Сладкая добыча (СИ) - Другая Елена - Страница 8

- Действительно, бедняга, – с усмешкой отозвался Ани.

Этой ночью омега не мог заснуть, он вертелся в постели, а потом даже горько всплакнул. Артур тоже не спал. Он протянул руку и погладил своего супруга по плечу.

- Ани, ну не плачь, хочешь я добегу до них?

- Артур, я сам, пожалуй, отправлюсь к ним. Куплю все, что нужно этому несчастному омеге, да и заодно и самому Зигу мозги хоть немного вправлю. Еще одной смерти я не перенесу...

- Может быть, лучше, все же, я сгоняю? – настаивал альфа. – Мне быстрее и безопаснее.

- Нет, ты не понимаешь. От твоего визита Лоренс испугается еще больше, и толку не будет. Другое дело, если приду я. Надеюсь, мне удастся поддержать и успокоить этого несчастного омежку. И тебе все равно не дадут отпуск на работе. Ты ведь только что устроился в рыбный порт! И кто будет смотреть за нашими детьми? Предлагаешь опять напрячь моего бедного папу? Ведь он их боится! Они его совершенно не слушаются и кусают за большие пальцы на ногах! Так что, я сам пойду. Бегал же я в прошлом году, когда ваш отец болел, на снегоступах, проведать и передать лекарства, а погода была еще хуже. А сейчас нужно срочно отвести для похищенного мальчика одежду, еду, парфюм. Если только он еще жив...

- Думаю, что жив, – усмехнулся Артур. – Ничего с ним не сделается. Зигфрид же не полный отморозок. Он, на самом деле, хочет семью. Да и времени с момента похищения прошло еще совсем не много...

Ани обернулся к нему, обхватив супруга за шею, и прикоснулся своими губами к его резко очерченному рту, благодарный за поддержку.

Спустя три дня Ани уладил все свои дела и собрался в дорогу, набив рюкзак необходимыми для Лоренса вещами, а также положил в него некоторые лекарства и блок сигарет для Зига. Волчара любил курить, а когда было совсем нечего, то просто, бывало, жевал табачные листья.

====== 7. Облом-хрен-трава. ======

Зигфрид медленно приблизился к клетке. В глазах его вспыхнул багровый и пугающий огонек, и на какой-то момент он перестал быть человеком, хоть сейчас и находился в его обличье. Он облизнул губы кончиком алого языка, а потом проворно проник за решетку к Лоренсу и присел на пол возле топчана, на котором окопался текущий омежка.

Оборотень попытался обнять его за ноги, но тот резко отодвинулся, судорожным движением плотно сжал коленки и еще глубже забился в угол. Из кучи одеял, которыми он обмотался, виднелись лишь полные паники глаза.

- Лори, – жадно застонал альфа, – я так тебя хочу, дурею просто от твоего запаха...

- Нам надо поговорить! – неожиданно объявил омежка и тут же горестно всхлипнул.

- Согласен! – скептически хмыкнул Зигфрид. – Самое, блин, время для душевных разговоров!

Но Лоренс вдруг сделал движение навстречу к нему, а потом и вовсе слез с топчана и присел на половицы, рядом с альфой.

- Зиг, – быстро забормотал он. – Я нашел у тебя банку с консервированными человеческими останками. Если в тебе есть хоть что-то человеческое, то, пожалуйста, унеси ее из нашего дома куда-нибудь подальше, куда-нибудь на улицу! Я так не могу, мне плохо, меня очень долго рвало. Ты мне нравишься, но я боюсь тебя, твоих клыков. Перед глазами моими все еще стоит та жуткая сцена, как ты убивал Стивена, и в предсмертной агонии дергались его ноги. Сделай для меня хотя бы это!

Альфа внимательно выслушал, а потом потянулся к омежке и лизнул его пальчики на руке.

- Хорошо, – коротко сказал он. – Где она, эта треклятая банка?

Он поднялся на ноги и, застонав, согнулся, приложив руку к паху, который стянуло разрывающей мощной эрекцией. Присутствие молодого и прекрасного текущего омеги безудержно требовало от альфы немедленного совокупления, поэтому он плохо соображал и пребывал, словно в тумане.

Зиг вышел из клетки, и тут под его ногами что-то громыхнуло и покатилось по полу.

- Так, вот она, – радостно вскричал он, поднимая тушенку. – А я искал ее, все думал, куда же она запропастилась!

