Сладкая добыча (СИ) - Другая Елена - Страница 21

И что же вышло? Так вот он, дворец! А за столом, за которым он ел сейчас, была исключительно золотая посуда! А кто же его альфа? Оказался главой целой общины. Каков ни был клан, но Зиг вовсе не просто дикий зверь, а настоящий лорд! Все сбылось, как ему и обещали!!! И, может, нечего тогда сетовать на судьбу?

Внезапно он торжествующе улыбнулся одними уголками губ, а душу его захлестнула волна счастья и даже отчасти признательности по отношению к Зигфриду, за то, что тот выбрал именно его.

- Хочешь посмотреть на омежку?

Этим вопросом папа Ольвен вывел Лоренса из его глубоких размышлений.

- Конечно! – просиял улыбкой омежка. – А где он?

- Так вот, подойди сюда.

В глубине спальни папы Лори заметил колыбель. Затаив дыхание, он приблизился и невольно ахнул от восхищения.

В белоснежной колыбельке лежал чудесный младенец месяцев двух от роду. Он был такой красивый, весь разодетый в кружевные одежки, упитанный и очень ухоженный. Белоснежные волосики ребеночка вились вихрами, круглые голубые глазенки блестели, и он, агукая розовым ротиком, протягивал к ним свои пухлые, все в ямочках, ручки.

- Ох! – в восторге вскрикнул Лоренс, чувствуя, как сладко замерло его сердце. – А можно я его возьму подержать?

- Возьми, – снисходительно кивнул ему папа Ольвен.

Лоренс осторожно, двумя руками, вынул омежку из кроватки, и с нежностью прислонил к своему плечу, подхватив его ладонью под мягкую попку. Тот радостно залепетал и принялся поглаживать его по лицу маленькими ладошками.

Лори счастливо рассмеялся, будто его защекотали, и восторженно обернулся к Ольвену.

- Какой же он хорошенький! И кто же мог выбросить, родив такую прелесть?

- Некоторые люди бывают гораздо хуже, чем оборотни, – грустно отозвался папа.

- Я тоже хочу детей! – искренне воскликнул Лоренс, ощутив прилив родительских чувств. – Своих! И этого буду любить, если вы, папа Ольвен, мне позволите!

- Посмотрим! – сдержанно отозвался папа. – Ведь от меня ничего не скроешь. Признайся, Лори, что ты обижен на моего сына, и у вас далеко не все в порядке. Ведь это так?

====== 16. На новом месте. ======

Конечно же, ничего не могло утаиться от бдительного взгляда любящего папы. Лоренс это отлично понимал. Однако, какую же он мог рассказать правду? Что предал, пытался сбежать, а супруг его наказал? Нетрудно было представить, чью позицию займет в этом случае Ольвен, да и омежка сразу же значительно упадет в его глазах. Этого нельзя было допустить.

- Да, мы из случайной ерунды рассорились, – как можно спокойнее, стараясь говорить ровным тоном, отозвался Лори, передавая маленького омежку папе. – Но это незначительная и досадная размолвка, которую мы не успели уладить...

- Надеюсь, что ночь все исправит! – одобрительно кивнул ему Ольвен, беря ребенка на руки.

- Я в этом не сомневаюсь, – невозмутимо ответил омега, чувствуя, что просто не в силах продолжать этот разговор.

Смертельная усталость вновь подкосила его. Он был готов отдать все что угодно, лишь бы ему разрешили лечь и уснуть, пусть даже и на холодном полу.

В это время в дверь гулко постучали, створки со скрипом приоткрылись и между ними просунулась косматая голова Зигфрида, увенчанная короной.

- Повелитель моей души! – ласково окликнул альфа. – Лоренс! Я ищу тебя! Пойдем со мной, и я уложу тебя в кроватку.

Лоренс торжествующе повел бровью и кивнул на прощание Ольвену, всем своим видом демонстрируя, что никакой серьезной ссоры на самом деле не было, и поспешил прочь. В коридоре он боязливо вцепился в ладонь своего супруга.

- Не бойся, – шепнул ему Зиг. – Мы дома. Все будет хорошо. Никто тебя здесь не обидит!

Однако, Лори в его утверждении сильно сомневался. Ведь только что родной отец, на его глазах, чуть было не убил ударом посоха по голове своего же сына! Какие же тогда законы царили здесь, в этой безумной общине? Однако, общая усталость пересилила страхи.

