Вернуться в сказку (СИ) - "Hioshidzuka" - Страница 93

Как сам танец, так и то, что произошло после. Алесия вдруг, сославшись на головную боль, попросила уединиться где-нибудь в укромном местечке этого дворца. Ал уже не помнил, как именно закончился тот вечер. Помнил только, что Марию он так и не искал в тот день. Впрочем, это ли было важно? Это ли было основным происшествием того дня? Ещё Ал помнил руки Алесии, её губы, её поцелуи… Всё происходило слишком быстро, слишком…

Слишком… Слишком “что”?

Дни тянулись слишком долго. Но Ал не успевал почти ничего. Обращаться к господину Малусу не слишком хотелось, но пришлось. Этот демон был благодарен Альфонсу за то, что тот помог ему увидеть дочь. И это было как нельзя кстати. Малус был одним из сильнейших демонов. Он был шэрвэном, то есть приближённым к главному демону. Одним из тридцати четырёх. Почему демонами было выбрано именно это число, Альфонс точно не знал. Знал только то, что уже давно в государстве демонов было принято назначать именно столько советников. Всегда только такое количество.

Малус сидел сейчас перед Алом и пил вино, предоставленное ему Нэной. Девочка была не слишком рада видеть в доме своего отца демона, но, во всяком случае, пока ничего не говорила. А это было уже хорошо. Малус молчал. Вино ему нравилось. Даже слишком. И Ал иногда начинал думать, а есть ли вино в мире демонов, раз те с таким остервенением набрасываются на него, как только попадают сюда.

Когда Малус, наконец, выпил содержимое всех пяти бутылок, которые ему принесли, можно было начать разговаривать. Момента этого Альфонс ждал уже довольно долго, поэтому начинать нужно было как можно быстрее.

— Итак, что же вас тревожит? — ухмыльнулся демон.

Ал хотел уже нагрубить Малусу, но, немного подумав, решил, что, во-первых, этот демон является ценным союзником, а во-вторых, все демоны, которых он успел повидать когда-либо, а точнее, в тот самый день, когда он отдал ту девочку отцу. Само жилище этой расы ему показалось слишком необычным. Впрочем, наверное, необычным был скорее он для них.

— Моя подруга, Мария… Она…

Демону даже не потребовалось дослушивать. Он сразу твёрдо сказал, что обязательно поможет. В частности с новым государственным переворотом в этой стране, ведь демонам в их мире сейчас слишком скучно, а тут предоставляется такая заманчивая возможность повеселиться. Ал не успел сказать даже слова, как Малус исчез куда-то. Через минуту оказалось, что он просто забрал несколько бутылок с вином из кладовки. Тайно, даже не спрашивая хозяев.

— Думаю, следует действовать быстро и смело. Пока эти негодяи не смогли как-то разобраться с новым государственным строем.

Ал кивнул. Ему самому хотелось разобраться с ними быстро. Но до этого он даже не знал, как именно ему может такое удастся. Оказывается, решение было почти на поверхности. И Леонард был прав: беспокоиться не о чем. Нужно было просто поскорее привлекать нужных людей. Или нелюдей. В принципе, это было уже не так важно.

Альфонс же хочет просто спасти Марию, не так ли? Тогда какая разница, как он это сделает? Мария была его подругой и единственным близким человеком здесь. Разве можно было не спасти её?

И разве мог он надеяться на кого-то?

На кого можно было надеяться? Теперь, когда всё было таким жалким и лживым? Когда ничему уже нельзя было верить. Когда нельзя было ступить шагу без сплетен и клеветы в твой адрес?

***

Алесия улыбалась очередной шутке. Алесия смеялась, смотря на то, как очередная девчонка впервые выходит в свет. Алесия веселилась, зная, что конкуренток у неё нет. И вряд ли появятся. Мисс Хайнтс жила на полную катушку и могла не беспокоиться о завтрашнем дне. Нужно сказать, это была весьма привлекательная роль — роль прожигательницы жизни. Можно было делать всё. Любые капризы прощались. Мужчины снисходительно улыбались, слушая очередное желание королевской племянницы, но выполняли его. Услуга за услугу.

Говорить можно было тоже с кем угодно. Алесия чувствовала себя свободной. Только теперь. Рядом с Горацием, Демолишем и Георгом. Она чувствовала себя своей. И это давало какую-то уверенность, вообще.

