Кадетки - Чиркова Вера Андреевна - Страница 24

— Вот про это я что-то краем уха слышал, еще когда жил дома, — задумался Год, готовый осыпать волка золотом за то, что сумел отвлечь друга от мрачных мыслей, — но точнее узнать можно только у ведьм. У нас в Дройвии их нет — заработать не на чем. А вот в Ардаге и Сандинии живут целыми семьями.

— У нас в доме три сильных ведьмы, — спокойно пояснил Аган. — Вот вернется отец — и попросим кого-нибудь привести.

— Пусть сначала вернется, — сразу стиснул зубы советник и остро глянул на мага: — А королева знает?

— Да, — коротко выдавил тот, кляня так резко испортившего разговор волка. — Но она собиралась отдохнуть, Олифания поила ее успокаивающим.

— Тогда я к себе. — Рад резко развернулся и стремительно выскочил из комнаты, никому не позволив и слова сказать.

— Так о способностях вы и спорили? — помолчав немного, маг устало глянул на Дуна.

— Не нужна ему лишняя назола. — Помрачневший Дун стрельнул неприязненным взглядом в нежданного советчика. — Дед Ирхин кайму давно заметил и собирал совет стаи, все так решили. Мы только не догадывались, что он будет белым. Они ведь очень редко рождаются, и не просто так, обязательно должны быть в роду ведьмы. А в темных ведьмаках постепенно разрастается злоба и душит все доброе. Они становятся жестокими, жадными, властолюбивыми и несправедливыми.

Медведь засопел и смолк, отвернувшись к окну.

— Белые ведьмы вполне могли быть в его семье по материнской линии, — упрямо буркнул устроившийся на ковре Аган. — Их способности передаются от прабабушек до седьмого колена. Хотя у женщин это разделение не так сильно, как у ведьмаков, они все больше светлые, хотя и с долей сумрака. И все старые видят в детях темноту и умеют ее отводить. А здесь магии мало, можно прожить жизнь и так и не узнать о способности белой ведьмы. Могу спорить на сто золотых, ваш Радо начал замечать странное, только когда ушел в Дройвию. Одного не могу понять — как ему удалось вырваться с Идрийса?

— Кто сильно хочет, тот уходит, — уклончиво бросил Год, полностью согласный с выводами волка, но не желающий открывать ему всех чужих тайн.

Нахальный домочадец Иридоса и так слишком рьяно вмешивается в их дела.

— Ты не сердись, — словно что-то почувствовав, откровенно глянул ему в глаза Аган, — я в доме ди Тинерд командир охраны и кому попало слова лишнего не скажу. А вы ему свои, это же видно. И должны понимать — чем быстрее он научится использовать свою старшую способность, тем лучше будет защищен. Мне кажется, хорошая защита для него сейчас — самое важное. Времени это много не займет. Попросишь отца, он уведет вашего советника на плато и через полчаса вернет совсем другим. У них есть кристаллы, которые обучают всем тонкостям магии.

— Знаю, — кивнул Год, уже полностью согласившийся с доводами волка, но понимавший, как непросто будет уговорить друга.

Особенно сейчас, когда Тэри где-то в лапах водника и еще неизвестно, жива ли.

«Зря я сказала ей про песню», — хмуро размышляла Тэри, уплывая от берега все дальше. Как казалось кадетке — в необъятную даль, гномья сетка из синеватой стали была невероятно тонка и издали сливалась с небом и водой.

Зато вблизи исчезали всякие сомнения в ее надежности, стоило понаблюдать за беснующейся с той стороны огромной муреной. Хищница бесполезно хлопала зубастыми челюстями, стайки мелких рыбешек, давно осознавших пользу ограды, нахально резвились прямо у нее под носом.

