Психоэнергетика мышления - Бородкин Владимир - Страница 6

Наши курсы не для того, чтобы давать людям новые костыли, а для того, чтобы помогать ходить на собственных ногах. Привыкая к костылям, люди перестают осознавать свою зависимость от них. Как не осознают считающие себя здоровыми, какой вред наносит им техника, облегчающая быт или работу. Мы совершенно не думаем о том, сколько сил мы вкладываем в разговор по телефону, убаюканные иллюзией того, что сберегаем время на переезды. Мы даже не можем вообразить, сколько мы теряем, когда смотрим телевизор, и что вообще при этом происходит. А это окошко в мир лишает нас не только тяги к далеким путешествиям... Потом мы с удивлением узнаем: где-то есть кто-то, умудрившийся оказаться гением, несмотря на отсутствие материально-технической базы.

Здесь можно сказать еще об одном моменте — чем больше вспомогательных средств употребляет человек для достижения своих целей, искусственных, внешних, не связанных с его собственными силами, тем меньше он контролирует ход событий и тем больше шансов у него войти в так называемые полосы неудач. И, наоборот, когда человек пользуется своими естественными способностями в качестве главного инструмента при достижении своих целей, то у него значительно больше шансов увидеть эти цели реализованными. Более того, он может добиваться результатов там, где другие оказываются бессильными.

В принципе, нет особой разницы между человеком, принимающим решение, глядя на цифры на экране монитора, и человеком, принимающим решение на основании того, что он “видит” в своей судьбе, наблюдая в собственном сознании прошлое и будущее. Их разнит только то, что первому есть кого винить в случае неудачи. И, соответственно, второй, как сам себе крайний, вряд ли может позволить себе право на ошибку. Поэтому о последних обычно говорят: “он интуитивно знает что сделать и как сделать”. Говорят, не вдаваясь в подробности и не вникая в то, что надеющемуся на случайные, не зависящие от него лично, средства гораздо труднее достичь удачи еще и потому, что, уделяя значительную толику внимания “безотказным” машинам, он постепенно перестает понимать “строптивость” окружающих людей.

И мы столкнулись с этим в своей практике. Сейчас мы консультируем несколько крупных фирм, ведущих фирм нашей республики. Наше мнение интересует предпринимателей именно потому, что мы помогаем им видеть в их компаньонах и конкурентах живых людей с их мыслями и эмоциями. Помогаем за статистикой событий, а за статистикой спроса и предложения видеть движения человеческих желаний, которые никакой компьютер уловить не может.

Наш мир можно рассматривать как движение миллионов человеческих душ, где экономика является одним из побочных результатов этого движения. А та информация, которая может распространяться по общедоступным средствам связи, сколь бы технически совершенными они ни были,— это лишь отголосок побочного результата. То есть это все настолько далеко от корней и причин подлинных событий и в окружающем мире, что, естественно, возникают большие трудности, если вдруг кому-нибудь приходит в голову докопаться до истоков. Поэтому все чаще так называемые “деловые люди” обращаются к психологам, и к специалистам по нетрадиционным энергоинформационным взаимодействиям. Причем, эти формы достижения успеха меньше всего стремятся афишировать, поскольку они в их деле, по существу, являются доминантными.

И как знать, сколько компаний, рекламу которых мы постоянно видим на наших “голубых экранах”, пользуются услугами специалистов, владеющих именно нетрадиционными формами взаимодействия, нетрадиционными энергоинформационными методами.

— И, Владимир Иванович, последний вопрос: что такое успех для вас?

— Знаете, когда много лет тому назад я занимался йогой, то мне случалось быть свидетелем прелюбопытнейшей беседы. Наш преподаватель объяснял правильную рациональную систему питания, один из занимающихся возьми да и спроси: “А, Игорь Николаевич? А что вы сами кушаете? А вот, как вы сегодня завтракали, например? Или вчера ужинали?”.

