Вернуться в сказку (СИ) - "Hioshidzuka" - Страница 130

— Я всего лишь маленькая девочка, — тихо произносит приведение. — Глупо винить меня в своих ошибках…

Кем является это видение? Настоящий призрак? Вряд ли. Тогда он видел бы её и раньше. Скорее, лишь плод больного воображения. Но граф не звал её. Не хотел её видеть. Почему же тогда она появилась? Эта Аннэт, которую он убил двадцать лет назад… Двадцать лет назад… Зачем он сделал это тогда? Быть может, не было бы потом расплаты в виде смерти Мари. Если бы он тогда не пошёл на поводу у своих чувств и эмоций…

— Почему ты пришла? — выдыхает мужчина. — Почему?! Зачем?!

Чёрные глаза девочки смеются, они не переставали смеяться над ним с того самого дня, граф чувствует это… Её смех мешал ему жить спокойно, мешал забыть о том, что происходило в этом чёртовом доме. Мешал работать, учиться, думать… Даже сидя в своём кабинете в столице, он помнил про своё детство, хотя так хотел забыть. Чёрные глаза… Как у отца и матери. А не серые, с какими родились Джордж и Мари…

Всё же он снова называет себя Джорджем… Хотя так хотел забыть это имя. Имя, которое было дано ему при рождении и к которому прилипло уже столько грязи, столько ужасных воспоминаний… Неужели ему никогда не стать свободным от этого дома? От чувства вины?

— А ты не понимаешь? — удивляется призрак. — За свои поступки нужно платить. Ты убийца!

Граф зло смотрит на Аннэт. Он не был готов к этому, когда собирался вернуться в дом за фотографией. Он думал только о том, что возьмёт нужный ему предмет и отправится в столицу, туда, где его уже ждали. Понятно, почему отец так стремился поскорее сбежать из этого дома… Не только пытался обезопасить мир от своего сумасшедшего сына. Причиной была ещё и попытка сбежать от воспоминаний.

— Почему ты пришла?! — повторяет свой вопрос Джордж. — Зачем ты меня мучаешь?! Я убил тебя быстро, а ты убиваешь меня медленно! Зачем?! Для чего это тебе нужно?!

Мысль о том, что он всегда был именно Джорджем, а не Георгом, которого он сам создал, больно бьёт. Графу не хочется думать о том, что на самом деле он настоящий был именно здесь. Мальчик, запертый в доме. Сумасшедший брошенный ребёнок. Георг Хоффман был влиятельным и богатым человеком, которого боялись, с мнением которого считались, а Джордж Блюменстрост был просто одиноким ребёнком, до которого никому дела не было.

— Ты убил трёх своих сестёр и мать. Думаешь, ты можешь легко искупить свою вину?

Глаза его сестры смеются над ним, мужчина уже не видит ничего, кроме этого колкого злого взгляда, который, казалось, жил в нём, наблюдал за ним на протяжении всех этих долгих двадцати лет… Графу не хочется видеть эту девочку, он уже почти не замечает её. Только этот взгляд, который не даёт ему даже вздохнуть.

Он всегда был Джорджем, а Георг — просто его выдумка, которая была предназначена для того, чтобы отвлечься, забыть. Почему всё так получилось? Всё могло быть иначе… Если бы только его не было, его семья жила бы счастливее — Мари не пошла бы на развалины тогда, Аннэт осталась бы в живых, Маргарет — тем более… Всё было бы иначе. Отец не признавал только Джорджа. И только поэтому вместе с ним не признавал Мари.

Призрак Аннэт вдруг исчезает. Тает в воздухе. Граф медленно опускается на колени: стоять в этом доме он уже не может, нет сил для этого. Кровь в голове пульсирует так, что мужчине кажется, что он не выстоит, что его организм не выдержит, как ему следовало бы не выдержать уже давно, и Джордж Блюменстрост, наконец, умрёт. Только на этот раз по-настоящему, а не так, как хотел когда-то граф — просто позабыть, что такой существовал…

— Я не чувствую своей вины в том, что вы все сдохли, слышишь?! — кричит Хоффман. — Я не считаю себя виноватым! Всё случилось так, как должно было случиться!