- Там человеческие палец и уши! – страдальчески откликнулся из-за его спины Лори. – Зиг, умоляю тебя, унеси ее из нашего дома, а потом обсудим все остальное.

- Хорошо, как скажешь, – неохотно отозвался оборотень.

Он был не против вынести консерву куда-нибудь, например в баню, просто его почти не держали ноги, а восставший член откровенно мешал ходить. Однако, его подкупили слова омежки. “Унеси ее из НАШЕГО дома,” – сказал тот, и фраза Лоренса внезапно что-то перевернула в душе у дикого одинокого альфы. Никто и никогда не говорил ему подобного. Не называл его дом “нашим”.

На самом деле слова эти были запланированы, и Лоренс произнес их неспроста, рассчитывая на определенный результат. Пока Зигфрид отлучился, на минутку вышел за порог с треклятой банкой, омега продумал свои дальнейшие действия. Сердечко его билось так часто, что он удивлялся, как еще не умер от инфаркта. Невыносимо хотелось пить, но попросить воды он не посмел, боялся.

Зиг вернулся через пару минут, в руках волчара держал кастрюльку, полную снега, которую тут же поставил на огонь.

- А это зачем? – слабым голоском спросил Лоренс с топчана.

Из попки его вытекла очередная, обильная порция смазки. Вообще, он весь уже промок и давно расстался со своими кружевными штанишками. Периодически он ерзал на жестком полотенце, пытаясь хоть как-то облегчить свои страдания.

- Я заварю нам облом-хрен-траву, – пояснил Зигфрид.

- З-з-зачем? – в замешательстве спросил Лоренс, но тут же вспомнил о своих проблемах, и быстро залопотал. – Да, послушай, Зиг. У меня есть к тебе важная для меня просьба. Я даже не просить собираюсь, а умолять. Я хочу тебя. Я не вру, ты должен это чувствовать. Хочу твой член и секса с тобой. Но я прошу тебя, как человека, если в тебе есть хоть что-то человеческое! Сделаю все, что ты захочешь, только пожалей меня. Зиг, сделай так, чтобы я не забеременел! Это в твоей власти. Имей меня потом, как хочешь и сколько захочешь. Я навечно останусь с тобой, но пощади меня сейчас. Ты ведь хочешь семью? Подумай, ведь я тебя совсем не знаю. Дай мне время, и мы сцепимся в следующую мою течку. Я никуда не убегу. Клянусь. Но только не сейчас, или я сойду с ума и покончу с собой...

Лоренсу казалось, что он говорит в пустоту, так как Зигфрид во время его пламенной речи занимался своими делами. Он бросил в кастрюльку с кипящей водой какую-то траву, и от нее сразу же пошел терпкий запах, проясняющий мысли. Лоренс с наслаждением глубоко вдохнул его.

Тем временем оборотень достал комплект постельного белья в упаковке и застелил кровать в жилой части их дома, сверху положил плотное одеяло, которое должно было послужить прокладкой, и бросил сверху еще парочку одеял.

После этого он вышел на улицу, быстро обтерся снегом, и вернувшись в дом, прошелся по своему мускулистому и мощному телу грубым полотенцем.

Сняв с печи кастрюльку, он наполнил варевом две чашки.

- Иди сюда, – тихо окликнул он. – Иди, не бойся, и хватит стесняться. Ты думаешь, что я зверюга, и ничего не понимаю? Напрасно. Сам знаю, что не время тебе дитя вынашивать. Хочу тебя не на один раз, а навсегда. Влюбился, наверно, идиот. Давай, бегом. Нам нужно это выпить.

Лоренс выбрался из своего сомнительного убежища, и, на подкашивающихся ногах, нетвердой походкой прошел к столу.

- А что это? – беспомощно спросил он. – Мы этим не отравимся?

- Это облом-хрен-трава, котенок. Она очень редкая. На ее основе делают противозачаточные для омег и блокаторы течки. И на альф она действует, притупляет похоть. Пить нужно по столовой ложке каждые четыре часа. Сколько длится обычно твоя течка?

- Я не знаю, – жалобно простонал Лоренс, присаживаясь на табуретку, слишком дрожали коленки.

Он был так взволнован близостью альфы, что и позабыл совсем, что сидит перед ним почти голый, даже без своих штанишек. Стыдливо он прикрылся ладонью и повел носом, вытянув шею в сторону чашки.

- Один раз, кажется, течка длилась пять дней, а другой – семь, – неохотно ответил он.