскажи мне про этот твой Алатырь. Подробности какие-нибудь. А то вы там диспутировали, а я стоял дурак дураком.

- Подробно я и сама не знаю, я ж не энциклопедия.

- Ну в двух словах хотя бы.

- Ладно, уговорил. Только мне шпаргалка нужна.

С трудом отыскав свободную лавочку, они сели в тени каштана. Тоня взяла планшет и, подключившись к библиотеке, пару минут листала какие-то документы, после чего доложила:

- Ага, ну вот. Был такой 'Стих о Голубиной книге'. Считалось, что он иллюстрирует народные христианские представления на Руси. Правда, по другой версии, это - языческий древний текст, который только замаскирован под христианский. А ещё говорили, что это... так, погоди, сейчас процитирую... славянский космогонический миф, имеющий общеиндоевропейские корни.

- Общеиндоевропейские? - повторил он с некоторым трудом. - Крутое слово, надо запомнить. А суть у этого мифа в чём?

- Мудрый царь объясняет устройство мира. Ну и, среди прочего, говорит, что 'белый Латырь-камень всем камням мати'. А в другом варианте - 'белый Латырь-камень всем камням отец'.

- Почему отец?

- Потому что 'с-под камушка, с-под белаго Латыря протекли реки, реки быстрые по всей земле, по всей вселенной, всему миру на исцеление, всему миру на пропитание'.

Юра поскрёб в затылке, но так и не придумал в ответ ничего интеллектуального. Пробурчал:

- Ладно, отличница. Вырубай свою шпаргалку.

- Что, спёкся? - она хихикнула. - А то я могу ещё зачитать. В подробностях, мне нетрудно - 'про все мудрости повселенныя'.

- Смилуйся, государыня-матушка! Пойдём лучше погуляем.

- Нет, Юра, - вздохнула Тоня, - ты как хочешь, а я сейчас на занятия. Посижу, поскучаю там для разнообразия, переключусь немного. А то мне от этих комитетских интриг немного не по себе. Только не обижайся, ладно?

- На тебя-то за что? Если уж обижаться, то на этого кренделя. Задурил нам голову и слинял с чувством выполненного долга. То есть я не хочу сказать, что Алатырь твой - совсем уж бред...

- Я понимаю. Просто эта история, она... как бы это сказать... слишком высокохудожественная, что ли. Не бывает такого в реальной жизни - это я тебе как заслуженный эскапист говорю.

Они посмеялись и, встав со скамейки, двинулись дальше. Шли не спеша. Экскурсия в горы заняла не так много времени - в университете заканчивалась только первая пара.