Вернуться в сказку (СИ) - "Hioshidzuka" - Страница 291

Феликс Эсканор и Седрик Солнман — два князя и жутких педанта по мнению Эйбиса — находятся сейчас в том охотничьем домике, который когда-то принадлежал Георгу Траонту — отцу герцогини Джулии — и бы, в общем-то, одним из памятников королевства Орандор, находясь совершенно в другом государстве. Забавно, пожалуй. Здесь, впрочем, всё совершенно не так, как в Академии. Здесь есть место воздуху, ветру, простору — тому, чему нет места среди пяти огромных зданий (трёх учебных корпусов и двух ученических общежитий) и тучи маленьких ровных домиков, что принадлежат ученикам отделений факультета практической стихийной магии, а так же одному из отделений факультета философии и археологии. Там не было места ничему. Лишь пустота. Да и та — не звенящая, не гулкая, а абсолютно тихая и невыразительная. Перемешанная с роем голосов пустота. Глупая. Если уж выбирать из пустоты — Эйбис предпочёл бы звенящую или гулкую. В ней был какой-то смысл. Потаённый, скрытый, неизвестный — тот, который ещё только нужно было найти. В тихой и невыразительной пустоте смысла не было. И терпеть её было крайне тяжело. Особенно, если ты уже понял, что она есть — эта тихая, невыразительная, бессмысленная пустота…

Вейча тяжело вздыхает и решает, что он не будет больше думать об этом. В конце концов, какое-то время он точно сможет провести за пределами стен Академии. Рядом с Джулией Траонт. Рядом с женщиной, которая всегда его спасала. Он решает больше не думать о пустоте — переключиться на своих знакомых, своих немногочисленных друзей, на людей, что его окружали, что были каким-то образом к нему близки. В отличие от Эниф Монтаганем любить людей Эйбис Вейча никогда не умел. Всегда был язвителен — не прощал даже самые мелкие и незначительные человеческие недостатки, высмеивал их насколько это можно было жёстко и обидно. Порой — даже жестоко. Более жестокими со всего их курса умели быть разве что Константин Райн и Роза Эсканор — да, эта милая и общительная Роза, которая была, пожалуй, куда более жестокой, чем её брат, Феликс. Хотя, впрочем, Фальрания была одной из тех стран, где женщина нисколько в своих правах не уступала мужчине. Была равна.

Феликс всегда был вежливым до холодности, строг к себе и другим до чопорности, аккуратен до педантичности… В общем — пиковый туз принадлежал к одной из двух сторон поведения своего сословия. При этом, Эсканор, каким-то неведомым Вейча образом, умудрялся оставаться самым лучшим другом, какого только можно было представить. Феликс не был холоден и чопорен настолько, как была княжна Леонризес — Эйбис всегда язвил или смеялся, добавляя к её имени это «княжна»,— готовая соблюдать абсолютно все приличия и совершенно ничего не понимающая в чём-либо помимо этикета и легенд своего народа. Эниф говорила, что всё это от того, что Леонризес была воспитана в аристократической семье, и таковы были традиции и всё такое… Феликс тоже был князем. А Роза — княжной. Среди их компании в пятьдесят два человека был один князь и две княжны — так же, два герцога, четыре графа, одна виконтесса, один барон и, кажется, ещё маркиз и маркиза, но дело было совсем не в этом. Никто из них не был настолько скучным, какой была княжна — Эйбис снова усмехнулся про себя — Леонризес. Она, как и Феликс, была болезненно самолюбива, но практически никогда этого не выказывала — в отличие от Эсканора, который мог при Эйбисе и Эниф разораться довольно сильно, да и врезать Вейча тоже мог. Леонризес всегда держала себя крайне строго и смотрела на всех свысока. Нет, это Эйбис вполне мог бы простить ей — во взглядах Джулии Траонт — подумать только, его обожаемой Джулии Траонт — тоже читалась эта надменность, а Андэль Отакар — его было жаль даже такой бесчувственной и беспринципной дряни, какой, если говорить честно, и являлся Эйбис Вейча, пиковый валет, неплохой маг и воспитанник герцогини Джулии Траонт — был очень строг в своём поведении и в своих принципах, — но Леонризес была, к тому же, весьма мнительной — пожалуй, даже более мнительной, чем Юсуфия Нолд и Леонард Кошендблат — и нервной — не настолько, насколько были нервными Тедд Раймон и Мицар Клетра, конечно. Нет, Эйбис никогда бы не счёл совокупность всех этих личностных качеств чем-то плохим. Вон — Константин Райн их прекрасно умудрялся сочетать в себе и даже не выглядеть при этом смешно или убого. Вейча всегда старался быть честен с самим собой в отношении тех людей, которых он не любил. Но пиковой даме явно чего-то не хватало. Ну совсем. Даже Эрна Хоу — кажется, единственная подруга эльфийской княжны — была несколько более привлекательной в глазах пикового валета. При всей её истеричности во всём, что касалось её глупых сказочек. Леонризес чего-то явно не хватало. Нет — она была достаточно умна, всегда безукоризненно вежлива, не лишена чувства юмора — порой, достаточно едкого, это было, наверное, единственное, что нравилось Эйбису в княжне… Но в ней всё равно не было чего-то. Вейча, правда, и сам не мог понять — чего именно. Он мало с кем неплохо общался в Академии — только с Монтаганем да с Эсканором. Эйбис мало с кем мог найти общий язык. Виконтесса была слишком плаксива и сентиментальна, маркиз был слишком осторожен и забит, герцоги были слишком скучны. Вейча с огромным удовольствием уже давно покинул бы Академию — там ему было слишком уж скучно. Но герцогиня Траонт почему-то говорила, что делать этого совершенно нельзя. А Эйбис, пожалуй, привык её слушаться.

