Заклятые враги (СИ) - "Владислава" - Страница 17

- С чего ты взяла?

- Рэй! Ты же знаешь, что оно заговаривается на королевскую кровь и кровь заклинателей! – воскликнула она. – Кто твои родители?

Музыка вновь немного изменилась, стала чуть тише, и Шэйран лишь неопределённо фыркнул, явно не собираясь так просто открывать все карты. Нельзя сказать, что подобная халатность в поведении хотя бы немного порадовала несчастную Монику, окончательно запутавшуюся в собственных впечатлениях относительно происходящего.

- Тэзра или Самаранта? – серьёзно спросила девушка, явно не собираясь просто так прощать Шэйрану внесённые изменения.

- Прекрати! – возмутился он. – Я не пользовался кровью.

Он соврал. Капелька скользнула по камню, но Рэй не был уверен, что она попала на таблицу. Нет, ему просто повезло всё поменять, и кровь не имеет к этому совершенно никакого отношения.

- Кто твои родители?

- Королева Лиара и король Дарнаэл, - раздражительно ответил Шэйран. Моника только обиженно вывернулась из его рук, но догнать её Рэй так и не успел, потому что её место моментально заняла другая партнёрша.

Кое-как протанцевав до конца надоевший давно уже танец, Шэйран вернулся на табурет у стены. Его откровенно раздражал собственный синий камзол, светлый, в тонах Эрроканского флага. Всё, что было связано с Эррокой, его так или иначе раздражало.

Короткий взгляд на зал дал определённые результаты. Великая патриотка Мизель Кредэуа на самый медленный танец, во время которого партнёру полагалось обнимать партнёршу очень крепко, танец прошлого поколения в Эрроке, она выбрала себе в пару именно чужеземного короля.

В Элвьенте, а особенно в Дарне, предполагалось, что танец должен быть быстрым. Вопреки возрасту, король Дарнаэл мог бы подпрыгнуть прямо до высокого потолка Центрального Зала при потребности, как казалось периодами Шэйрану, но сейчас мирно топтался рядом с проклятой Мизель. Естественно, причиной недовольства Рэя была далеко не ревность, нет, он даже не смотрел в сторону девицы – но было видно, что подобные пляски явно не радовали парня. Мизель же уцепилась в Дарнаэла так, словно собиралась ещё и корни пустить, то ли кокетничала, то ли пыталась растерзать на мелкие кусочки несчастного короля.

Самаранта разрешила алкоголь. Вина и ещё что-то, более крепкое и схожее с местным самогоном, пошло по прелестным представительницам матриархата, забывая о том, что вообще-то нельзя. Дамам ещё колдовать и рожать, а завтра ехать на место распределения, но кого это сейчас волновало?

Рэй тоже пил. Наверное, странное горькое чувство, осевшее в груди после разговора с Мон – и как она только могла полезть к нему с этим вопросом, к круглому-то сиротинушке?! – не давало покоя.

Моника тоже пила. Он поймал её краем глаза, когда девушка так отчаянно сжимала бокал, словно это было нечто крайне ценное для неё самой. Впрочем, парень давно уже перестал обращать на всё внимание – общего веселья не вышло.

Шэйрану давно уже наскучило это глупое празднество. Он поднялся со своего места и уверенным шагом направился в сторону выхода. Больше смотреть на своих сокурсниц не хотелось; Кредэуа отстала наконец-то от короля, он отыскал себе кого поприятнее и явно планировал доказать Самаранте, а заодно и девушке, что его вкусы отнюдь не ограничиваются мужчинами, если вообще оных задевают.

Рэй прошёл ещё несколько метров по коридору и остановился, зажмурился даже, пытаясь успокоить собственную и без того расшатанную нервную систему. Желание кого-то удушить становилось просто невероятным, но он отчаянно его подавлял и отгонял от себя как можно дальше, стараясь игнорировать и поразительную страсть к удушению собственных врагов.

Моника смотрела в окно. Платье умудрилось где-то порваться, и теперь с одной стороны появился такой соблазнительный разрез до середины бедра, что желание обнять девушку немного превышало реальные возможности предполагаемых кавалеров. Ну, или очень превышало.

- Это очень плохая шутка, - прошипела она наконец-то. Голос Мон сбивался – Лэгаррэ была пьяна, плохо стояла на ногах и упиралась ладонями в подоконник только с целью не упасть.

