Вернуться в сказку (СИ) - "Hioshidzuka" - Страница 133

— Я не знаю. Ричард! Нужно позвать кого-нибудь из братьев! Я же не справлюсь со всем этим один!

Дик кивает. Парень молчит. Ему сейчас не хочется что-либо говорить брату. Только сейчас в его голове просыпается мысль, что, возможно, он бы сказал, что нужно делать, если бы его воспринимали всерьёз. Но теперь… Зачем говорить об этом? Его всё равно никто не услышит. Никто, кроме того человека, который и наложил проклятье. Так зачем же рисковать?

— Зови, — холодно произносит Ричард.

Он встаёт с кресла. Говорить сейчас совсем не хочется. Его просто не замечают. Снова это кажется молодому человеку самым настоящим проклятьем, хотя ещё несколько минут назад казалось даром небес. Вот как наказывают людей боги, приходит ему в голову. Они не отнимают свои дары. Они просто обращают их во зло. И наоборот. Боги никогда ничего не отнимают. Всё совсем не так, как написано в книгах, что когда-то его заставляли читать в Академии. Всё совсем не так. И жизнь — не дар богов. Совсем нет. Это просто одна из тех вещей, что посылаются каждому человеку, а будет ли это даром или нет, зависит только от человека. И от тех людей, что находятся рядом с ним. Ни от кого больше.

«Посмотрим, брат, нужна ли тебе будет моя помощь», — хочется произнести Ричарду, но он молчит. Не стоит сейчас тратить его и своё время. Всё придёт со временем. Когда Дик станет тем, кого уже будет невозможно не заметить, тогда Леонард сам попросит у него помощи. Но не сейчас. Сегодня он промолчит. Промолчит, потому что так нужно.

— Я к себе, Лео, — тихо произносит Ричард, выходя из комнаты. — Пока. Приходи, если будет что-то нужно.

Леонард в ответ что-то кивает, так, будто бы и не особенно слушал, что там говорил ему брат. Дверь закрылась тихо. Ричард никогда не хлопал дверьми, никогда не шумел, никогда не хамил взрослым и не шалил. Был идеальным ребёнком, как когда-то сказали в Академии. Когда к Кошендблатам приходили гости, они всегда думали, что детей у Кошендблатов восемь, почти всегда забывая про Дика. Даже родители порой не видели его. Не видели, даже когда он стоял совсем близко.

Ричарду хотелось быть похожим на своих старших братьев. Их видели всегда. Отец постоянно кричал на них, мама охала и пила успокоительное, бабушка грозилась выпороть… Их всегда видели. Иногда Ричард завидовал им, иногда ему хотелось быть на их месте…

Когда человеку в голову уже не приходят здравые мысли, когда нет сил что-либо предпринять, когда кажется, что весь мир летит в бездну, когда самые близкие люди предают, когда не остаётся уже совсем ничего, человек начинает молиться. Когда всё возвращается на круги своя, когда жизнь снова набирает обороты, когда мир вокруг расцветает, человек о богах забывает.

Когда ребёнок постоянно шалит, когда от него никогда никто не знает, чего ожидать, когда каждую секунду ожидают новой его проделки, ребёнка ругают. Но когда он ведёт себя идеально, когда делает всё так, как ему говорят, про него нередко забывают точно так же, как забывают и о богах.

***

Альфонс приходил в себя тяжело. Голова болела слишком сильно, впрочем, болела не только голова, но и всё тело. Парень не до конца понимал, что происходит. Он чувствовал, что рядом с ним кто-то находится, но не видел этих людей. Кто был рядом с ним? Какой-то человек что-то тихо говорил, ему что-то ответил другой. Этот «другой» по голосу был никем иным, как Теодором Траонтом.

Когда-то давно Мария рассказывала Алу какую-то сказку про человека, который может убить или покалечить, только посмотрев на кого-нибудь. Наверное, стоило тогда немного серьёзнее отнестись к тому, что говорила его подруга. Но, нужно сказать про это, тогда, когда Мария где-то отыскала эту страшилку, Альфонс и подумать не мог, что ему придётся когда-нибудь оказаться в сказочном королевстве. Да он и помыслить не мог, что такое вообще существует! А может быть, он сейчас вовсе не здесь, а в одной из больниц на Земле, лежит в коме, а Мария стоит рядом и просит его очнуться. И отец тоже. Ну, не может это всё быть правдой. Всё слишком нереально. И, может быть, стоит только умереть здесь, чтобы очнуться там?

