Вернуться в сказку (СИ) - "Hioshidzuka" - Страница 328

— Я приглашу к нам в имение Леона на ближайшие выходные, — равнодушно пожимает плечами Георг.

Ему ничего не стоит сделать это — пригласить её отца, друзей, брата… Ему, вообще, ничего не стоит. У Хоффмана вполне достаточно денег для того, чтобы делать всё, что только пожелает его душа. И уж пригласить Леона в Миртилле он точно может. И из-за этого Анне становится так горько… Её брат… Её милый брат… Она могла увидеть его гораздо раньше. Если бы настояла на своём. Ей стоило только быть чуть упрямее… И её брат уже давно был бы здесь.

Анна кивает мужу и отворачивается от него. Ей ужасно противно, что он не додумался предложить ей этого раньше. Графиня чувствует, как кружится её голова от всех этих мыслей. Она не обращает на это никакого внимания. В конце концов, теперь у неё часто кружилась голова. И это было почти что нормально.

Графиня Хоффман и заметить не успевает, как её сознание покидает её.

Когда именно это происходит, никто из них толком не успевает заметить последствия вовремя. Слишком быстро всё происходит. Даже четыре виновника происшествия не сразу всё понимают. А когда понимают — последствий уже не избежать. Пожалуй, в итоге, конечно, всё более-менее обошлось, но… Во всяком случае, Уенделл, Оллин и Ратмир свои нервные срывы успешно получили. У Оллина даже прядь волос седой стала. Нет, это было, конечно, нечто — выкрасть из цитадели Скорби кристалл Ненависти, ещё недели две прятать его ото всех (очевидно, прятал подключившийся к затее троих «любознательных» друзей Драхомир, потому как иначе Деифилия обязательно бы обнаружила этот кристалл), а потом воспользоваться им в самой неподходящей ситуации, какую только можно было вообразить! И так воспользоваться… Цитадель, в которой был применён кристалл, рассыпалась, словно была сделана из песка. Ничего не осталось. Ни единого камешка. И как были поражены магистры из той цитадели (Хелен по привычке называла тех людей так) — те из них, что остались после разрушения их крепости в живых, — когда Танатос и Асбьёрн с любопытством на них уставились! Нет, конечно, эта компания была непобедима! Шайка непобедимых придурков. Которым совершенно всё равно, что за них могут волноваться. Мальчишки, бредящие кто сказками о героях, кто наживой — что с них можно взять? И всё же это было не дело — так подставлять остальных своей глупой выходкой. Кристалл, конечно, был хорош — сверкающий, словно луна или звёзды, переливающийся всеми оттенками всевозможных цветов, с ярко-алой сердцевиной внутри. И действие его было весьма и весьма впечатляющим — как рухнула та цитадель, Хелен до сих пор снилось это по ночам. Но нужно было посвятить в свою затею хоть кого-нибудь ещё. Во всяком случае — девочка это знала — ни Лилит, ни Саргон, ни сама Хелен не отказали бы им в этом. Напротив — сумели бы ещё помочь.

