Вернуться в сказку (СИ) - "Hioshidzuka" - Страница 312

Король тоже может смеяться, шутить, придумывать всё, что угодно… Королю подвластно много, что не подвластно обычному человеку. Стоило только взглянуть на трон с этой стороны, чтобы отдавать его кому-либо не захотелось. И плевать на то, что королю не позволено многое, что позволено обычному человеку. Альфонсу Брауну хотелось бы, чтобы королевство принесло ему то удовлетворение собой, которого он всегда желал. Мария была умнее его во многом, талантливее, более активной, более жизнерадостной, легче находила общий язык с незнакомцами, какое-то странное обаяние всегда было ей присуще, благодаря нему за самые ужасные её поступки на неё было практически невозможно сердиться долго…

В руках он держит книгу, что была ему принесена из библиотеки какой-то служанкой — имени её он не помнил, раньше он старался запомнить имена всех слуг во дворце, но их было слишком много, вряд ли это было реально. Книга называлась «Монарх» и имела автора, имя которого было просто невозможно выговорить. В ней рассказывалось про время правления короля Войцеха. Пожалуй то, что уже узнал об этом человеке Ал, внушало лишь уважение к этому королю.

— Гэртон Рэйн решил принять ваше предложение… — говорит Янжина как-то немного смущённо.

Альфонс, кажется, слышал, что герцог отличается весьма скверным нравом, но говорили так же, что человеком он был весьма хорошим, несмотря на свои причуды. После смерти жены он стал… грубее, своенравнее… Но, наверное, это можно было понять. Как, в принципе, и нежелание Янжины больше когда-либо ездить к этому человеку.

Но Великие герцоги Орандора были той силой, игнорировать которую королю, пришедшему к власти в результате чистой случайности, было совершенно невозможно. Это королевство полностью зависело от традиций древности. И у Ала пока нет достаточной власти в руках, чтобы вырвать эти традиции с корнем, как того ему хотелось. Придётся Янжине пока что немного потерпеть герцога Рэйна. Когда-нибудь Альфонс придумает, как несколько ослабить влияние Великих герцогов на управление государством.

— Герцогиня Флора… тоже! — самодовольно усмехнулся Теодор, осторожно поправив ворот своей рубашки, чтобы скрыть алый след на своей шее.

Альфонс чуть не давится от смеха уже поднесённым ко рту куском вкусного вишнёвого пирога, испечённого Хельгой Кошендблат. Всё же, как бы Ала не раздражал порой Седрик, их визит во дворец привносил некоторое разнообразие в череду скучных приёмов, обсуждений и заседаний. А присутствие Хельги радовало ещё вкусной выпечкой.

Портреты всех Великих герцогов Орандорских были в галерее второго этажа восточного крыла. Герцогиню Флору Илдиан можно было бы легко не заметить в толпе. Она не обладала той манящей, привлекающей к себе внимание всех окружающих красотой Джулии Траонт, в ней не было резкости, что могла дойти практически до грубости, или наплевательства, как в Марии, она не казалась забавной и очень по-милому ответственной, словно Янжина, она не казалась даже чопорной, словно та принцесса, на которой Альфонсу, вероятнее всего, скоро придётся жениться. Герцогиня Флора, скорее всего, была обыкновенной стареющей кокеткой, каких было немало, живущей игрой в бридж и визитами людей «своего круга». Герцогиня Илдиан была… обычной. У неё не было той безупречности и властности, которые сквозили в каждом шаге леди Джулии Траонт, у неё не было непосредственности и страстности Алесии Хайнтс, в ней не было той выделяющейся простоты, того веселья, которое всегда присутствовало в Марии, в ней не было, казалось, даже той религиозности и принципиальности, которые отличали невесту Ала. Но что-то в герцогине Флоре было такое… странное. Её глаза не заражали энергией, не сверкали, не смеялись, но было в них что-то пугающее. Совсем не такое, как во взгляде Джулии Траонт. Что-то другое. Совсем другое.

Теодор Траонт смеётся тоже и почти театрально поправляет накрахмаленный воротник своей рубашки. Траонт любил следить за собой, делал это с огромным удовольствием. Если безупречная Джулия ещё могла не обратить внимания на лишнюю складку платья или выбившуюся из причёски прядь волос, то Теодор за этим всем тщательно следил. Порой это выглядело смешно. Впрочем, Ал прекрасно видел, что в этом мире всё было несколько не так, как на Земле. Точнее, несколько не так, как на Земле в двадцать первом веке. Наверное, ещё пару веков назад всё было весьма похоже.

