Наследие (СИ) - Цыпленкова Юлия - Страница 4

— Да воссияет Божественный Огонь.

— Да воссияет, — нестройным хором отозвались его люди, опускаясь на колени.

Гор поднялся на лапы, рывок — и мощные крылья подняли летуна в воздух. Челядь устремила взоры вслед господину. Они верили в победу, они знали, что их лорд и его дракон не могут проиграть. Нэми проводила взглядом Гора, опустила голову, прижала к груди руки, в которых все еще был сжат оберег, и прошептала:

— Не оставьте его, Боги.

На плечо ей легла рука одного из драконоводов. Он подмигнул женщине:

— У этого дракона огонь в груди вместо сердца, и весь он принадлежит нашему господину.

Риктор взирал с высоты на далекую землю, где по извилистой горной дороге растянулась череда людей. Он хотели пожелать удачи на Играх лорду Илейни, чей род издревле оберегал эту землю, и этот берег, и море. Когда-то в драконниках замка на утесе находилось до двадцати драконов разом, а это была уже великая сила. Говорили, что одного из предков нынешнего лорда просили взойти на трон, но он отказался, оставшись верным своему монарху. Возможно, согласись тогда Илейни, и все было бы иначе, но произошло то, что произошло.

Лорд был убит, огромные драконники разорены, и род почти истреблен вероломным королем, не оценившим преданность своего слуги. Опустели дозорные башни, и замок затих. Выжившие Илейни ушли в горы, где и прозябали в увядании. От прежнего величия рода остался лишь этот замок на берегу Шуанийского моря, огромное ристалище, с которого начинались Драконьи Игры, да право устраивать их. Последний дракон, помнивший те славные времена, умер десять лет назад в драконнике замка Илейни в горах под горестный рев Гора.

Сами лорды Илейни не принимали участия в Играх, оставаясь лишь устроителями и смотрителями с тех пор, как им пришлось покинуть родные земли. Слишком долгой была память о стонах уничтожаемых драконов, слишком глубоко тронули их страдания. В драконники долгие годы не привозили новых драконов, и Гор стал первым за много лет, кто перешагнул порог в опустевшего обиталища великанов.

В память о прежнем величии рода отец подарил сыну дракона, и сын принял решение, что вернет славу своей семье. Впервые за последние восемьдесят лет отпрыск некогда славного рода поднял в небо своего дракона, чтобы сразиться на равных с теми, кто приезжал сюда из года в год на состязания. Когда-то Рику мечталось, как отец объявит имя победителя — его имя, — но отец не дожил до великого дня, и свою победу Риктор собирался посвятить именно ему.

Однако победа лорда Илейни была ценна отнюдь не символизмом: она должна была положить начало возвращения хозяина этих земель домой. Король Ледагард поклялся признать за родом Илейни прежние права, вернуть землю и вновь назначить последнего отпрыска покровителем Побережья, если он окажется лучшим на этих Играх. Так что награда была столь велика, что за нее стоило бороться.

Жители Побережья слышали о королевской клятве. Потому-то и собрались у замка своего лорда великим множеством. Каждый мечтал выкрикнуть свое пожелание, каждый хотел увидеть первого дракона Илейни, появившегося в драконнике замка на утесе за столько лет. Риктор все это знал, но он не хотел, чтобы многоголосый рев толпы дразнил и раздражал Гора, привыкшего свободно передвигаться по горам, где стоял замок его человека. Потому ворота в замке на утесе так и не открылись, и народ стоял, задрав головы и приложив ладони к глазам, рассматривая великолепного зверя, уносившего лорда к ристалищу, где уже собирались остальные участники.

— Пусть Огненные не оставят нашего господина своею милостью, — прошептал какой-то мужчина и закричал во всю мощь своих легких: — Да воссияет Божественный Огонь!

— Да воссияет! — подхватили несколько тысяч человеческих голосов.

— Хвала нашему лорду!

— Милости Огненных!

Гор сделал круг над ристалищем и спустился вниз по нисходящей спирали. Приземлившись, он оглядел притихших людей и поднялся на задние лапы, трубно взревев. Из пасти великана вырвалась струя белого пламени и умчалась в небо под дружный восторженный вздох зрителей. Затем дракон топнул передними лапами и опустился на брюхо. Лорд Илейни спустился на землю, вскинул руку, поднимая Гора на лапы, и они развернулись к королевской ложе. Рик опустился на одно колено, приложил руку к груди и склонил голову. Глядя на человека, дракон отставил переднюю лапу в сторону и поклонился его величеству.

