Вернуться в сказку (СИ) - "Hioshidzuka" - Страница 87

Хоффман усмехнулся. Конечно, он помнил. Не раз он обдирал коленки, так развлекаясь с Бейнотом. Не раз он вместе с ним прогуливал занятия. И не раз их ловили. Но сейчас ему некогда. Но если этого порой не понимал даже Делюжан, который, по идее, был его начальником, но вместо того, чтобы делать свою работу, сваливал её на подчинённых и сбегал в бордель, чтобы поразвлечься с очередной шлюхой. Георга передёрнуло. Слова “шлюха” и “бордель” всегда ассоциировались для него со словом “зараза”, и то, что первый министр шлялся по подобным заведениям, было не слишком-то приятно. Да и куда проще было подмигнуть какой-нибудь из тех леди, что часто присутствовали на балах… Но если не понимал даже Делюжан, Бейнот не поймёт тем более. Даже несмотря на то, что он лучший друг. Именно из-за этого и не поймёт.

— Георг! Всё! Пошли уже!

Граф зло посмотрел на него, но из-за стола не встал. Тогда Горацию пришло в голову, что из тех бумажек, что лежат на столе у графа, должны получиться очень симпатичные кораблики и самолётики, за что военный и получил по рукам.

— Ай! Больно же! Георг! Ты мне друг или нет?!

Хоффман тяжело вздохнул. Ну, как же это надоедало… Вот так было каждый раз! Сначала все дружно сваливали на него всю работу, а потом все так же дружно кричали ему, что ему нужно развеяться и отдохнуть. И Георг Хоффман с удовольствием отдохнул бы от этих документов, если бы все они не представляли огромной важности.

— Этими документами больше некому заниматься. Гораций, я тебя по-хорошему прошу, оставь меня в покое на несколько… — Георг оглядел стол, пытаясь понять, сколько работы ему ещё предстоит сделать, — часов или дней… Слушай, у тебя же есть ключи от моего дома? — дождавшись утвердительного кивка, мужчина продолжил: — Так вот, сходи к Юте и скажи, что я до завтрашнего вечера вряд ли появлюсь. И заставь её поесть. Служанки говорили, что она не хочет есть без меня.

Гораций кивнул, пожал плечами и вышел. Кому лучше него знать, что в такие моменты Хоффмана просто невозможно переспорить. Выйдя из кабинета, Бейнот тяжело вздохнул и поплёлся туда, куда его и попросили. Нужно было ещё накормить Юту. Всё-таки Георг вовсе не такой сухарь, каким пытается казаться! Вот и девочку взял к себе на воспитание…

Хоффман с облегчением вздыхает, когда его друг покидает кабинет. Тому пока не следует знать всего. Он слишком впечатлителен. И хоть Георг абсолютно уверен в том, что друг не предаст его, ему не хочется торопить события. Он едва ли сам понимает, почему сказал Алесии всё раньше, нежели Горацию. Она не была для него кем-то, кого он бы боялся потерять. Она была тем человеком, к которому Георг всегда относился с привязанностью, но привязанность эта была больше связана с привычкой, нежели с какими-то чувствами.

Мужчина встаёт и подходит к окну. Погода сегодня была просто ужасная. Солнце пекло, на небе ни облачка… Хоффман ненавидел такие дни. Обычно именно в такое время его голова болела больше всего. Голова будто бы разрывалась, думать о чём-либо, кроме этого, мужчина сейчас не мог. Виски пронзало раскалённым металлическим жезлом. Георг с ужасом начинал думать о том, что, наверное, его сестра так же мучилась перед самой её смертью. Он всё ещё не мог себе простить, что его не было рядом. Кто знает, может, всё было бы по-другому?

Исчезало всё. И жизнь, и свет, и боль, и радость. Всё стиралось за серостью дней и ночей. Алесия не могла находиться больше во дворце своего отца. Там было так скучно… Не происходило ничего нового, всё было точно так же, как и всегда. Девушка не знала, чем бы ей заняться теперь. Все дела были переделаны. Да и все эти самые дела день ото дня полностью повторялись. Алесии было ужасно скучно. Она не знала, что именно ей теперь начать делать, чтобы избежать этого досадного ощущения.