Она — герцогиня Траонт — поднималась наверх от охотничьего домика по той же тропинке, по которой сюда добирался Эйбис. Джулия одета не так, как обычно одевается перед незнакомыми ей людьми — она не в зелёном, чёрном или фиолетовом платье. В брючном костюме. Впрочем, кому как не Вейча знать, как она обожает брючные костюмы. Сама герцогиня говорит, что привыкла к ним, когда отправилась в то путешествие — кругосветное, пятилетнее, слишком трудное, должно быть, для столь хрупкой молодой женщины. Она — герцогиня Траонт — никогда не была крепкого здоровья. Старые слуги в её доме — их осталось не слишком уж много, большинству из них Джулия предпочла выплачивать пожизненную пенсию, а не держать рядом с собой — говорили, правда, что она была здоровее своего брата (того самого, что умер в возрасте пятнадцати лет от чахотки)… Но Джулия Траонт не была достаточно здоровой и крепкой — она крайне быстро простужалась, заболевала от каждой мелочи… Да и чего стоили её боли каждое утро?! Эйбис вздрагивал каждый раз, когда видел её — всю побелевшую от слабости, с плотно сжатыми посинелыми губами, с болезненно затуманенными глазами.

— Мне кажется, что я растворяюсь здесь — глядя на эти волны, вдыхая этот ветер… — говорит Вейча, когда Джулия подходит достаточно близко для того, чтобы его слышать. — Как думаете — растворюсь ли я когда-нибудь полностью в этом ощущении? Исчезну ли я когда-нибудь? Исчезнут ли мои мысли, мои чувства, моё мнение?..

Она подходит вплотную к скале. Теперь, когда она уже так близко, Эйбису становится не слишком удобно сидеть на уступе, и он решается слезть — это занимает едва ли не больше усилий, чем занял подъём. Вейча не привык кого-либо слушаться. Он своеволен — должно быть, это плохая черта, как все и говорят. Он тот ещё нахал и наглец. Он — глупый мальчишка, не умеющий держать язык за зубами. Всё так. Он всего лишь доставший всех на свете подросток. Не умеющий уживаться с людьми, подмечавший малейшие недостатки в других и, наверное, не слишком обращавший внимание на свои. Глупый. Вздорный. Торопливый. Нередко — ленивый и неряшливый. У Эйбиса было полно этих самых недостатков, которые он с такой беспечностью высмеивал в других людях. Почему-то иногда ему казалось, будто он имеет на это полное право. Иногда ему, действительно, так казалось. Вейча с каким-то непониманием смотрит на герцогиню Траонт — как эта женщина могла терпеть его глупые выходки? Как могла улыбаться его шалостям и шуткам? Как могла прижимать его после этого к себе и целовать в лоб, убирать пряди спутанных светлых волос с его лица? Как могла стискивать его в объятиях и смеяться — так искренне, с такой, едва различимой, но при этом очень сильной, нежностью? Как могла так хорошо к нему относиться? Эйбис подходит к Джулии и прижимается к ней. Он любит её. Любит исходящий от неё запах мяты. Любит тот едва заметный уют, который от неё чувствуется. Любит ледяную снисходительную усмешку. Любит её резкость, её язвительность, её доброту…