Силы совсем покидают его, и он начинает хохотать, смеяться так, как смеялся тогда в том храме, снова услышав те слова — «исчадие ада» — и поняв, что они относятся именно к нему… Смеяться, понимая, что всё произошло именно из-за того, что он когда-то согласился сделать те несколько шагов. Шагов, которые теперь ведут его к пропасти…

Фотографию теперь вряд ли можно будет когда-нибудь разгладить. В руке графа она оказалась совсем смята. Теперь её можно только выбросить. Выбросить последнюю вещь, которая напоминала о том, что было «до», что когда-то это всё существовало, было реальностью…

***

Мария впервые гуляет здесь: за те несколько недель она впервые вышла на улицу. Погода просто замечательная, кажется, будто она снова на Земле, в своём родном городке… Мердоф показывает ей окрестности: он прекрасно знает это место и готов провести небольшую экскурсию. А ещё здесь есть небольшая пекарня — что может быть лучше? Мария даже рада, что всё случилось именно так. Когда она в последний раз чувствовала себя так хорошо? Пожалуй, это было совсем давно. За год до их путешествия. Тогда Роза начала поправляться, и мама повезла её на море, а Мария осталась одна дома. Они с Алом тогда неплохо повеселились… Интересно, кстати, как себя сейчас чувствовал Альфонс? Скучал ли он по ней? Или забыл?

С Мердофом было не так весело, зато так же спокойно. Посёлок, по которому они гуляли, оказался небольшим. Да и дома были деревянными… В общем, в этом городке не было ровным счётом ничего интересного. Разумеется, кроме той пекарни, где Мария смогла приобрести для себя два пирожка с картошкой и вкусное пирожное. Ещё Мердоф где-то купил орехов, так что сейчас они, уже идя по тропинке, могли их есть. Правда, ела в основном Мария, но сути это не меняло.

— Знаешь, тут неподалёку есть заброшенный дом, там уже лет десять никто не живёт, — произнёс Мердоф задумчиво. — Хочешь, можно туда зайти…

Мария кивнула. Что это был за дом? Когда-то там наверняка жила какая-нибудь одинокая старушка, а после её смерти здание осталось на месте. Жители посёлка дом почему-то не сносили. Впрочем, и хорошо. Будет, что посмотреть… Наверняка, это покосившееся от времени деревянное строение, и, пожалуй, им следует быть очень осторожными, когда они заберутся туда. Не хватало ещё, чтобы кто-то из них умер из-за того, что какая-нибудь прогнившая палка упадёт ему на голову.

Девушка увидела какие-то камни справа от тропинки, по которой они шли, и спросила, что это такое. Мердоф пожал плечами и сказал, что сам не знает, но Хоффман ненавидит все подобные развалины, так что, наверное, лучше туда не идти. Скорее всего, там устроено кладбище подопытных. Смотреть на это как-то не хочется. Да и день сегодня довольно хороший, чтобы омрачать его подобным.

— А дом? — спрашивает Мария. — Как он выглядит?

Мердоф смеётся и буркает что-то неразборчивое. Девушка несильно толкает его и тоже заходится смехом. Пожалуй, стоит почаще выбираться вот так на улицу, гулять, смеяться, шутить… Это позволяет хоть как-то забыть обо всех проблемах, которые окружают их постоянно…

— Да обычный двухэтажный каменный дом! — говорит парень. — По правде говоря, там до сих пор даже жить можно…

Мария удивлённо смотрит на него. Если можно жить, странно, что дом до сих пор не обустроили под сельскую школу или что-то подобное. Мердоф же говорил, что в посёлке школы нет, даже начальной, и детям приходится ходить в соседнюю деревню, где такая имеется, но туда идти несколько десятков километров. Почему же люди не попробовали обустроить начальную школу в этом доме? По рассказам Айстеча дом находился довольно близко…

Пожалуй, он действительно находился не так уж далеко. Мария уже видела его. Да, обычное каменное строение. Сад вокруг дома, правда, был заброшен, и совсем непохоже, что им не занимались именно десять лет, скорее всего, уже лет двадцать. Видимо, хозяину дома было как-то не до благоустройства территории вокруг…

— Кто тут жил? — спрашивает бывшая принцесса. — И дом точно не в таком же состоянии, что и сад? К тому же, если честно, мне кажется, что мы просто не дойдём до него: не проберёмся через эти заросли.

Мердоф пожимает плечами. Когда они уже подходят к самой калитке, девушка слышит чей-то дикий вопль. Голос кричавшего кажется ей знакомым. Пройти к входной двери, пожалуй, не так трудно, как казалось Марии сначала. Айстеч тоже прислушивается к происходящему в доме. Ещё один крик. Теперь почти можно различить слова. «Я не чувствую своей вины, в том, что…» Голос кажется слишком знакомым. Правда, девушка ещё не понимает, кому принадлежат эти слова. И к кому обращены.