Шумные компании, весёлые вечера, вино, танцы, очередные безделушки… Всё это прочно засело в жизни Алесии. Менять что-то не хотелось. Ведь для того, чтобы достичь этого беспечного состояния, уже пришлось много чего поменять. И девушка просто боялась, что она вдруг придёт к тому, откуда и приходила.

Сегодня рядом была и Анна. В ярком зелёном платье. Анна вела себя так, будто была по меньшей мере королевой. А Хоффман лишь улыбался этому, но не говорил ничего. Ему нравилось, как ведёт себя Анна, понимала Алесия. Он не слепой. Он всё прекрасно видит. И ему нравится то, как она себя ведёт. Потому что рядом с ней он может чувствовать себя чуть ли не королём. Анна всем улыбалась, правда, в адрес всех звучали и её колкие шуточки, но Алесии подумалось, что сейчас не следует что-то говорить Георгу об её поведении. Через месяц они и его самого начнут бесить, вот тогда можно будет и напомнить. А сейчас… А сейчас лучше было не лезть.

Моника постоянно морщилась, шептала что-то про то, что эта девчонка ведёт себя слишком дерзко, слишком вызывающе… Алесия уже и не знала, чем могла не угодить эта девочка Монике. Хотя… Георг обращал на ту гораздо больше внимания. Но это, пожалуй, можно было считать только плюсом.

— Нечего расстраиваться! — говорила Алесия Монике, которая уже почти перестала воспринимать её враждебно. — Даже если он на ней женится, а он вряд ли женится, она останется только его пассией. Месяц, три, полгода… С кем он встречался дольше? А мы — друзья. Мы надолго остаёмся.

Но Моника либо вздыхала, либо уже почти ревела. Она чувствовала, что всей душой начинает ненавидеть Анну, эту девочку, которая сегодня пользовалась особым вниманием Хоффмана. Особым… Он сидел рядом с ней, он общался в основном с ней, ухаживал за ней… Монику невероятно злило это. А Алесия старалась быть объективной.

Анна сейчас имела большее влияние на Хоффмана, нежели кто-то из присутствующих. Даже Горацию было не сравниться с ней. Но Алесия Хайнтс была уверена: это только сейчас. В конце концов, Георгу нравилось ухаживать за девушками, показывать себя благородным рыцарем. Он не был рыцарем, Алесия прекрасно знала это, и он не был особенно благородным. Но этого тоже лучше было не говорить.

— Перестань, Моника! — бормотала девушка, отпивая ещё вина из своего бокала. — Сколько его самая крутая пассия продержалась? Полгода. Я не верю, что Анна будет сильнее и умнее Аманды.

Моника снова вздыхала и продолжала сверлить Анну ненавидящим взглядом. Та видела это, но старалась не показывать вида. Хоффман вообще непонимающе смотрел на подругу. Из-за чего было всё это? Моника не могла понять сама себя. Что происходило с ней? А Алесия улыбалась и весело говорила какой-то очередной тост. И Моника была бы готова разрыдаться у той на плече, но здесь этого делать не слишком хотелось. Не при этой противной Анне. Не при ней.

— Я попрошу вас извинить нас! — воскликнула вдруг Алесия, понимая, что ситуация полностью выходит из-под контроля. — Мы с Моникой на минуту выйдем. Надеюсь, вы не слишком на нас рассердитесь?

Как и всегда, ответа племянница короля не дожидалась. Она просто взяла Монику за руку и вывела из гостиной своего поместья, где они сейчас находились. Та, как только дверь захлопнулась, жалобно посмотрела на подругу и начала что-то сбивчиво говорить.

— Подожди. Мы сейчас пойдём в какую-нибудь комнату и там поговорим, — сказала Алесия, думая о том, как следует успокаивать Монику.

Мисс Эливейт была слишком эмоциональна. То, что она чувствовала к Хоффману, нельзя было назвать любовью. Впрочем, пожалуй, даже сама Моника ещё не разобралась, что именно она чувствовала к графу. Она уважала его за многие поступки. В частности за то, что он усыновил ту девочку. Она презирала его за обилие женщин, постоянно вертевшихся возле него. Она ненавидела его за тщеславие и гордыню. И она любила его за постоянное внимание. Моника сама не знала, что именно говорило в ней в большей степени.