Два мира. Том 1 (СИ) - "Lutea" - Страница 68

— Я сейчас не против любой драки, — оскалив острые треугольные зубы, отозвался Кисаме, тоже поднимаясь и легко взваливая на плечо свой огромный меч. — Надеюсь, этот сброд сможет меня хоть немного повеселить.

Забавная вещь — Риннеган с этим его общим полем зрения. Странно было даже после стольких лет использования Пейнов одновременно видеть и мокрую от недавно прошедшего дождя землю с полями, по которым пролегал путь от убежища Акацуки до Амегакуре, и стену комнаты в самой высокой башне Аме, где Нагато сидел, точно узник, неспособный передвигаться иначе, как при помощи Пейнов. Эта комната, мрачная и полутёмная, хотя и тёплая, до жути опротивела Нагато, деятельный ум которого рвался на волю, прочь из этой тюрьмы, поэтому он закрыл свои собственные глаза, полностью отдавшись восприятию мира через Тендо. Но и это не доставляло ему полноценного удовольствия: Тендо — труп, он не различает запахов влажной земли и трав, не ощущает лёгкого дуновения по-летнему тёплого ветра; ему доступны лишь зрение и слух… и ощущение чакры. И вот сейчас отголоски какой-то энергии, чуть различимой, явно не принадлежавшей ни жителям Амегакуре, ни Акацукам, заставили Нагато нахмуриться.

«У нас гости, Конан?» — в отсутствие Тендо за порядком в деревне следила она, и ещё не было ни раза, чтобы от её техники укрылся посторонний.

«В селении чужих нет, — тут же отозвалась Конан. — Ты почувствовал кого-то?»

«Не знаю, — Нагато уже и в самом деле не был уверен, не почудилась ли ему та чакра; сконцентрировавшись, он проверил окрестности ещё раз, но ничего не обнаружил. — Возможно, показалось, — сказал он и перевёл тему: — В вещах Итачи я кое-что нашёл. Зайди ко мне, когда Тендо вернётся в деревню».

«Хорошо», — лаконично отозвалась Конан.

Прервав связь с подругой, Нагато задумался о насущном. Конечно, то, что человек в маске — не Мадара, было однозначно хорошей новостью. В то же время, если этот шиноби осмелился прикрываться именем такой легенды, как Учиха Мадара, у него должны быть веские на то причины; впрочем, это в полной мере подтверждалось его грандиозным планом «Глаз Луны».

Куда важнее теперь было решить, что делать дальше. Продолжать молчать и следовать за Тоби? Отвоевать лидерство? Нагато был уверен, что с силой Риннегана и шести Пейнов сумеет победить, но вот только Тоби слишком хитёр и наверняка не выйдет против него в открытую, прекрасно понимая, что в этом бою ему не выиграть. Он скорее будет действовать исподтишка — и в первую очередь попробует переманить на свою сторону оставшихся Акацук. Конечно, в битве один на один никто из них Лидеру не ровня, но вот если Тоби заполучит оставшуюся троицу и ещё найдёт, как грозился, замену пропавшим, то силы, можно считать, уравняются. Сражение между нукенинами такого уровня будет ужасным и неминуемо повлечёт за собой большое число жертв, что в конечном итоге только ослабит Акацуки, сделав её лёгкой мишенью для Конохи или даже для того же Орочимару, чего Нагато допустить никак не мог.

«Значит, пока стоит молчать, — заключил он. — Молчать, потихоньку вернуть на базу Какудзу и Хидана так, чтобы это не вызвало подозрений, и думать, думать, как устранить Тоби». Сейчас Нагато как никогда остро чувствовал, что ему нужен Итачи — единственный человек в организации кроме него самого и Конан, кому известно истинное положение дел. Итачи, как видно, уже что-то искал по их лже-Мадаре и наверняка мог бы помочь Нагато справиться с ним. К тому же, у него есть Мангекью Шаринган — а это хорошее подспорье в борьбе с другим Учихой. «А может, это всё-таки Тоби? — кисло подумал Лидер. — Понял, что Итачи копает под него, и отправил его в другое измерение своей пространственной техникой… Но при чём тут тогда Сасори и Дейдара, да и те дети из Конохи? Просто случайно попались в приготовленную для Итачи ловушку? Нет, если бы джинчурики Кьюби был во власти Тоби, он не закатывал бы мне истерик. Или это делается специально, чтобы отвести от него подозрения?..»

Много, слишком много вопросов. И никаких ответов.

