Призрачный ученик - Метельский Николай Александрович - Страница 25

— Учитель… — пробормотал ошарашенный Док Ше. И резко закончил: — Это было жестоко.

— Но действенно, — усмехнулся учитель. — Ладно, что я от тебя хотел-то? — задумался он. — А, точно. Сегодня я назначаю тебя учителем Кеншина, твоя задача — научить его использовать Волю.

О да! Жаль, конечно, что он не сам это делать будет, но учитель — это учитель. Он мне часто напоминал Когарасу-Мару своими шутками и кривляньями, они в плане поведения вообще сильно похожи, но учитель… умел внушать. При этом было невозможно спутать, когда он серьезен, а когда шутит, хотя порой оба эти его состояния похожи. И даже если учитель прикалывался, то воспринималось это как должное. А самое главное — пусть я понял это и не сразу — многие его действия имели двойное дно, и если он поручил обучать меня кому-то другому, значит, это для чего-то нужно.

— Как скажете, учитель, — вздохнул Док Ше.

— Вот и отлично, бывайте, — помахал рукой учитель.

Подождав, когда он отойдет подальше, Док Ше вздохнул еще раз.

— Ну что, готов? — спросил он меня.

— Уже два года как, — ответил я в приподнятом настроении.

— Это потому, что ты ребенок, — пояснил Док Ше. — Я бы тебя и сейчас не стал обучать, но учителю виднее.

— Это, конечно, да, — начал я скептически, — но не зря же ритуал выбрал именно меня?

— Понимаешь, тут дело немного сложней, — начал объяснять Док Ше. — Воля — это именно воля, а какая может быть воля у ребенка? Упертость — да, каприз — возможно, но до осознанной силы воли… скажем так, — задумался он на секунду, — ребенку это не нужно, и ломать его раньше времени не стоит.

Странное дело, вроде бы я должен обидеться — я же взрослый, но Док Ше объяснял все такими словами и таким тоном, что вместо обиды пришло понимание.

— Ты будешь хорошим учителем, Док Ше, — произнес я немного не то, что хотел сказать. — Я понял, о чем ты, но учитель дал разрешение, так что пойдем уже на полигон.

— Учителем… — покачал он головой. — Надеюсь, Кеншин, — развернулся он в сторону полигона.

Наверное, надо отметить, что за эти два года я стал видеть Док Ше очень четко. Учитель выдвинул на этот счет с десяток теорий, большинство из которых мне были непонятны, но в итоге сошлись на таком примитиве, что все зависит от силы. Чем сильней человек, тем лучше я его вижу, а значит, и он лучше видит меня. Во всяком случае, с учителем у нас проблем в этом плане нет, он для меня как обычный человек, разве что немного прозрачный. Ну и небольшое свечение вокруг его силуэта имеется.

Дойдя до полигона, точнее, одного из шести полигонов школы «Кен-но-иши», мы остановились, и Док Ше начал пояснения.

— Воля — это то, что заставляет тебя идти вперед, даже если нет сил. Не слепая вера в возможность того или иного результата, а вера в то, что ты можешь это сделать. Не он, не кто-либо еще, а именно ты. А еще — вера в необходимость это сделать. Запомни, Кеншин, вера в себя и в необходимость. А главное — понимание того, что это сложно. Любое твое действие, даже обычная ходьба, на самом деле очень сложно. Просто попробуй представить, что именно ты делаешь, когда поднимаешь руку или ногу. Как ты это делаешь? Что заставляет твои конечности двигаться? Сложность окружает тебя во всем, но ты не сдаешься и делаешь шаг вперед. Потому что ты можешь это сделать и потому что это надо сделать.

С каждой произнесенной Док Ше фразой я впадал в какое-то подобие транса. Понимал, о чем он говорит, осознавал всю ту сложность, которой наполнена наша жизнь. Все это давило, пригибало. Но последние несколько слов моего новоявленного учителя зародили в душе какой-то дикий протест. Меня не сломить этой жизни, я пройду свой путь до конца, и все, кто меня поддерживал, будут гордиться мной. Я могу это сделать, и я это сделаю!

Протянутый мне учебный меч я воспринял как должное, не особо разбираясь, что от меня хотят, и когда Док Ше сказал разрубить деревянный манекен в двадцати шагах от нас, я поднял руку с оружием, осознал, что отсюда сделать это невозможно, после чего взмахнул мечом.

