Сашка (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 22

Потом мы запрягли лошадей в телегу и повозку и подняли их на высокий берег, складируя рядом весь груз. Пусть высохнут, прежде чем укладывать имущество. М-да, мы ещё и всю солому растеряли, на чём теперь малышня сидеть будет? Водой её при буксировке унесло, а вокруг ничего.

- Вечер, будем тут на ночь устраиваться, - осмотревшись, предложил я.

Дед одобрительно крякнул и, забрав свою косу направился к лугу, где стал размашисто работая, костить луговую траву. Хорошая идея. Я же занялся делом, метрах в ста от моста на берегу реки была роща, вот туда я и повёл повозки. Потом по очереди всё перетаскал. Пока мама с бабушкой суетились у костра, готовя ужин, я не только его развёл, но и треногу поставил, что мы с собой возим, всё и перетаскал. Хотя чуть и не надорвался, много всё же мы вещей везли. Собаки занимались делом. Шарик в лагере сторожил имущество, я рядом с ним всё складировал, лайки уже сам лагерь охраняли, оббегая вокруг него, изучая окрестности. Сами собаки реку вплавь преодолели не испытывая никаких не удобств. Даже довольны были, всё же жара стояла. Вон пока мама с бабушкой в лагере возились, малышня на песчаном берегу купалась, на кромке воды. Там за ними Марина присматривала.

Мы поели, уже когда окончательно стемнело. Дед, к тому времени забрав самодельные грабли, на лугу несколько снопов собрал для сушки. Завтра на телеги всё погрузим. Ели не одни, покормили несколько семей, те что с детьми, не имевшие ничего. Мама сразу об этом подумала и заготовила больше чем нужно, понемногу, но хватило всем.

У нас за время путешествия уже успела устояться традиция, после ужина, перед сном музыка, так и никак иначе, устал не устал, а играть должен. Дома, ещё в деревни я также часто устраивал концерты, но ни о какой системе и слова не было, а тут я реально играл для своих и тех, кто приходил на звуки музыки. Пришёл и старшина со своими бойцами. Их всего четырнадцать было. С мостом они уже закончили, всё подготовили, так что материалы ждали, за ними командир уехал, хотя старшина как-то не хорошо поглядывал на нашу рощу. Как бы они деревья в ней рубить не начали, с них станется.

Я уже исполнил несколько композиций, но тут мама, что пригрелась сидя у костра, попросила спеть её любимую, грустную. «Генералы песчаных карьеров», нравилась многим, так что мне несложно, исполнил. Причём так играя тембром голоса, так проникновенно пел о доле беспризорника, что пробирало всех, кто был рядом. Даже старшина что сидел чуть в стороне, шумно сморкался в платок, скрывая, что я до слёз его довёл. Потом подумав, спел и военную песню, до этого я их не исполнял. Это была песня Высоцкого, а кого же ещё можно перепеть в этой теме? Только его сплагиатить. «Он не вернулся из боя», вызвала оглушительную тишину, когда я закончил петь и положил пальцы на струны, гася их звучание.

- Сильно, - немного покряхтев, произнёс старшина. – Тебе бы парень выступать. Чьи песни-то?

- Сын свои исполняет, - гордо сказал мама. - Он у нас очень одарённый ребёнок.

- Молодец, давай ещё, - многоголосо доносилось из темноты, показывая, что народу вокруг собралось немало.

- Сегодня последняя, про любовь, - улыбнулся я.

Особо смущения за плагиат я не испытывал, доберусь до Москвы оформлю всё как полагается, а пока исполнял отшлифовывая творчество. Авторов я, конечно, грабил, но они в будущем и так получили своё, так что можно и мне на эту струю сесть, хотя бы обеспечить себе будущее. Исполнив, как и обещал песню, многих она заметно тронула, я стал убирать гитару в чехол, когда осторожно перебираясь через слушателей, многие уже вставали, чтобы уйти, к нам пробрался невысокий, круглолицый мужчина в ладно сидевшем хоть и помятом тёмном костюме. Может и грязном, видимо не первый день идёт, но в темноте не видно. А костёр слабо помогал.

- Доброй ночи, - поздоровался он. – Константин Лабутин.

- Александр, это мой дед Гаврила Иванович, мама и бабушка, ну и сёстры с братом, - в ответ представился я и представил остальных. Больше по привычке.

- А вы неплохо образованы, молодой человек, воспитание сказывается, - похвалил тот и сразу перешёл к делу. – Александр… Можно называть вас Сашей?

- Не возбраняется.

