В мире слепых и одноглазый - король (СИ) - "Sam Van Duke" - Страница 22

— Что произошло? — я склонился над Асокой, которая лежала на руках Энакина, не приходя в сознание. Ее одежда пропиталась кровью и я с ужасом осознал, что ее слишком много. И она не останавливается. Асока ранена и ранена тяжело.

И это моя вина.

— С ней все будет хорошо? — Скайуокер не реагировал на мои вопросы, лишь молча прижимал к себе тело своей едва живой ученицы.

— Я не уверен, — наконец произнес он. На лице генерала читалось бессилие, а его губы сжались в тонкую линию.

Я пришел в ярость от его слов.

— Не смей! — я схватил его за плечо. — Какого черта ты это говоришь?

Не хватало только моих криков, тем более угроз. Я понимал это, но все равно готов был порвать кого угодно на куски, хотя у меня и не оставалось для этого сил. Клоны понимали это и поэтому не встревали. Но вскоре Сила вышла из под моего контроля из-за чего корабль начало дико трясти. Замигали красные лампочки, которые обычно сообщали о вхождении в опасную зону. Мне было больно и никто не понимал насколько. Не знаю чем бы все закончилось, если бы внезапное ощущение иглы, входящей в кожу, не заставило меня переключить внимание на клона-медика, стоявшего сзади. Давление моментально спало и я немного расслабился.

К тому времени, как мы вышли в космическое пространство, бой между двумя флотами уже почти завершился. Мы покинули Фелуцию в числе немногих выживших в тот день.

Прошло около двух часов с начала операции. Энакин и я ожидали чуда около мед отсека. Я нервно крутил головой, время от времени вставая с места и расхаживая взад вперед по коридору. Скайуокер же спокойно сидел, уставившись в одну точку. Никто из нас не проронил ни слова с момента прибытия на крейсер. Собственно, не о чем было говорить. Это было фиаско во всей смыслах. Мы потеряли многих на этой планете. Канцлеру это не понравится, но меня сейчас это мало волнует.

Асока — это все о чем я могу сейчас думать. Я терзал себя не самыми приятными мыслями о ее будущем. Чувство вины съедало изнутри, не давая успокоиться ни на секунду. Кто знает как все обернется, да и что еще остается делать? Я не могу ни на что повлиять.

Энакину тоже пришлось несладко. Осознание того, что он допустил ранение ученицы никак не покидало генерала. Неизвестно сколько бы мы еще так просидели, если бы к нам не вышел дроид-медик.

— Как она? — нарушил молчание Скайуокер, буквально вскакивая со стула.

— Мы сделали все, что могли, но ее состояние до сих пор критическое. Шанс того, что она выживет крайне мал, — отчеканил каждое слово медик.

Ее жизнь висела на волоске, но никто не мог ничего сделать. Забавно. Мы спасаем от смерти других, но не можем уберечь себя. Это казалось самым несправедливым не только для меня, но и для Энакина. Держу пари, что он с удовольствием бы сейчас поменялся с Асокой местами, впрочем как и я. Она ведь его ученица и ответственность, а для меня она…

— Так или иначе до завтрашнего дня ничего не ясно, — прервал поток моей мысли дроид. — Советую вам отдохнуть, — сказал он перед тем, как оставить нас наедине.

Лицо Скайуокера изменилось. Бессилие сменилось яростью и я почувствовал ее.

— Её кровь на твоих руках, — Энакин посмотрел на меня. Я почти вздрогнул под его взглядом. — Из-за тебя она сейчас там, а не рядом со мной.

Его захлестывал гнев, прямо как тогда, на Татуине. Я ясно понимал, что если не успокоить его сейчас, то это плохо кончится для меня. Я вспомнил уроки Бейна. При нужной сноровке ситх может забирать эмоции человека. Стоило попробовать. Я закрыл глаза, сосредотачиваясь.

— Если она не выживет, ты слышишь меня? Если она не выживет, — Энакин медленно подступал ко мне. — Я…

— Она выживет, — уверенно ответил я. Кажется, получилось. Я чувствовал, как его эмоции уходят ко мне, становясь моими собственными. Теперь я ощущаю всю ту боль, что он испытывает. Неужели ему так плохо… Я сжал кулаки. Нужно было терпеть.