Могу и сделаю!

— Да чтоб тебя… — было последнее, что я услышал от Док Ше, теряя сознание.

— Очнулся? — услышал я голос учителя, придя в себя. — Ну и молодец. Вставай, нечего тут валяться.

Лежал я на татами в комнате учителя. Приподнявшись, повертел головой, найдя взглядом и его самого, и Док Ше, сидящего рядом.

— Я был готов ко многому, мой юный ученик, но не к тому, что ты сможешь осознанно использовать Волю на первом же уроке, — произнес учитель. — Нет, ну серьезно, и что мне теперь делать с Док Ше?

— Учитель? — переспросил тот непонимающе.

— Мне завидно! Как так-то? Даже у меня не получалось на первом уроке заставить ученика использовать Волю, — возмущался учитель. — Остается и вправду выкинуть тебя из школы. Мне тут конкуренты не нужны!

— Учитель, — произнес укоризненно Док Ше.

— Ладно, ладно, — отмахнулся от него Иназума-сама. — Уж и пошутить нельзя. Будем считать, что это Кеншин такой крутой. Теперь серьезно, — задумался ненадолго учитель. — Твой результат, — обратился он ко мне, — не просто хорош, он уникален, я о таком и не слышал никогда. Как и о том, что после использования Воли можно потерять сознание. Точнее, из-за, — выделил он, — использования Воли. Обычную усталость никто не отменял. Но ты-то был не уставший! Могу лишь предположить, что для тебя это оказалось слишком быстрым. Не тело… хотя это в твоем случае ни при чем. Твой разум был не готов к подобному. Предположительно второй раз пройдет гораздо проще. Ты запомнил ощущения? — перевел он резко тему.

— Да, учитель, — ответил я после пары секунд обдумывания. — Я запомнил.

— Тогда идем посмотрим, сумеешь ли ты повторить результат, — поднялся он на ноги.

— Не слишком ли это опасно, учитель? — спросил Док Ше.

— Повизгун, — посмотрели на него иронично, — ты хоть раз чувствовал физическое недомогание, когда использовал Волю?

— Я уставал… — ответил Док Ше осторожно.

— А голова у тебя болела?

— Нет.

— Кости ломило?

— Нет, учитель.

— Может, мышцы готовы были разорваться?

— Я понял вас, учитель, — поджал губы Док Ше. — Но Кеншин все же потерял сознание.

— Я как-то раз заставил потерять сознание двадцать человек разом. От страха, — произнес учитель. — При этом пальцем их не трогал. Сознание теряют не только из-за физических проблем, Визглярикус.

— Учитель, — потер переносицу Док Ше, — если вы не прекратите давать мне прозвища, я сам от вас уйду.

— Да ладно, — поднял тот руки. — Что ты сразу так радикально-то?

— Сразу? Вы четыре года надо мной издеваетесь!

— Все, все, я понял. Не хочешь быть Визжунчиком, не надо.

Четыре года… Так он при мне еще и не повторился ни разу…

Вернувшись на полигон, осмотрел дело рук своих. Из четырех манекенов, что тут стояли, осталось всего три, последний просто отсутствовал. Все, что уцелело, — это деревянная стойка от него.

— Как ты мог заметить, — произнес стоявший рядом учитель, — у тебя хоть и получилось, но крайне грубо. Ты все же мечник и должен рубить, а не сносить начисто, как те бугаи со своими палицами. Сила воли есть, а вот разум еще не подготовлен. Давай, — подтолкнул он меня в спину, заставляя выйти чуть вперед. — Попробуй сделать это еще раз. Вон на том манекене, — указал он на крайнего справа.

Если коротко, то у меня получилось. Вспомнил свои ощущения, махнул мечом, после чего манекен на моих глазах превратился в прах. После этого у меня немного потемнело в глазах, но быстро вернулось в норму.

— Ты в порядке, Кеншин? — спросил Док Ше.

— Да, — ответил я, прислушавшись к себе, — все нормально.

— Ну-ка попрыгай, — сказал пристально следящий за мной учитель. — И колесо сделай.

Пожав плечами, я передал меч Док Ше и выполнил указания учителя.

— Надо бы ему нормальный тренировочный клинок выдать, — сказал Док Ше, разглядывая меч, — а не эту деревяшку.