Но в группе нашелся и другой, сгладивший не совсем тактичные вопросы своего товарища: “Какая нам разница, чем завтракал или чем ужинал Игорь Николаевич? Может быть он уже достиг того уровня, что ест гвозди, запивая серной кислотой. Так будет ли он это обсуждать здесь с нами? И если он вдруг порекомендует такую свою диету, кто из нас выдержит ее более одного раза?”.

Поэтому я не исключаю того, что нечто, определяемое мною как успех, будет неприемлемо в качестве эталона. Да и, скорее всего, окажется просто неинтересным.

Могу сказать наверное только о том, что на сегодняшний день, пожалуй, вряд ли кто-нибудь из моих знакомых, друзей и близких может похвастаться тем, что наблюдал у меня какие-то негативные эмоции или какие-то негативные состояния, замечал у меня признаки волнения, беспокойства или недовольства чем-нибудь. Это — побочные, косвенные результаты, свидетельствующие о моем состоянии, о моем образе жизни. Если предложить методы, позволяющие их достигнуть.

При записи на курсы мы неоднократно сталкивались с одной и той же ситуацией: приходя, люди и задают вопросы так, что все их словесные каверзы можно заменить четырьмя словами — а вы кто такие? Эти люди глухи, и все их вопросы типа: а вы что сами умеете; а лицензию вы получали от Минздрава или Минобраза; и вообще — испросили ли вы разрешения у нашего батюшки проводить такие курсы,— только дополнительная затычка, ограждающая их уши от наших слов. Мы, с точки зрения этики и этикета, имеем полное моральное право не вступать в подобные разговоры и не отвечать на такие вопросы. Хотя, если мы видим, что человек достаточно искренен, что он действительно к чему-то стремится, то можем вступить с ним в общение.

К чему я все это говорю? Видите ли, я просто вынужден остановиться на некоторых вопросах этики. Думаю, что это не будет бесполезным для наших читателей. В соответствии с общепринятыми нормами, как в европейском этикете, так и в этикете древних систем, восточных и западных, если свои собственные качества и свои собственные достижения человек может обсуждать с посторонними или со своими учениками, то это, в общем-то,— не только бестактность, но и — профессиональная безграмотность его как психолога.

— Буду ли я права, если расценю ваш последний ответ как знак того, что вы отнесли мой вопрос к категории бестактных?

— С определенной точки зрения, весь наш разговор можно отнести к категории бестактных. Оптимальным ответом на все заданные вопросы могло быть то, что я сказал в самом начале: придите и посмотрите. А когда мы после этих слов начинаем длинные рассуждения, они, действительно, не совсем тактичны. Однако внешний такт не имеет принципиального значения, если мы сталкиваемся с любознательностью или искренним интересом. Я же думаю, что среди тех, кто это прочтет, окажется не так уж и мало искренне заинтересованных в наших ответах.

Заинтересовавшимся мы можем предоставить дополнительную информацию о наших курсах.

Адрес: 220107, Минск, а/я 94. Тел. в Минске: 246-08-16, 259-94-16, 241-85-33.

Глава первая

Странные моменты в нашем мышлении

Мы, наивные, воображаем, что можем думать, о чем захотим. Да, действительно, в наши бедные головы иногда приходят самые разные мысли. Но это еще большой вопрос: приходят ли они по нашему приглашению или они приходят сами по себе, не обращая на нас никакого внимания? И вообще, можем ли мы на самом деле думать обо всем, о чем захотим?

Увидеть абсурдность и бредовость этой идеи большинству людей трудно и даже невозможно. “Человек может думать о чем захочет”. Эта нелепость основана на другой, еще более дикой, нелепости: “Человек является существом мыслящим”. И при этом подразумевается, что человек управляет движением мысли. Мало того, принято думать, что человек сам создает мысли. Это все равно, что сказать: “Волк является существом животноводческим и сельскохозяйственным. Так как не только пасет зайцев, но и поддерживает их существование”.