Две стороны. Грань правосудия (СИ) - Верхова Екатерина Сергеевна - Страница 45

— Да, доводилось пересекаться, — тот кивнул. — Мир потерял очень талантливого человека. Не только архитектора и изобретателя, у него был особый взгляд на любую вещь.

— Особый взгляд? — переспросила.

— Я не знаю, как объяснить, — ответил он. — Это сможет понять лишь тот, кто был с ним знаком. Знал о его желании прикоснуться к каждой частичке этого мира… Он мог часами трогать край гардины, лишь для того, чтобы понять ее суть.

— Понять суть гардины? — я с трудом понимала, о чем говорит лекарь.

— Верно, — он кивнул. — Поначалу я считал подобное поведение психическим расстройством, даже предлагал свои услуги. Вот только услуги, скорее, требовались мне.

— Объясните, пожалуйста.

— Огюст — уникальный человек, — в привычном сухом тоне лекаря появились нотки трепета. — И этим все сказано. Если о каком-либо человеке можно сказать, что тот не от мира сего, то именно о Борне. Ни один представитель его семейства не может похвастать такими умениями и мозгами, как у него. Благо, в свое время он много сил вложил, чтобы донести свои знания до студентов. Бывало, часами просиживал в академических лабораториях, чтобы позаниматься с каким-нибудь юным дарованием, донести хотя бы толику своих знаний…

— Академиях… — выдохнула я, поймав за хвост внезапную догадку. Точно! Я вспомнила, от кого я слышала это имя впервые! — Спасибо вам огромное!

Мужчина спустил очки на нос и хитро выдал:

— Каждый должен заниматься своим делом, — едва ли не подмигнул. — Лекарь — лечить людей, следователь — расследовать преступления. Запомните это, юная леди.

— Спасибо еще раз, — я заторопилась к выходу, все еще с трудом понимая, к чему клонит мужчина.

Попытался ли он вновь указать мне на мое место или дал дружеский совет? Не знаю. С этими лекарями всегда дладж ногу сломит. Но одно я знала точно, если бы мне пришлось пережить этот вечер заново, то сделала бы все то же самое — вновь помогла леди Арне. Я не чувствовала угрызения совести.

В коридоре ждал заскучавший стражник. Тот проводил меня к самому выходу и вручил разрешение на пересечение моста. Мне очень хотелось действовать, воплотить свои планы в реальность ежесекундно, но глянув на ночное небо — сокрушено выдохнула.

Придется ждать утра.

Утро началось с сухого:

— Ты временно отстранена от работы.

Элександ сидел за своим столом и буравил меня недовольным взглядом. Он не стал ни кричать, ни ругаться, лишь пояснил:

— Если работа для тебя значит меньше, чем спасение всяких аристократок — исключительно твое дело. Но ты нарушила закон и до выяснения всех обстоятельств, отстранена.

— Мне думалось, что моя основная работа — помогать людям. Кажется, именно это было в первом пункте устава, — я проклинала себя за то, что решила забежать в отдел, чтобы попросить отгул. Не стоило вообще приходить!

— Лорду Арне ты тоже помогала? — шеф впервые за утро поднял на меня голос.

— В мою сторону не было выдвинуто никаких обвинений, — я начинала злиться. Мало мне проблем, так еще и отстранение!

— Тем не менее, ты под подозрением. А значит, на твоем облике следователя лежит тень.

— На облике следователя всегда лежит тень! А если следователь еще и из Ландивичево, так его априори подозревают в коррупции. Вам это было известно? — голос сорвался, а нервы оказались расшатанными до того состояния, что я сорвалась на крик.

— А это тебя уже не касается! — начальник так выделил слово «уже», словно я была не просто отстранена, а уволена. Это для меня было мощной моральной пощечиной, о чем шефу было слишком хорошо известно. Работу я ценила. Прекрасно. Просто прекрасно.

— Благодарю. Хорошего вам дня, — нашла в себе силы ответить спокойно. Развернулась к двери.

— Не забывай, что Жорж Жоржастик является уликой в деле, связанном с Бираном. И ты не имеешь никакого права его забирать. А по поводу лицензии на Леона мы с тобой побеседуем, как только ты попробуешь его вытащить за пределы отдела, — со злостью выплюнул Элександ мне в спину.