Тэри нечаянно их спугнула, вскоре неторопливо уплыла и разочарованная неудачей мурена, и девушка осталась одна. Сначала она просто отдыхала, держась за сетку, потом задумалась и не заметила, как непрошено вернулась одолевавшая ее в последние дни тоска. И обида, старательно спрятанная в тайниках души, но от этого не менее горькая. Вот почему ей так не везет? Всех подруг любят достойные мужчины, и даже рыжий Мишеле, которого упорно не желает замечать Октябрина, умиляет своей преданностью и готовностью исполнять малейшие прихоти герцогини.

А что уж говорить о Годренсе, неожиданно оказавшемся таким чутким и внимательным, что плакать хочется, наблюдая за его трогательной заботой о Доре. Только на нее, Тэри, выбранный сердцем мужчина почему-то даже не смотрит и всеми способами старается показать, как она ему безразлична. Хотя теперь ей точно известно, был миг, когда все было наоборот, но она его прозевала, глупо проворонила, не узнав в лохматом бродяге того, кто являлся в смутных девичьих снах. И ничего изменить уже нельзя, он этой ошибки не простил.

Девушка тихо, со всхлипом вздохнула, оглянулась на берег и тихонько запела, надеясь, что на берегу ее не услышат. Ей почему-то припомнилась баллада про маленькую девочку, потерявшуюся на ночной дороге, и про стаю злых волков, загнавших ее на дерево.

Слезы сами покатились из глаз, но Тэри их не стирала, тихо скулила, прижимаясь лбом к жесткой ограде, и упрямо выводила строфу за строфой.

Что-то коснулось вцепившихся в сетку пальцев с той стороны, и кадетка резко отдернула руки, одновременно пытаясь рассмотреть, кто это, может, просто любопытный малек?

Она не сразу поняла, как огромно существо, прижавшееся к ограде напротив ее, а когда осознала, даже дышать перестала от ужаса. Хотя и помнила уверения Фаньи о необычайной крепости этой сети, но сейчас почему-то не могла заставить себя в это поверить. Перепончатые серые лапы, вцепившиеся в сеть, были толщиной с дерево, а покрытая складчатой замшелой кожей туша — не меньше лодки. Только зеленые глаза, выглядывающие из морщинистого бугра, по величине напоминали бычьи, но смотрели на Тэри, в отличие от глаз животных, разумно и даже печально. Может, чудище жалело, что придется ее съесть?

— Пой! — то ли попросил, то ли приказал морской монстр, и Тэри не осмелилась ослушаться.

А пока выводила эти жалостливые строчки, вдруг начала понимать, что ею одной чудовище может и не наесться, и значит, нужно подать сигнал подругам, предупредить, пусть выбираются на берег. Тэри запела чуть громче, потом еще добавила голосу силы, надеясь, что девушки правильно поймут намек.

Чудовище слушало, прикрыв веки, и вдруг вздрогнуло, как от удара. Резко отпрянуло от сетки и ушло в глубину, став почти незаметным на фоне песчаного дна. Тэрлине на миг показалось, что оно раздумало нападать и решило уйти, однако она почти сразу поняла, как ошибалась. Монстр взмахнул лапами, и вода неожиданно поднялась вверх, закрывая солнце темным щитом. А потом ринулась на сеть, и больше Тэри ничего не видела. Мощная сила обрушилась на нее, оглушила, отбросила прочь, но тут же подхватила и накрыла чем-то темным и влажным. Тут хоть и с трудом, но можно было дышать, зато нестерпимо разило тухлой рыбой и гнилью, и уже через несколько секунд от этой вони девушка потеряла сознание.

Очнулась Тэри от прохладной воды, непрестанно льющейся на лицо, и первым делом попыталась отодвинуться. Но это оказалось не так-то просто, она была накрепко примотана к чему-то твердому, а сверху текла неумолимая струйка. Девушка подергала привязанными руками и, убедившись в бесполезности этого занятия, с горькой усмешкой вспомнила наставления Фаньи и уроки разбойника. А заодно и парик с тайником, оставшийся на кресле раздевалки вместе с пеньюаром.