В мире слепых и одноглазый - король (СИ) - "Sam Van Duke" - Страница 39

Я пришёл в кабинет канцлера уже под вечер, но пусть время дня вас не смущает, ведь политики во все времена имели одну общую черту с борделями. Они работают круглосуточно. Формальная цель моего визита отличалась от реальной, но этот подлог позволит мне оказаться с Сидиусом тет-а-тет, а это, собственно говоря, мне и нужно. Вся недавняя ситуация с записью нервирует и раздражает, так что, видимо, придётся открыть свой секрет. Я ничего не теряю, ведь Палпатин может списать мой «бред» на контузию генерала, который побывал во многих ужасных сражениях. Это его гарантия, а моя гарантия — жучки, накануне установленные в кабинете.

Миновав приёмную, я очутился в прихожей, плавно перетекшей в кабинет для официальных приёмов. Свернув направо и пройдя через ещё одну секцию, я оказался в личном кабинете политика, который, казалось, так усердно работает на благо Республики. Данная картина для меня была смехотворной, учитывая количество скелетов в шкафу владыки ситха.

— Канцлер, рад, что вы нашли время принять меня, — я поклонился и стал ждать ответной реакции.

— Генерал Гилан, рад вас видеть! Ходили слухи, что вы помогаете генералу Кеноби на Утапау, — Палпатин одарил меня своей вежливой улыбкой, но вставать с кресла пока не торопился.

— Нет-нет. У меня отпусков накопилось за это время, что даже неприлично. Вот Совет и решил, что мне надо отдохнуть вдали от поля боя.

— Надеюсь, отдыхается вам хорошо, — весело ответил канцлер. — Но всё-таки что привело вас?

— Как раз последние новости с Утапау. Магистр Кеноби уничтожил генерала Гривуса, и теперь Конфедерация лишилась того, кто реально способен взять на себя общее командование войсками, — новость и правда была самой свежей, возможно даже, что чересчур свежей. Я не обладал достоверной информацией насчёт смерти Гривуса, а лишь знал что должно случиться и решил использовать это знание, пускай и не совсем вовремя.

— Неужели? — Палпатин сделал вид, что удивлён, и поднялся с кресла. — В таком случае, думаю, что конец войны уже близок, — политик одобрительно кивнул.

— Мне так не кажется, — мой ответ убрал улыбку с лица канцлера.

— Почему же?

— Видите ли, нам до сих пор не удалось поймать владыку ситха. Наряду с Дуку и Гривусом он является катализатором этого конфликта. Пока он на свободе война будет продолжаться.

— Разве есть догадки насчёт того, кто бы мог им быть? — аккуратно поинтересовался Сидиус.

— У Совета их нет, а вот лично у меня есть, — я сложил руки за спиной и стал медленно расхаживать взад-вперёд по кабинету. — Мы знаем, что сети владыки окутали Сенат и имеют не последнее влияние на политику Республики. Таким образом, круг людей сужается.

— Но он всё равно слишком большой, — заметил Палпатин.

— Вы несомненно правы. Но недавно я ощутил нечто, что непосредственно затрагивает меня, а точнее — мою добрую подругу. Вы же знакомы с командиром Асокой Тано? — я вопросительно посмотрел на Сидиуса.

— Лично не знаком, — пожал плечами политик. — Но я знаю, что она падаван мастера Скайуокера, а с ним у меня дружеские отношения, — вопреки здравому смыслу, канцлер не воспринимал всё происходящее как допрос. Он спокойно отвечал на мои вопросы, прекрасно понимая, что ничто не способно пошатнуть его положение.

— Вот как? — я слегка улыбнулся и сказал фразу, которая должна была послужить началом нашего откровенного разговора. — А она так хорошо о вас отзывалась.

Стоило мне произнести эти слова, как выражение лица Палпатина сильно изменилось. Вместо приветливого и отзывчивого политика передо мной стоял злобный тиран, готовый в любую секунду отдать приказ о моей немедленной ликвидации. Честно говоря, для меня данная реакция оказалась неожиданной. Я же по сути не сказал ничего такого, но Сидиус быстро просветил меня:

— Так вот кто пробрался сюда и установил жучки, — его голос стал сухим и строгим. Я был поражён, что Палпатину удалось их найти, но у меня тоже была одна заготовка. — А я всё голову ломал, кто же способен пробраться сюда. Вы поступили как предатель, генерал Гилан.

— Думаю, что здесь только один предатель и это вы, Дарт Сидиус, — это обращение пробило брешь в обороне канцлера. Он насупился и утратил полный контроль над собой.