— Вы не особенно напрягались, я смотрю, Траонт! — смеётся король.

Теодор усмехается снова, обнажая ряд ровных крепких зубов. Самодовольно усмехается. Вероятно, ночь, проведённая с герцогиней, весьма льстила его самолюбию… Альфонсу нравится смеяться над самолюбием герцога. Тем более, Траонт никогда не обижается на него за это.

Пожалуй, порой в королевском дворце, среди чужих ему людей, Ал Браун чувствовал себя часто лучше, чем дома. Конечно, с Марией ему всегда было хорошо, пусть далеко не всегда легко. Но Мария любила сама принимать решения, была жутко упряма и самонадеянна. И Ал сам был точно таким же. Странно, что они двое уживались так долго. Немыслимо. Всё же, Мария обладала каким-то непонятным обаянием, которое позволяло ей нравиться людям, не прилагая к этому больших усилий.

Наверное, это было неправильно. Неправильно, что среди совершенно чужих ему людей Альфонс Браун чувствовал себя так хорошо. И неправильно, что он так редко вспоминал своего отца. Тот, наверное, сильно волновался из-за своего сына, а Ал… А Алу важнее были общение с Марией, просмотр вместе с ней фильмов и сериалов, теперь — приёмы, проекты, балы… Он столько времени уделял всему этому… Скорее всего, это всё было ужасно неправильно. И Алу следовало почаще интересоваться, что чувствует его отец, когда он целыми днями пропадает непонятно где.

— Что вы, Ваше Величество! — театрально возмущается Теодор. — Вы бы знали — что это за женщина!

Янжина не сразу понимает, из-за чего они так смеются — удивлённо смотрит то на короля, то на первого советника, а потом, кажется, осознав смысл увиденного и услышанного, почему-то сильно краснеет, как-то поспешно кланяется монарху и выбегает из кабинета. Последнее, что видит Ал, прежде чем дверь захлопывается — её укоряющий взгляд.

Пожалуй, королю даже становится немного стыдно за то, что он заставил так переживать бедную девушку. Впрочем, благодарить за это нужно было Теодора Траонта — это он провёл, вероятно, весьма хорошо своё, стоило заметить, служебное время. Вряд ли за это можно было его упрекать — он выполнил своё задание и заручился поддержкой герцогини Флоры Илдиан. Так не всё ли равно, каким именно способом, если на казне это никак не отражалось? Если для того, чтобы добиться от Флоры Илдиан заветного соглашения, нужно было провести с ней целую ночь — что в этом плохого было для Ала? Пусть хоть женятся, хоть детей заводят — не его дело. Главное, чтобы герцогский род Илдиан поддержал его начинания — без этого могла свершиться ещё одна революция, а такого исхода для себя Альфонсу совсем не хотелось.

— Ну, надеюсь, в любом случае — вы приятно провели время, дорогой Теодор! — улыбается король.

Да, это было весьма забавно. Забавно разговаривать с человеком, что был старше тебя вдвое, как с ровесником. Подшучивать, смеяться над ним, над его привычками в открытую, не боясь показать этого. Забавно, что делает с человеком его положение в обществе — он может перестать видеть ту тонкую грань, которая раньше всегда казалась ему непреодолимым препятствием. И наоборот. Ал так свободно теперь мог разговаривать с Теодором Траонтом… Раньше они оба себе бы такого не позволили. И оба из гордости.

— О! За это Ваше Величество можете не беспокоиться! — смеётся в ответ герцог Траонт.

Они ещё о чём-то говорят. Смеются. Обсуждают какой-то из тех далеко идущих планов… Планов у них обоих много — Теодор тоже хочет сделать Орандор другим. И Альфонс Браун того тоже хочет. В конце концов, если у него появилась возможность управлять каким-то государством, нужно попробовать справиться с этим. Королевство Орандор было обыкновенным слабым королевством, в котором слишком уж много власти было у титулованного дворянства. Население этого государства было необразованным, а в тех примитивных органах управления царил закон кумовства… Да, пожалуй, это было не лучшим вариантом. А учитывая все эти предрассудки старины, костры там, вилы… тем более.