— Неожиданно, — усмехнулся король, поднимаясь на ноги. — Рад приветствовать вас, дорогой лорд, и вас, дорогой дракон, — закончил он весело. — Можете подняться. И пусть над ристалищем воссияет меч вашего предка, имя которого вы носите.

Илейни выпрямился, вытянул из ножен меч Риктора Победителя и вознес над головой. И ристалище взорвалось многоголосым криком ликования. Меч, хранивший побережье многие сотни лет, вернулся вместе с первым лордом на драконе. Гор взревел, снова поднимаясь на задние лапы, вторя жителям Побережья. Лорд вернул в ножны древний клинок, дракон опустился на все четыре лапы и замер, ожидая следующей команды.

Венценосец милостиво кивнул, и Рик проследовал туда, где уже стояли остальные драконы со своими драконоправами. Соперники по-разному восприняли выходку Илейни и его летуна. Кто-то покровительственно усмехался, кто-то похлопал кончиками пальцев о запястье, выражая одобрение, а кто-то недовольно кривился.

— Решили покрасоваться вначале, зная, что будете уползать в конце Игр? — спросил один из лордов.

— Ну что ты, Гальтор, — ответил Рик, натягивая перчатки. — Разве это красоваться? Сможешь полюбоваться, как мы будем красоваться после того, как нас объявят победителями.

— Я полюбуюсь на то, как вы будете скулить, уползая в свой горный замок, — зло усмехнулся лорд Гальтор Давейн.

Илейни обернулся к нему, несколько мгновений рассматривал, задумчиво приподняв брови, затем отвернулся и произнес деловито:

— Гальтор, напомни, чтобы я внес тебя в список нежеланных лиц на моем Побережье. Не люблю завистников.

— Это я завистник? — взвился лорд. — Это я завидую? Тебе?

— Тихо! — рявкнул на них самый старший участник. — Как решат Огненные, так и будет.

Молодые лорды обменялись колючими взглядами, но больше колкостями не обменивались. Король поднялся со своего места, поднял руку и провозгласил:

— Драконьи Игры начинаются! Да воссияет Божественный Огонь!

Замолчав, его величество застыл у резных перил. Взгляд его не отрывался от драконоправа в голубых, шитых золотом одеждах. Король следил, как дракон Илейни опустился на брюхо, как седок вернулся в седло, и Гор поднялся на лапы, готовый сорваться с места. Ледагард приготовился дать отмашку, но медлил. Казалось, ему стало интересно понаблюдать за выдержкой молодого дракона и его седока.

Однако Гор, несмотря на свой возраст, стоял, словно каменное изваяние, полураспустив крылья. Первым не выдержали лорд Глордас и его дракон. Лорд нервно тряхнул волосами, неосторожно махнул рукой, и его дракон взлетел. Рыжеволосый лорд осыпал летуна бранью, снова и снова яря зверя ударами хлыста, сплетенного из магических заклинаний. Наконец, дракон опустился на ристалище. Он повернулся головой к одному из великанов, заревел и бросился на него. Хозяин второго летуна, лорд Болейни, дернул поводья, поднимая дракона на дыбы, чтобы избежать нападения. Летун взвился вверх, разъяренный дракон Глордаса следом, и между ними разгорелась драка в воздухе. Теперь оба лорда бранились, пытаясь расцепить драконов. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не вмешались маги, наблюдавшие за происходящим. Драконов захватили в арканы, опустили на землю и прочно связали магическими путами, после чего убрали с ристалища летунов и обоих драконоправов. Из семи соперников на арене осталось всего пятеро.

— Недурно, — усмехнулся Гальтор Давейн, остальные промолчали.

Рик перевел взгляд на короля: тот сокрушенно покачал головой и поднял руку. Свернула вспышка, и пять драконов взмыли в небо, закладывая над ристалищем круг под рев трибун, а после рванули прочь, подвластные воле своих седоков. Летуны миновали черту берега и помчались над морем. И чем дальше оставалась земля, тем больше снижалась скорость великанов. Они ненадолго выстроились в ровную линию, но вот не выдержал первый драконоправ, вновь подгоняя своего дракона, и линия сломалась. Следом поспешил второй лорд, и настоящая гонка началась.