Они вошли в их спальню, и первое, что увидел омега – была огромная кровать. На нее он и упал, зарываясь в подушки, толком даже не раздевшись. Некоторое время он чувствовал язык своего альфы, кончиком ласкающий его ухо, потом нежный и страстный шепот супруга, и вскоре провалился в глубокий сон.

Лоренс не знал, сколько же он проспал. А проснулся омежка, как и все обычные люди, от естественных потребностей. Очень сильно хотелось есть, пить и еще, элементарно, по малой нужде. Он даже сперва не понял, где оказался. Резко сел на постели и в панике огляделся.

И тут он вспомнил все. Свое бегство, как Зиг потом над ним надругался, появление папы Ольвена, их утомительный переход, коронацию супруга, церемонию передачи регалий...

И что же? Он теперь оказался супругом короля оборотней? Новость просто великолепная! Было бы все еще гораздо более прекрасно, если бы нашлось, где здесь можно пописать.

Омега вскочил с кровати и заметался по огромной зале, которая служила ему спальней. Вскоре он обнаружил за ширмой, в удаленном уголке, все удобства – белоснежный унитаз, ванну, все совершенно современное по последнему слову сантехнического шика.

Сделав свои неотложные дела и воспользовавшись кнопками слива и дезинфекции, Лори с восторгом удостоверился, что все это работало! К санузлу, оказалось, была подведена вода, в том числе, и горячая. Тут же он нашел и полотенца, перекинутые через перекладину ширмы.

Омега придирчиво понюхал их удостоверился, что они свежие. Он быстро сполоснул ванну, потом наполнил ее теплой водой и с наслаждением в нее улегся. Ах, как же он мечтал об этом моменте! Ведь несколько месяцев подряд он полоскался в мелком тазу, да еще, порой, в компании своего альфы, которого все еще продолжал стесняться, поэтому не получал от их совместного мытья почти никакого удовольствия.

А тут можно было вытянуться во весь рост, расслабиться, качаться на ласкающей своей теплотой волне! Лоренс, прикрыв глаза, полностью отдался этому восхитительному, почти забытому, ощущению. Как же было приятно вновь чувствовать себя чистым и ароматным!

Ему, конечно, нравился природный запах Зигфрида, но иногда это был, по его мнению, в некоторой степени, перебор. Благодаря своему волку он уже ознакомился с некоторыми из существующих в этой общине правил.

Оборотни, как и настоящие волки, никогда не мылись. Но, если им случалось сожительствовать с омегами, то, в облике человека, они, в зависимости от времени года, либо растирались снегом, либо купались в открытом водоеме. И все это, конечно же, происходило без участия любого парфюма. Омега никак не мог к этому привыкнуть.

Но... их взаимный выбор был уже сделан. Самым печальным было то, что и сам Лори понимал, что именно эта дикая тварь – Зигфрид, и был его истинным альфой. В душе он пытался бороться с неутешительной правдой, переубедить сам себя, но это было бесполезно. К Зигфриду его тянуло, словно магнитом. А теперь, когда оказалось, что его нареченный, еще и глава целого клана, омега невольно восхитился и проникся почтением к своему супругу, справедливо предполагая, что судьба к нему оказалась не так уж и жестока.

Вскоре вода в ванной начала остывать. Лоренс, нехотя, во весь рост, поднялся на ноги, ополоснулся из душа, и ступил на коврик. Оказавшись перед огромным зеркалом, омега принялся растираться мягким полотенцем.

Попутно, он, ощущая безумный голод, пытался сообразить, как бы и где раздобыть в замке еду. Должна же здесь была быть кухня! В очередной раз, мельком бросив на себя взгляд в зеркало, он вдруг охнул, прижал к своей груди полотенце и отпрянул к стене.

Рядом с ним стоял обнаженный, бесшумно возникший, Зигфрид. Уже не раз Лори видел его голым, но, все равно, никак не мог привыкнуть к такому зрелищу, к этой горе мощных, без единой жиринки, мускулов, притягательным и широким плечам, переходящим в стройный торс, поджарому животу, внушительному, даже в состоянии полуэрекции, члену, рельефным бедрам и стройным лодыжкам. А, особенно, к выражению его лица, когда альфа смотрел на своего омегу. Пожирающий и обжигающий взгляд. Такой мрачный, и такой страстный, просто безумный в своем любовном гоне.