— Мм, да что вы говорите, — едко ответила я. — Лицензии — одна из моих самых любимых тем! — обернулась. — Может, обсудим их наличие на ваши сейфы?

Элександ покраснел. Вряд ли от смущения, скорее — от злости. Не дожидаясь его ответа, выскользнула в коридор. С одной единственной надеждой на то, что по поводу зеленых недоразумений он не всерьез. Однако ради Жоржа и Леона я была готова еще раз рискнуть. Они стали для меня не просто предметом интерьера, но и добрыми друзьями. Пусть один из них суккулент с мерзким характером, а второй — спатифиллум метросексуал.

Стремительно заскочила в когда-то наш с Бираном кабинет. Леон с Жоржем, разместившиеся на моем столе, сонно подняли свои отростки, словно приветствуя.

— Нет, ребятки, времени мало, — выдохнула я, сгребая в сумку, настоящую, от «Пятомуса Измерениуса», все необходимые бумаги: карты болотистых местностей, свитки с данными, схемы города, разрешения. — И, простите, у меня для вас дурная новость. Какое-то время вам придется посидеть тут.

Помахала ридикюлем.

— Это вынужденная мера, — пояснила я, заметив явное недовольство со стороны зеленых недоразумений. — Торжественно обещаю, что вытащу вас, едва мы отойдем на безопасное расстояние.

Не дожидаясь дозволения, по очереди, аккуратно запихнула их внутрь. Закрепила на плече так, чтобы сумка не болталась из стороны в сторону. В самых дверях я столкнулась с пареньком-связистом, виновато размахивающим в воздухе ключом от нашего кабинета.

— Шеф приказал закрыть на замок, — извиняющимся тоном пробормотал он. Затем добавил явную отсебятину, — исключительно до твоего восстановления в должности!

Ага, как же! Он в жизнь меня не восстановит, если узнает, что я пошла поперек его прямого приказа. Что же, Кира, ты начинаешь входить во вкус. С каждым днем твои проступки все серьезнее и серьезнее. Глядишь, еще немного, и попадешь в список самых разыскиваемых преступников!

Себя я оправдывала только тем, что Жоржа с Леоном Элександ поливать, видимо, и не собирался — раз приказал закрыть кабинет. Либо сразу понял, что я пойду вопреки, либо устрашился моей почти несущественной «угрозе» по поводу сейфов, либо… поверил в мою послушность, но захотел отомстить.

Прижала сумку покрепче.

— Я все равно мечтала об отпуске, — произнесла скорее самой себе, чем в попытке оправдаться перед связистом.

— Ну вот и отдохнешь! — наигранно весело выдохнул он. Его переживания можно было понять — теперь ему некуда бежать, когда другие следователи пошлют к дладжевой бабушке, если увидят, что паренек пришел с очередным «висяком». Это только мы с Бираном брались почти за любое дело… Интересно, что бы сказал бывший напарник, узнав, в какую заварушку я влипла? Явно посерьезнее, чем его газетенки!

Выскочила на улицу, огляделась. Горожане, как всегда, текли каждый по своим делам, периодами разрезая волны шествующих навстречу. Казалось, ничего необычного, но было бы подозрительнее — если бы я тут же заметила слежку. Интуиция все же подсказывала, что она велась. Слишком уж просто Ваол отпустил меня на свободу, пусть и верил, что я нахожусь под зельем искренности. Или не поверил? В таком случае мне придется быть еще осторожнее.

Нарочито прогуливающимся темпом последовала к ближайшему проулку, там меньше людей. Запустила руку в сумку, чтобы достать круглое зеркальце, но наткнулась на колючки Жоржа. Тот, явно недовольный своим заточением, толкнул меня отростком еще раз.

— Тшшш! Тш, говорю, — зашипела я в самое нутро ридикюля. — Еще немного!

До зеркальца удалось добраться только с четвертой попытки. Пожалуй, живая растительность — не самый небходимый предмет в женской сумке. Слишком уж много места занимает, да еще и выражает крайнее несогласие с такой сменой обстановки.

Поправила волосы, искоса смотря по сторонам. И все равно понимала, что со стороны мое поведение выглядит как минимум странно: идет взъерошенная после бессонной ночи девушка в костюме следователя, подозрительно озирается, шипит на сумку… Даже если я хотела избавиться от слежки, скорее, привлекла внимание тех, кому вообще до меня никакого дела не было.