Проблема была, в прочем, вовсе не в разрушенной цитадели, что Деифилии — редкой ценительницы архитектуры (а попросту — всяких красивых зданий) — уже было ужасно неприятно. Проблема была даже не в том, что Асбьёрн и Йохан чуть не погибли под завалами другой разрушенной с помощью кристалла цитадели, когда кое-что пошло не так. И даже не в том, что Танатос впопыхах забыл вырубить действие кристалла после того, как они решили убегать (из-за этого, между прочим, Лилит теперь ходила с повязками на животе и на руке и жаловалась на самочувствие). Нет! Это всё — лишь мелочи! Но то, что теперь им откажут в приюте (ага — кристалл врубал ещё трансляцию их миловидных лиц при зажатии одного магического механизма) в любых деревнях, цитаделях, храмах, городах — вот это было нехорошо… Особенно учитывая то, что среди них были раненные. Нет, конечно, Изар кое-как смог уладить ту проблему в виде жителей деревушки Миннед и рыцарей цитадели Хроном, что гнались за ними с вилами, копьями и другим колюще-режущим оружием вплоть до проклятого леса (который, вообще-то, на картах отца Хелен назывался Дреймивиеройским), но в более-менее приличных местах (а не тех тавернах для наёмников, где обычно играл в кости Танатос) им теперь не место. И это при том тщеславии Деифилии, которое не позволяло ей появляться на слишком зашарпанных постоялых дворах! Какой ужас! Ох! Хелен, конечно, была привычна к некому комфорту, но не так, чтобы быть настолько капризной… Что же Деифилия была настолько привередлива, словно принцесса какая? Нет, конечно то, что натворили эти четверо полудурков было плохо, ужасно плохо, просто отвратительно (для всей их братии), но ведь не произошло ничего слишком страшного. Просто… Они развлеклись, заодно испытали весьма любопытное оружие (а так же — награбили даже больше, чем были способны унести далеко, из-за чего теперь в проклятом лесу Драхомир, Калэйр, Танатос, Киар, Изар и Оллин работали над тем, чтобы построить для их шайки что-то вроде дома, где они смогут и отдохнуть, и спрятать награбленное), пусть и несколько увлеклись в процессе и забылись. Не стоило так на них сердиться. Хотя наказанный сестрой Асбьёрн был куда более милым, нежели обычно. А вот Танатос был почти несносен. Нет, он был куда лучше в своём обычном состоянии — грубоватый, ничего не желающий слушать, упрямый и своевольный. И без весёлых песен Йохана тоже было скучно. Как и без баек Драхомира о своей прошлой жизни. Это было даже грустно, что Деифилия так сердилась на этих четверых. Вот Хелен ни за что не сердилась бы так сильно! Её скорее злило то, что они не стали обращаться к ней за помощью (ей бы весьма хотелось помочь им в этом деле). По правде говоря, это было даже немного подло — сделать всё втихаря, никому ничего не объяснив. Разве сама Хелен так часто поступала? Почему же нужно было так нечестно поступать с ней? А вот она бы, может, и смогла помочь Танатосу справиться с последствиями одного из побочных действий кристалла. Отец кое-чему успел её научить до того, как ей пришлось бежать из ордена. И Хелен обязательно бы — обязательно — помогла им. Только вот они не попросили. Так что… Она и не стала помогать. Пусть сами разбираются с тем, что именно они наворотили. Ах, да… Драхомир же ещё вытащил у девятнадцати магистров души! Их снежная княжна была просто в ужасе — как она холодно на него смотрела из-за этого! Будто бы реально — самая настоящая княжна. Или герцогиня. Кто её разберёт. Вот сам Драхомир был герцогом. Это называлось, правда, несколько иначе, но… Одна хрень. Не так уж важно, как именно это называлось у демонов. Важно то, что Драхомир принадлежал к этому, а не то, как это всё в итоге звалось.

Теперь, после произошедшего, Деифилия бледна, словно снег, Йохан ходит с таким виноватым видом, что на него больно смотреть, Драхомир делает подарков куда больше обычного, Асбьёрн дуется на всех и больше всего на сестру, которая неплохо его отшлёпала за этот проступок, а Танатос как-то странно учтив и вежлив со всеми, а так же — не в меру угодлив, хотя вины своей в произошедшем не признаёт.

— Это глупость, — выдыхает недовольно Саргон. — Не понимаю, как он, вообще, мог решиться на подобное! Нет, я понимаю — придурки вроде Тана, Бьёрна или Мира, но от Йохана я такого не ожидал!..

Да, пожалуй, действительно — от тихони-барда этого никто не ожидал. Впрочем, Хелен всегда подозревала, что он не так прост. Связался же он с ними — на свою голову, — когда она и Танатос сбегали из храма в Гайденхарде. И ничего. Помогал им изо всех сил, заботился о ней, когда она болела, учил Танатоса стрелять из лука (это было единственное помимо игры на найтре, что Йохан тогда умел), был так терпелив и любезен, что даже Хелен искренне сумела его полюбить. Вот от остальных… От остальных такого поступка вполне можно было ждать. И они периодически доказывали всем, что ждут от них этих подвигов во имя глупости и бесстрашия совсем не зря.

Гримаса удивления и почти презрения искажает его красивое лицо. Почти красивое. Саргон всегда был таким — только почти красивым. Сколько Хелен его помнила, его лицо всегда пересекал этот жуткий шрам. Уродливый и длинный шрам, который всегда её так удивлял. Ещё больше шрам удивлял и интересовал Асбьёрна, который, пожалуй, единственный, хотел видеть что-нибудь такое на собственном лице. Ох, эти мальчишки! Хелен никак не могла их понять! Бьёрну было всего двенадцать лет, он был на два года её младше, но уже он доставлял столько хлопот, сколько ни сама Хелен, ни сестра Бьёрна Деифилия, ни Лилит никому не доставляли. А Танатос? Этот белобрысый пройдоха, который умудрялся к тому же оставаться всегда безнаказанным! А Драхомир — светловолосый красавец Драхомир с его «герцогским» самомнением? Да даже тот же Йохан, этот музыкант-тихоня, который всё же предпочитал устраивать грандиозные подставы вместе со своим лучшим другом Миром. Ох… Всё было бы куда проще, не будь их вместе с Хелен! Впрочем, возможно, она бы и не выжила без них.