Она шла по улице. Даже не шла, почти бежала. Было уже темно, в такое время мало кто осмеливается выходить из дома, а Алесия шла без охраны. Зачем нужен ей был этот дурак Крис, постоянно следующий за ней тенью? От этого придурка не было никакой пользы! Он только постоянно лепетал что-то невразумительное. Зачем Алесии был нужен такой телохранитель?

Кто-то подошёл к ней из-за спины. Девушка от испуга вздрогнула. Незнакомец резко развернул её к себе лицом. Алесия не помнила, что произошло с ней дальше. Казалось, она потеряла сознание… Или нет. Но, в любом случае, племянница короля Алана не помнила, что происходило с ней в последующие часа два. Очнулась она уже в тёплой, но довольно тёмной комнате. Тут горела только настольная лампа, да и то, слишком тускло. Алесия лежала на диване. В том же самом тёмно-синем платье, в котором она выходила из особняка герцога Ленделя. Девушка попробовала присесть и осмотреться. Обстановка не была бедной. Что же… Но тогда, получается, похитили её не из-за денег…

Дверь заскрипела, и Алесия вздрогнула. Человек, который вошёл сюда, был незнаком ей. Или знаком? Ей казалось, что она вполне могла видеть его. Он был выше того же Криса или даже Горация Бейнота, недавнего знакомого. Правда, он был слишком худ для человека своего роста и поэтому казался несколько нескладным. Впрочем, Алесия прекрасно помнила, что тот же Керофф был человеком гораздо более сильным, чем тот же Крис, хотя казался всем хилым и слабым.

— Кто вы, милорд? — спросила девушка, поднимаясь.

Мужчина ухмыльнулся. Он подошёл ближе к Алесии, и той удалось заметить, что оружия при нём сейчас не было. Впрочем, если подумать, он вполне мог и задушить её. Девушка была более чем уверена в этом.

— Меня зовут Георг Хоффман. Я казначей, если вы не помните меня, Ваше Высочество, — совершенно спокойно проговорил незнакомец. — Вам не следовало идти по улице в такой час без охраны. Кто знает, что могло прийти в голову тому человеку, что напал на вас, если бы я не подоспел вовремя?

Алесия заставила себя улыбнуться. Улыбка получилась слишком неискренней и слабой. Девушка всё ещё не могла заставить себя прекратить показывать этому человеку свой страх, свою слабость.

— Вы будете чай или кофе, миледи? — также спокойно поинтересовался мистер Хоффман.

Алесия пожала плечами. Отец обязательно одёрнул бы её за такой жест. “Особа королевской крови должна быть гордой”, не так ли? Мисс Хайнтс ненавидела свою родню. Ни один из стольких людей, связанных с ней кровным родством не был ей близок… Она ненавидела каждого из них. Ненавидела всем сердцем, всей душой, если, конечно, у неё ещё остались сердце и душа. Порой хотелось просто побыть одной, наедине со своими мыслями, эмоциями, мечтами… О, да! Даже у неё, этакой девицы лёгкого поведения, всё ещё оставались мечты! Граф улыбнулся ей так, как никогда не улыбался никто из её знакомых. Так, без той приторной, поднадоевшей вежливости…

Алесия пила остывший кофе из треснувшей фарфоровой чашки. Сидя сейчас тут, в мягком кресле, накрывшись пледом, в сером потрёпанном платьешке, она ощущала себя куда более нужной, чем на всех этих балах и приёмах, одетая в лучшие платья, в окружении огромного количества людей. Это был её дом. Только её. Георг помог ей с покупкой два года назад, и теперь девушке было совсем необязательно выслушивать недовольные слова отца о том, как ей следует себя вести, как следует… Её контролировали во всём тогда, и сейчас Алесии впервые удалось почувствовать себя свободной. По-настоящему свободной.

Можно было сидеть сейчас тут. Просто так. Сидеть и думать. Неважно, о чём именно. Совсем неважно. Куда важнее было то, что можно было расслабиться, не думать о том, что тебя обязательно кто-то видит в этот момент. Просто сидеть и наслаждаться мгновением. Это и была свобода…

Воздух этой свободы одурманивал, манил за собой… Едва ли мисс Хайнтс могла сопротивляться этому. Теперь, после стольких лет, когда под запретом было всё, племянница короля, наконец, могла дышать полной грудью… Теперь ей никто не мог что-либо запретить… Она была свободна. Девушка готова кричать об этом на каждом углу. Она вырвалась из золотой клетки.

— Миледи, ваш экипаж готов, — пробормотал юноша, вошедший в комнату.