- Отлично. Так вот, Саша, я работаю во Всесоюзном комитете по радиовещанию в Москве, помощник главного редактора. Скажем так, подбираю кадры, нахожу дарования. Ты меня поразил, честно. Как ты смотришь на то чтобы отправиться со мной в Москву и выступить там несколько раз? Такие песни, что ты исполняешь, нам очень нужны. Да что нам, народу нужны. Подумай об этом. С твоими родителями я поговорю, чтобы отпустили.

- Э-э-э, - протянула мама. - Не уговорите.

- Вообще-то мама хотела сказать, что мы и так двигаемся в Москву. Так что можем поговорить по пути, если вы к нам присоединитесь. Правда, мы едем медленно, думаю, вы понимаете почему, а вы, наверное, к железнодорожной станции идёте. Она тут в тридцати километрах.

- Точно к ней и иду.

- Ну, уехать вам будет сложно, а вот мы сто процентов доедем. Кстати, если что мы тоже к железнодорожной станции едем, там переезд шоссе и мост через реку рядом. Переберёмся и там уже дальше поедем. На поезде кончено быстрее, если сесть удастся, но телеги мы не бросим, да и имущество тоже.

- Ты Саша всё же не ответил на мой вопрос, согласен выступить или нет?

- Да я в принципе согласен, проблем с этим не вижу. Доберёмся до Москвы, состыкуемся и решим что и когда.

- Вот это деловой разговор, - обрадовался собеседник. – А так я согласен, пока едем до станции, успеем всё обговорить. Адресами обменяемся, я свой адрес дам и номер служебного телефона.

- Без проблем.

Мама с бабушкой направились в палатку, там матрасы расстелены, самые младшие с ними, а те что постарше, устроились под навесом на траве, с одними только одеялами. Лошади стреноженные спали на лугу, за ними лайки присматривали, так что, устроившись под навесом, нашему новому попутчику мы выдали запасное одеяло и отбыли ко сну.

К моему удивлению ночь прошла спокойно, благополучно можно сказать, если не считать что где-то в полночь в районе штаба полка была сильная перестрелка, доносилась даже орудийная стрельба. Про ружейную не скажу, далековато-то чтобы её слышать, вот пулемёты были. Да и слушал я недолго, пару минут, после чего снова уснул. Даже не удивился, что стрельба ночью, хотя немцы ночью воевать не любят, я не говорю, что не умеют, а не любят.

Утром после подъёма, пока готовился завтрак, те кого мы вчера кормили, остались, ещё во время ужина им сказали что обязательно покормим. У нас и у самих с продовольствием было не густо, но оставлять голодными детей и их матерей никто не хотел, так что покормим, а еду купим, благо есть на что. Вот так мама и пара помогающих ей беженок готовили, пока бабушка внимательно следила, чтобы наши дети умылись и почистили зубы, а то в этом деле пофилонить они были не промах. Дед носил стопки травы и когда я закончил с размещением грузов, накидывал сверху скошенную траву. Снопы заметно примялись, похоже ночью кто-то на них спал. Вчерашний мужичок за ночью не скрылся, честно помогал деду, потом отсел ото всех в сторону и жадно ел похлёбку, из тарелки. Из-за того что посуды не хватало, ели по очереди. Хлеба было мало, в деревне две краюхи купили, так что всем хватило по маленькому кусочку. После погрузки мы запрягли лошадей и, забрав всех беженцев, которые с нами остались, покатили дальше. Сапёры стучали топорами в роще, которую мы покинули, стройматериал им так и не подвезли, а машин на другом берегу прилично уже скопилось. Ещё ночью, до рассвета начали рубить с другой стороны рощи, а брёвна по воде толкали вверх по течению к мосту. Проехали километров десять, уже искали место для обеда, как вдруг мама на повозке деда охнула. Что случилось, поняли все сразу. Похоже, наш братишка или сестричка просился наружу.

Медлить было нельзя, поэтому остановив телегу, а я как всегда двигался впереди, и громко сообщив пассажирам о том, что дальше нам не по пути, причину и так все поняли, поэтому извинившись, что не довезём до станции, попросил освободить транспортные средства. Помощник редактора, помявшись, всё же спросил, нужна ли его помощь и, выяснив, что нет, с облегчением попрощался. Мы уже с ним обменялись адресами, я дал Танин, он мне свой с несколькими телефонами. Судя по тому, как тот в меня вцепился, его предложение было вполне серьёзным. В общем, все попутчики заспешили дальше, а мы, решив уже сойти с дороги, чтобы найти подходящее место для лагеря, и он будет долгим, после родов перевозить роженицу в течении нескольких дней нежелательно, но тут я заметил, как три проехавших мимо грузовика с красными крестами на тентах, полные раненых, свернули на боковую дорогу и направились к не такому и далекому лесу.