Сувенир из «Клуба мушкетеров» - Чейз Джеймс Хедли - Страница 7

• Предыдущая
• 7/39
• Следующая

– Старика Криди, – ответил я.

– Не шутишь? – То ли от жары, то ли от виски он шумно отдувался. – Что же, поищи. Ну, а с меня хватит, достаточно я натерпелся в этом доме. Сегодня, слава богу, последний день – увольняюсь. – Он слегка подался вперед, легонько постучал пальцами по моей груди. – И почему эти деньги всегда достаются всякой швали? Возьми, к примеру, Криди, он никогда не бывает доволен: то не блестят ботинки, то пыль на машине. Розы в саду для него чересчур низкорослые, еда – слишком горячая или холодная. Ему ничем не угодишь, человек от него может сойти с ума. Будь у меня десятая часть его денег, я чувствовал бы себя королем, а ему все мало.

Я украдкой взглянул на часы: до трех оставалось четыре минуты.

– Так устроена жизнь, – сказал я. – Всякие попадаются люди. Я хотел бы потолковать с тобой, но в три у меня свидание. Говорят, он может лопнуть от злости, если его заставишь ждать.

– Думаешь, если ты придешь вовремя, он сразу тебя и примет? Как бы не так! Его ждут по многу часов. Ну ладно, дело твое, иди целуйся со стариком. Я лично предпочел бы повстречаться с ядовитой змеей. Поднимись по этим ступеням, потом налево. – Он показал пальцем в направлении лестницы.

Я собрался было уже уходить, когда внезапно у меня появилась мысль.

– Ты занят сегодня вечером, часов около семи?

Его лицо расплылось в ухмылке:

– Спрашиваешь? Сегодня вечером у меня уйма дел. Я жил как в тюрьме у этого старого негодяя целых двадцать месяцев. Сегодня мне ничего так не нужно, как хорошенько напиться. А почему это тебя интересует?

– Я сам собираюсь напиться, – сказал я. – Может, мы повеселимся вместе?

Он недоверчиво посмотрел на меня:

– Ты что, любитель закладывать?

– По особым случаям. Мне кажется, сегодня как раз такой случай.

– Ну что же, идет. Моя девочка не терпит пьяных, и, по правде сказать, я собираюсь нализаться в одиночку. Но кто же станет отказываться от компании? Где и когда?

– Против семи возражений нет? А где – это уж тебе виднее.

– Тогда в баре у Сэма. Спроси любого, и тебе объяснят, как пройти туда. Кстати, меня зовут Тим Фултон, а тебя?

– Лу Брэндон. Ну, будь здоров!

– Пока!

Перепрыгивая через ступени, я взбежал по лестнице, свернул налево и, миновав красивую террасу, очутился у парадных дверей: в запасе у меня оставалась одна минута.

Дверь отворил худой высокий старик в традиционной одежде голливудского мажордома. Сделав шаг в сторону и слегка наклонившись, он любезно разрешил мне пройти в холл, который, используйся он в качестве гаража, свободно вместил бы шесть «кадиллаков» последней модели.

– Мистер Брэндон?

Я ответил, что он не ошибся.

Я последовал за стариком и, пройдя залитый солнцем внутренний дворик, оказался в приемной. Шесть бизнесменов, зажав в руках портфели, с утомленным видом сидели в креслах. При моем появлении они уставились на меня с таким тупым безразличием, что я понял: бедняги давно потеряли счет времени.

– Мистер Криди вызовет вас, – степенно произнес мажордом и плавно, словно передвигаясь на колесах, удалился.

Положив шляпу на колени, я сел и стал смотреть в потолок; бизнесмены, устав глазеть на меня, вновь погрузились в состояние транса.

Ровно в половине четвертого дверь распахнулась, и на пороге появился моложавый мужчина с коротко стриженными волосами и волевым подбородком. На нем были черный пиджак, серые твиловые брюки и черный галстук. Бизнесмены, выпрямившись в креслах, схватились за портфели и застыли, словно охотничьи собаки при виде дичи.

Неприветливые глаза вошедшего прошлись по приемной и остановились на мне.

– Мистер Брэндон?

– Я.

– Мистер Криди просит вас зайти.

– Прошу прощения, мистер Хаммершалт, – сказал один из дельцов, – но я жду с двенадцати. Вы сказали, что следующим на прием пойду я.