— Откуда вам известно это имя, генерал?

— Рад, что вы спросили. Я потратил много времени на просмотр записей вашей камеры, — маленькая ложь сделала своё дело. В конце концов, политик не знает как долго тут находятся жучки и что они могли уловить. Владыка ситх поверил мне. С минуту он сверлил меня взглядом, а потом как ни в чём не бывало улыбнулся и произнёс:

— Друг мой, вы же понимаете, что вам никто не поверит? У вас просто нет доказательств. Я думаю, что вам что-то от меня нужно, иначе я бы сейчас беседовал с магистром Винду.

— Ваша правда. Я пришёл сюда из-за Асоки. Вы явно положили на неё глаз. Но в чём причина столь чрезмерного внимания?

— Вы же установили жучки и вы… не знаете?

Палпатин задумчиво отвернулся к окну. Он недолго так стоял, но и этого времени хватило, чтобы моё терпение иссякло. О чём таком я не знаю? Не нравятся мне такие разговоры. Они никогда не сулят ничего хорошего. Я уже готов был повторить вопрос человеку, явно погрузившемуся в собственные мысли, как вдруг Сидиус заговорил:

— Пути Силы непостижимы. Я всегда был согласен с этим утверждением. Ничто не должно помешать моему плану: ни джедаи, ни война, ни интриги. После смерти графа Дуку мне стал нужен ученик, который ещё сыграет свою роль, — канцлер запнулся, а затем, немного погодя продолжил, проговаривая каждое слово максимально чётко. — Вам конец, генерал Гилан, как и всему Ордену Джедаев. Приказ 66 и мой новый ученик положат начало Империи.

— Но причём тут Асока?

Как только я задал этот вопрос, меня осенило. Вмиг внутри похолодело, а голова готова была взорваться от осознания одной простой истины — я совершил роковую ошибку. Я надеялся изменить ход событий и я это сделал, предотвратив уход тогруты из Ордена. Но именно этот факт я и не учёл. Асока стала переменной, которую я просто забыл внести в уравнение, и, сам того не зная, Сидиус сыграл на этом проколе. Словно в подтверждение моей догадки, он сказал:

— Когда мастер видит падение ученика, то невольно начинает задумываться в правильности своего учения, — Палпатин снова повернулся ко мне лицом, изображая печаль. — Мне очень жаль, но командир Тано недоступна. Прямо сейчас она направляется на одну планету, чтобы исполнить своё предназначение. Она убьёт всех и фактически положит конец войне.

— Но как вам это удалось? — с плохо скрываемой злобой спросил я. — Асока далеко не глупая девушка. Вы не могли её обмануть!

— Любовь всех делает глупыми, генерал. Но я вижу исключительную иронию в истинной причине моего триумфа, ведь Асоку Тано, как и её мастера, преследуют страшные видения смерти любимого человека. Я всего лишь пообещал ей спасти вас от неминуемой гибели.

Признание Сидиуса стало для меня последней каплей. Я застыл, не в силах пошевелиться. Палпатину не просто повезло, он переиграл меня. Но почему Асока не сказала мне о видении моей смерти? А как я мог пропустить это? Почему не доглядел, не понял, что с ней что-то не так? Ведь были же сигналы, даже Энакин говорил мне о странном поведении своей ученицы. А она на все вопросы отвечала, что всё хорошо.

— Куда она отправилась? — спрашиваю я, и в голосе моём слышно, что я готов пойти на всё, чтобы предотвратить переход любимой на тёмную сторону. Мой разум словно отключился, ведь ответ для меня был слишком очевиден.

— Мустафар, — медленно протянул канцлер и тут же добавил. — Я говорю вам это не потому, что хочу помочь, не подумайте. Просто что бы вы сейчас не сделали, генерал Гилан, итог будет один: она падёт, а вы умрёте. Я бы не спешил на вашем месте. Почему-то мне кажется, что Асока сама вас найдёт.

Закончив фразу, политик рассмеялся и это стало для меня, пожалуй, самым обескураживающим. Видимо, я до сих пор не знаю всего. Я готов был сорваться с места, взять первый попавшийся звездолёт и покинуть Корусант, но что-то меня остановило. Этим что-то стало сомнение. Я больше не был уверен в безупречности своего плана. А вдруг что-то пойдёт не так? Я должен остаться и схватить Палпатина вместе с остальными магистрами. Сердце разрывалось от одной мысли о таком исходе, но порой приходиться жертвовать всем ради всеобщего блага.