Вдруг его вновь пронзило ощущение чужой чакры. Теперь её источник был близко, слишком близко — прямо перед замершим посреди редкого перелеска Пейном.

— Яхико?.. — голос из прошлого мигом пробудил в Нагато череду воспоминаний, как и весь облик стоявшего перед Тендо человека.

— Джирайя-сенсей, — спокойно, не выдавая своих чувств, произнёс он. — Значит, посторонний — это вы.

За прошедшие с их последней встречи годы учитель заметно постарел, больше морщин появилось на его лице, однако лохматые белоснежные волосы были всё те же, как и взгляд, и гордая осанка.

Встретившись с бывшим учеником взглядом, Джирайя нахмурился и ощутимо напрягся.

— Эти глаза… Яхико, откуда они у тебя?

— Я не Яхико, сенсей, — в этом разговоре не было никакого смысла, но Нагато почему-то не хотелось, чтобы Джирайя считал, что перед ним второй его ученик. «Наверное, потому что Яхико бы никогда не опустился до того, что намерен сделать я», — подумал он, посылая чакру в тела других пяти Пейнов; те тут же открыли глаза и, покинув хранилище, поспешили на поле предстоящего боя.

— Нагато?! — по его голосу Нагато понял, что учитель боится, но не стоящего перед ним шиноби, а правды, которую он предполагал. — Почему в этом теле? Что ты сделал с Яхико?

— Яхико мёртв, — голос не дрогнул, и он был этому рад. — Как и Нагато. Теперь мы — Пейн.

Джирайя снова нахмурился, но быстро взял себя в руки.

— Как бы ты там себя ни называл, — вокруг него стала концентрироваться мощная чакра, — на тебе этот плащ, а значит я должен захватить тебя и допросить.

— Вы думаете, это будет так легко?

Джирайя не ответил; вместо этого он выстрелил в противника своими затвердевшими и принявшими форму сенбонов волосами, а сам отскочил назад, за пределы перелеска. Прежде, чем иглы достигли его, Тендо воздел руку.

— Шинра Тенсей.

Иглы застыли в воздухе перед ним на несколько мгновений, а затем упали на землю, и Тендо бросился вперёд. Однако он немного опоздал — Джирайя успел сложить печати и призвать огромную жабу, вооружённую не менее огромной двойной булавой и щитом. Саннин обменялся с жабой несколькими короткими фразами, которые Нагато за дальностью расстояния не расслышал, но стоило ему приблизиться — и гигантское оружие тут же обрушилось на него. Пейн отскочил в сторону, увернулся от новой атаки, ещё от одной, успев при этом заметить, как бывший учитель вновь складывает печати.

— Катон: Дай Эндан!

Огромный снаряд пламени стремительно нёсся на Тендо; отступать было уже поздно, а Шинра Тенсей эту технику отбить попросту не сможет…

Когда огненный поток иссяк и немного развеялся оставленный им дым, Джирайя, стоявший на голове жабы и с надеждой вглядывавшийся в завесу, различил на том месте, где всего несколько мгновений назад стоял противник, шесть пока ещё нечётких силуэтов. Налетел ветер и унёс дымовое облако — и Саннин непроизвольно вздрогнул, увидев шесть шиноби в чёрных с красными облаками плащах Акацуки, разных внешне, но похожих своими ярко-рыжими, как когда-то были у Яхико, волосами, огромным количеством пирсинга и глазами, сиреневыми, с рисунком в виде кругов на воде, расходящихся от зрачка.

— Что за?.. — пробормотал Джирайя, хмурясь.

— Настоящее сражение, — произнёс Тендо, перед которым с выставленными вперёд руками стоял Гакидо, полностью поглотивший огненную технику противника, — начинается теперь, сенсей.

— Это конец, — негромко сказал Тендо.

Это действительно был конец. Битва была долгой и тяжёлой, однако даже Джирайя не смог справиться с мощью шести путей Пейна. Теперь они стояли над ним, поверженным и израненным, потерявшим сознание, и сделать осталось лишь одно.

Из рукава Тендо выскользнул длинный кол из тёмного металла.

— Подожди, Пейн! — Конан, чью чакру он ощущал поблизости уже с середины битвы, покинула своё укрытие и подошла к Лидеру.

Нагато удивлённо посмотрел на неё; подруга с ним спорит?

— Не стоит его убивать, — продолжала тем временем Конан, останавливаясь между Тендо и лежащим на земле без сознания учителем. — Он может обладать ценной для нас информацией.