Что за чертовщину я сейчас прочёл (ЛП) - Вонг Дэвид - Страница 20

ГЛАВА 6: ДОЖДЬ НЕ КОНЧАЕТСЯ, А ДЖОН ПОМИРАЕТ

В руках Теда был дробовик, ствол смотрел вниз, на хлюпающий тротуар. Джон не издал и звука.

— Я видел, как ты мчал по улице как охуевший, я шёл в другую сторону и увидел твой ёбнутый джип. Я повернулся и припустил за тобой что есть мочи... — Тед взглянул на обломки. — Это оно? Нимф там?

Джон словно язык проглотил.

— Эй, мужик, ты ранен? А ну, поговори со мной.

Тед сделал шаг навстречу.

Он заметил кровь.

Он посмотрел на багажник, затем взглянул на Джона. Сложил кусочки паззла воедино.

—Не смотри туда, мужик. Не надо.

— Что? Это... это же...

Тед подошёл к машине, а его ствол по-прежнему смотрел под ноги.

— Мужик, лучше отойди.

Тед обернулся и встретился с Джоном взглядом. Просто пялился, а его лицо выглядело как плотина, сдерживающая бурлящий поток презрения. Уверенными движениями Тед медленно открыл багажник и замер, пытаясь осмыслить зрелище внутри.

Джон наблюдал за лицом Теда. Весь процесс обдумывания не занял у него и минуты. Мужчина смотрел в багажник, пытаясь осмыслить реальность происходящего, затем зажмурился, а его челюсть заходила ходуном.

Затем он осторожно закрыл багажник и, не оборачиваясь, мягко произнёс:

— Мне казалось, что я попросил тебя позвонить мне. Если ты выйдешь на Нимфа. Я сказал позвонить мне, а не пытаться разобраться самому.

— Слушай, не было времени, я—

— Ты знаешь, зачем я попросил тебя сделать это? Ну, позвонить мне?

— Если бы я смог—

— Потому что, — голос Теда звучал так, словно он прикладывает нечеловеческие усилия, чтобы сдерживать себя, — мне неважно, кто пришлёпнет ублюдка первым. Всё, что мне было нужно — вернуть мою дочь живой. Мою дочь. Не твою. И, в отличие от тебя, я этому обучен.

— Я не виноват. Нимф дал по съёбам, я думал, что прослежу за местом, где он держит твою—

— Чему ты обучен? Ты вообще хоть что-нибудь умеешь? Ты вообще хоть раз в жизни работал по-настоящему? Нет, ты сидишь дома, играешь в игрульки, ширяешься, но когда случается какое-нибудь дерьмо, то ты проёбываешься, и люди умирают. Потому что у тебя не хватает умений, потому что практиковать их — скука смертная.

— Слушай, парень, который сделал это, всё ещё—

— Завали ебальник.

Тед поднял дробовик. Направил его прямо в лицо Джона. Лицо отца мёртвой девочки обнажилось оскалом, гневом и отчаянием, что теперь полностью соответствовало обстановке.

Джон поднял руки.

— Эй! Слушай, полегче. Ты должен злиться не на меня—

— Раньше у нас, морпехов, ходила такая поговорка. "Десять, десять, восемьдесят". Десять процентов людей — герои, десять процентов — ублюдки, и восемьдесят — пустое место. Шарики, летящие по воздуху. Пиявки. Стадо баранов. Теперь понятно? Мир такой хуёвый не потому, что здесь есть такие, как Нимф. Мир хуёвый из-за таких, как ты.

— Тебя куда-то понесло! Ты это — эй! А, ну-ка, назови пароль!

— Назвать пароль, говоришь? Вот тебе пароль: сурукуку. А это — за Мэгги.

Тед выстрелил. Джон прижался к земле, не поняв, прошла ли пуля мимо или же смерть решила немножко задержаться. Так и не разобравшись, Джон бросился вперед к дробовику. У него не было плана, он просто хотел, чтобы дуло перестало смотреть на него.

Он схватил дробовик и поднял ствол вверх, целясь в небо. В конце концов конечности Джона и Теда спутались, и они повалились на землю, принявшись возиться в придорожной грязи. Тед подмял Джона под себя, пот лил рекой с его лица, а глаза бешено вращались. Их разделяло горячее дуло, прижимавшееся к подбородку Джона.

Джон зарычал и стиснул зубы, попытавшись сбросить с себя агрессивного мужика—

ПИФ-ПАФ.

Лицо Теда Нолла растворилось в брызгах горячей крови.

Я

Я подождал, покуда шторм уляжется, а затем направился к церкви у Шахтного Ока, продираясь через поваленные деревья и сломанные ветки. Похоже, что церквушную вывеску с остроумными слоганами раздавило упавшим стволом. И крыша тоже была разрушена, дождь свободно лил внутрь; было ли это виной шторма и очередной выходки Джона (его методы не отличались деликатностью), оставалось для меня загадкой. С другой стороны, вокруг не было и следа присутствия Джона или его тачки. Он уже был тут и успел уехать? Может, он куда-то заныкался, чтобы спрятаться от дождя? Но потом я заметил следы от шин — глубокие колеи и брызги грязи, оставшиеся от авто, пытающегося продраться вперёд по ёбаной жиже. Я видел, что следы соединялись у изогнутого выезда на шоссе возле шахты. Все это, блять, напоминало погоню. Я снова проверил телефон и снова "нет связи".

Я шёл по дороге целую вечность, но ничего не обнаружил, и вскоре я заметил пару мест, где погоня могла свернуть в разные стороны. Без особого энтузиазма я дважды повернул налево и, оставшись ни с чем, пошёл обратно в город.

Ну, заебок. Сначала пропала Эми, а через пять минут проебался Джон. Пожалуй, после обеда я буду единственным в Неназванном, кто ещё не провалился сквозь землю.

Могли ли они пропасть вместе? Был ли Джон тем парнем, что зашёл к ней позавтракать? Я был абсолютно потерян, что, пожалуй, было обычным моим состоянием.

Мой телефон тренькнул запоздалым входящим сообщением — кажется, ненадолго вернулась связь — и я прочёл короткое послание от Джона:

девочка мертва

Затем трель раздалась ещё раз, второе сообщение:

нашёл нимфа

И затем, после небольшого перерыва, третье:

прости меня

Я позвонил, трубку не взяли. Я написал ему, стараясь вложить в смс максимальный смысл:

пиздец?

Я вжал тормоза в пол и резко развернулся, еле разминувшись с сигналящей тачкой. Я мчался к дому Джона, единственному месту, откуда я начинал его поиски.

* * *

Самая жуткая вещь в моей "работе" (саркастичные кавычки намекают на отсутствие заработка), это далеко не ёбаная хуйня, которая решит запрыгнуть ко мне в окно. Это фанатики — да, не фанаты, не поклонники, а вдохновлённые байками сумасброды, что валят в Неназванный, надеясь на полчища чудищ, рыскающих по улицам. Они приезжают, надеясь взглянуть на нас, или потребовать решить их проблемы, или рассказать охуительную историю. Именно поэтому я никогда не раскрываю название города, потому что пусть монстры и могут попробовать сожрать твою душу, но, по крайней мере, они не будут чувствовать себя так, будто мы им задолжали — так я вижу.