Нет… Этот мир реален. Он бы не чувствовал сейчас такой боли, если бы был в другой реальности. Он бы не чувствовал… Ал ловит себя на мысли, что ему бы хотелось быть там, а не здесь…

— Думаете, что-то серьёзное? — тихий голос Леонарда. — Но… Что такого могло произойти с ним?! Четыре дня назад, когда это произошло, утром он себя хорошо чувствовал, я помню.

Врач — Альфонс уверен, что первый голос принадлежал именно врачу — молчит, молчит несколько минут, хотя, может быть, и меньше, но Алу кажется, что это именно несколько минут, а потом что-то шепчет. Что говорит этот человек, новоиспечённый монарх не слышит, но ему почему-то кажется, что то, что он говорит, для него не слишком хорошо. Может быть, эта повязка на глазах является тем, о чём говорит сейчас доктор.

— Что со мной? — выдавливает Альфонс.

И не узнаёт своего голоса. Парень слышит, как кто-то в несколько шагов подскакивает к изголовью кровати, на которой он лежит. Другой человек подходит со второй стороны. Первый хватает его за руку. Леонард. Кажется, именно он. Теодор вряд ли позволил бы себе хватать кого-то за руку вот так. Да и доктор вряд ли бы так сделал, а в том, что в этой комнате больше никого не было, парень не сомневался.

— Ты… То есть, Ваше Величество упало недалеко от зала, где проходил королевский совет…

Альфонс недовольно фыркает. Сил у него сейчас маловато, и единственное, как он может выражать недовольство, — вздыхать. Он сам не понимает, что с ним случилось. Не до конца понимает. Но говорить, что он просто упал там, — это уж слишком. Он же прекрасно помнит, из-за чего он упал. И, если честно, он хочет понять, кто тот человек. И как он связан с Алесией. Возможно, эта девушка не та, с кем он в конечном счёте свяжет свою судьбу, но она не заслуживала равнодушия. Она не должна была оставаться одна в своём горе. Никто не должен.

В том, что девушка в беде, он не сомневался. Скорее всего, тот, с кем она разговаривала тогда, достаточно силён, чтобы как-то повлиять на неё, а возможно, даже безнаказанно убить. Он прекрасно помнил, что мисс Хайнтс боялась. Боялась разговаривать с тем человеком.

Кем же являлся этот незнакомец? Тогда Альфонс был слишком поглощён мыслями о том, кем является первый министр того королевства, где жила Алесия. Он даже не обратил на него внимания. И по глупости не попытался запомнить его. И теперь единственное, что он знал об этом человеке, — то, что он был уже немолод, и то, что голос у него был хриплый, будто простуженный.

— Это я помню! — раздражённо выдыхает король. — Человек, который стоял там… Где он? И где Алесия?

Леонард удивлённо охает. Врач и граф Траонт пока только молчат, но, как почему-то кажется Алу, они тоже были удивлены. Интересно, чем? Неужели по их прогнозам Альфонс не должен был помнить этого? И почему они так решили? Почему?! Ал был почти здоров, он уже чувствовал себя лучше, чем даже несколько минут назад, хотя всё тело ныло. Так что же такое там произошло, что они думали, что он не должен помнить этого? Или они не знали?

— Мисс Хайнтс? Ей стало плохо точно так же, как и вам, только она находилась совсем в другом месте, — произносит Теодор задумчиво. — А человек… Кто нашёл короля без сознания?

Леонард начинает дышать чаще. Ал слышит это. Сейчас он не может ничего видеть, но слышит он прекрасно. И поэтому можно кое-как понять, что с ним происходит. Кошендблат, скорее всего, волнуется. Интересно, кем является Леонарду тот, кто нашёл Альфонса там?

— Это мой брат Ричард, — произнёс парень после минутной заминки. — Он нашёл короля и позвал слугу, чтобы тот помог донести Его Величество до его покоев. Я могу позвать его сейчас, если нужно. Он подтвердит.

Брат? Леонард говорил, что у него много старших братьев, но все они, скорее всего, были моложе того человека, который говорил с Алесией несколько дней назад, когда Алу стало плохо. Да и зачем брату его друга как-то вредить королю? Или, если это был всё-таки он, целью было вовсе не навредить, а скорее вывести Ала из строя, чтобы он никак не мог помешать разговору с Алесией?