Шэйран почувствовал, что алкоголь и ему ударил в голову, но пока что ещё соображал, правда, слабовато. Шутка? Хотелось заявить, что он на такие серьёзные темы никогда не шутит, но слова с языка так и не сорвались, вообще ничего не надо было ей говорить. Пусть отправляется к своей драгоценной королеве и лобызает её туфельки, раз столь предана.

Ему почему-то до жути хотелось Монику испортить. Хоть как-то, чтобы из неё ушла эта проклятая наивность и отчаянная вера в Богиню Эрри и её новое воплощение, прелестную Лиару Первую, её дочь Эрлу, мать Даллу и всех прочих. Они ж разве от непорочного зачатия, в конце концов?!

Он рванул её к себе и поцеловал в губы, обнимая за талию. Усадить на подоконник после таскания Резы Монику было весьма просто, а на поцелуй она почему-то ответила. Ладонь скользнула по новоявленному вырезу её нежно-голубого, почти белого платья, а чёрные волосы девушки окончательно растрепались после ненавистного танца.

Всё это было так неправильно, но Лэгаррэ почти подчинилась. Уже когда чужие пальцы скользнули издевательски по шнуровке её платья, девушка одумалась.

- Во имя Богини, что ты творишь! – она оттолкнула его от себя, покраснев, пылая праведным гневом. – Никто не имеет права прикоснуться к женщине, тем более к волшебнице! И ты тем более!

- А рожать ты как будешь? – пьяно уточнил Шэйран.

- Вот тогда и поговорим. Но вы, мужчины, недостойны, да и…

Он не стал слушать проповедь, а попросту повернулся к ней спиной и направился к выходу их Академии.

Покинуть Вархву завтра, послезавтра, через неделю, когда всё соберёт и чинно отправится с конвоем короля Дарнаэла? Остальные-то Его Величеству не откажут точно, это только Моника ещё может ударить или оттолкнуть. А прочие фанатички? Да рухнут в широко распахнутые объятия, а так и сами поймают где в углу. Заодно все дружно разочаруются в правдивости директрисы, но да чёрт с нею и со всеми остальными!

Он отправится сегодня же. Сейчас. И больше ничего не сдержит его в проклятой, ненавистной Эрроке.

***

Пожалуй, если б не громкое «от короля Дарнаэла», ему б никто лошадь и не выдал. Магия тут ничего не значила, в Вархве к ней привыкли, и парень давно уже равнодушно относился к отсутствию власти.

Паренёк, пустивший его к лошади, казённой и замшелой, оказался покровителем Дарнаэла. Он так благоговейно смотрел на Шэйрана, словно тот имел возможность общаться с богом и эту божественность на себя перенял.

Русый, светлоглазый, худенький юноша благоговейно прошептал, что кони для короля Дарнаэла в противоположном углу, а после предложил выбрать. Ему определённо попадёт, когда он узнает, что никто Его Величеству ещё ничего не привёл, а коней поубавилось-то.

Рэю почему-то стало его жаль. Несчастный вряд ли выберется из этого повального матриархата, рано или поздно его заставят уверовать в Эрри, покорно склонить голову и поддаться всеобщему сумасшествию.

- Ты главное верь, - слабовато усмехнулся Шэйран. – И… Я – не для короля Дарнаэла. Но мне надо как-то доехать до Элвьенты.

- Тебе повезло, - завистливо вздохнул паренёк. – Да бери, бери коня, мне не жаль. Они ничего не сделают. Сегодня дежурство женщины, просто она убежала, а я так, ключи подобрал… Они даже не узнают. На неё кричать не будут, ведь наш хозяин мужчина, а он боится, как бы его не посадили…

- Верю, - хмыкнул Шэйран. – Передавай хозяину привет и скажи ему, что Элвьента всегда рада новым гостям. И… - он на мгновение умолк. – Отправляйся сам. Если хочешь – бери коня и езжай сейчас.

Паренёк кивнул, но было видно, что он так и не решится ничего сделать. Шэйран как-то грустно вздохнул, но и спорить не стал – в этом не было совершенно никакого смысла.

Он запрыгнул в седло коня, что ему предоставили, а после дал мальчишке монету. Болезному было едва четырнадцать, а в голове столько мечтаний…

- Отправляйся в Элвьенту с королём Дарнаэлом. Скажи, что тебя послал Рэй, и что ты его друг, - наконец-то выдавил из себя он. – Дарнаэл не будет спрашивать. И ты навсегда покинешь эту сумасшедшую страну.