– Разве? – Хаммершалт посмотрел на него безразличным взглядом. – К сожалению, мистер Криди полагает иначе. Теперь, господа, он не освободится до четырех.

Мы вошли в другую приемную, несколько меньшую, чем первая. Здесь, возле массивной двери из полированного красного дерева, Хаммершалт остановился.

– Брэндон здесь, сэр! – приоткрыв дверь, сказал он. Потом, отойдя в сторону, пропустил меня вперед.

Офис Криди напоминал рабочий кабинет Муссолини, фотографию которого мне довелось однажды видеть. Длиною он был футов шестьдесят, с двумя широкими окнами, из которых открывался чудесный вид на море и часть залива. В дальнем углу стоял письменный стол, по размерам не уступавший бильярдному столу. Еще я заметил несколько кресел и две потускневшие картины, принадлежавшие, вероятней всего, кисти Рембрандта.

За столом, сдвинув на лоб очки в роговой оправе, сидел маленький тщедушный мужчина. Он был лыс; его костистый, казавшийся очень твердым череп обрамляла лишь реденькая бахрома седых волос. Худое с мелкими чертами лицо имело напряженное выражение, которое еще более подчеркивали запавшие щеки и очень маленький, плотно сжатый рот. Лишь глаза, излучавшие незаурядную силу, свидетельствовали о том, что сидевший передо мной человек принадлежал к «великим мира сего».

Он впился в меня немигающим взглядом, и я почувствовал себя так, будто меня поместили в рентгеновский аппарат и теперь стараются сосчитать позвонки на спине.

Пока я шел через кабинет, он продолжал гипнотизировать меня, и, когда я добрался до стола, тело мое было влажным от пота. Откинувшись в кресле, он разглядывал меня теперь уже с близкого расстояния, как смотрят на отвратительную сине-зеленую муху, угодившую в суп.

– Что вам здесь нужно? – произнес он.

Голос звучал необычайно мягко и женственно.

Криди, по-видимому, полагал, что, морально подавленный, уничтоженный его презрением, я буду чуть ли не на коленях излагать суть своего дела. Однако ожиданиям его не суждено было сбыться.

– Меня зовут Брэндон, – бодро сказал я. – Я из Сан-Франциско. Четыре дня назад вы наняли моего компаньона по детективному агентству «Стар».

Худое лицо Криди оставалось бесстрастным: оно было таким же маловыразительным, как задняя стенка автобуса.

– Что заставляет вас предполагать, что я его нанял? – осведомился он.

Вопрос был задан осторожно, и я почувствовал, что он не вполне уверен в прочности своих позиций. Прежде чем пустить в ход тяжелую артиллерию, Криди решил, очевидно, провести основательный зондаж.

– Мы ведем учет наших клиентов, – не моргнув глазом, соврал я. – До того, как уехать в Сан-Рафел, Шеппи записал, что вы его наняли.

– Шеппи? Кто он такой?

– Мой компаньон. Человек, которого вы наняли, мистер Криди.

Он облокотился о стол, сцепил пальцы рук и положил на них свой заостренный подбородок.

– Я нанимаю двадцать – тридцать человек в неделю, – сказал он, – но среди них, насколько я помню, не было никого с фамилией Шеппи. Мне непонятно, какое отношение к этому имеете вы. Я спрашиваю еще раз: что вам от меня нужно?

– Шеппи был убит сегодня утром. Я полагаю, что смогу закончить дело, над которым он для вас работал.

– Над каким делом он для меня работал?

Я знал, что рано или поздно разговор коснется этой самой уязвимой стороны вопроса. Криди, как выяснилось, не собирался так просто раскрывать свои карты.

– Вы знаете об этом больше, чем я.

Откинувшись в кресле, он несколько секунд барабанил пальцами по столу. Хотя лицо его было по-прежнему непроницаемым, я знал, что голова его лихорадочно работает. Наконец он нажал на кнопку звонка.

Дверь немедленно отворилась, и в кабинет вошел Хаммершалт. Он должен был ожидать вызова возле дверей, иначе его мгновенное появление объяснить было невозможно.

– Херц, – сказал Криди, не взглянув на вошедшего.

– Слушаюсь, сэр, – ответил Хаммершалт и снова исчез.

Криди продолжал барабанить по столу, взгляд его был обращен вниз.

• Предыдущая
• 7/39
• Следующая