Скайуокер ничего больше не сказал. Вместо этого он развернулся и медленно побрел вглубь корабля. В том, кого я сейчас видел, нельзя было узнать Энакина: я словно видел на его плечах тот груз, который он нес. Без эмоций он стал тенью самого себя. Он конечно же придет в норму, но не в ближайшие пару часов.

Как только он свернул за угол, я почувствовал как мое тело не выдерживает. Я быстрым шагом направился в свою каюту. Как только двери закрылись, у меня началась настоящая истерика. Я стал крушить комнату. Слезы текли ручьем, и я ничего не мог с этим поделать. У меня не вышло преобразовать эмоции в силу. А без этого остается только терпеть. Никому не под силу справиться с такой… лавиной. Я выдохся нескоро, но когда это случилось, я уселся на пол, прильнув спиной к стене.

Она выживет, несмотря ни на что, но выживет. Я точно знаю. Асока очень сильная. Даже отсюда я чувствую, как она отважно сражается со смертью. У Тано впереди целая жизнь, интересная, наполненная необыкновенными событиями. Я знаю это наверняка.

Но внутренний голос предательски шепчет, что ей будет лучше без меня. Ведь я виноват в том, что она висит на волосок от смерти. Она меня не простит, не должна. Я бы не простил.

Всю ночь я провел в медитации. Невзирая на отголоски боли и страха потери в моей душе, я молил Силу о спасении Асоки. Поначалу пожирающее чувство вины не давало сосредоточиться, но потом мне все же удалось поймать нужную волну. Однако Великая молчала как бы я не пытался и как бы не просил.

— Сэм? — голос магистра Пло нарушил идиллию.

— Да, учитель? — я открыл глаза и вопрошающе посмотрел на кел-дора, который осматривал ранее разрушенную каюту.

— Я слышал о том, что случилось. В том нет твоей вины. Она могла получить ранение и при других обстоятельствах.

— Ошибаетесь, я виноват. Если бы не мое безрассудство, то Асока была бы невредима.

— На все воля Силы, мой юный падаван.

— Вы правы, поэтому она и выжила, — Пло Кун хмыкнул.

— Откуда знаешь? — я не знал, но чувствовал. Наша связь была неимоверно сильной, и если бы она умерла, то я бы моментально это ощутил.

— Это же Асока. Она и не с таким справится, — я натянуто улыбнулся.

— Правда, — небольшая пауза подсказала дальнейшее развитие диалога. — Скоро мы прибудем на Корусант. Ты понимаешь, что тебе придется отчитываться перед Советом? — я кивнул. — Хорошо, потому что тебе нужно предоставить внятное объяснение о провале миссии. Надеюсь, оно у тебя есть.

Я снова закрыл глаза и продолжил медитацию, но Пло Кун уходить не собирался. Я ощущал на себе его тяжелый взгляд. Обычно такое бывало, когда он собирался меня за что-то отчитать, но сейчас было не за что. Может ему не нравится как я медитирую?

— Что ты делал на Коррибане? — вопрос прозвучал у меня в голове словно выстрел. Он был задан максимально нейтрально, но я все равно физически ощущал недовольство.

— О чем это вы? — голос предательски дрогнул.

— Я твой учитель, Сэм и прекрасно знаю когда ты начинаешь юлить.

— Но я не был на Коррибане!

— И врать, — добавил Пло Кун, но уже более твердым голосом. — Я осматривал корабль, на котором ты прилетел. Последним пунктом назначения в журнале указан Коррибан.

Я забыл стереть журнал полетов… Вау. Отличная работа, Сэм.

— Учитель, — я вздохнул и поднялся с пола. — Я хотел вам рассказать, но время было неподходящее. Да, я летал туда. Думал, что смогу вернуть свои воспоминания, но ничего не вышло, — я внимательно посмотрел на мастера Пло, пытаясь уловить в его взгляде ответ на свой вопрос. Он мне верит?

— Глупо было лететь туда одному. Это ведь не курорт, — магистр покачал головой.

Я облегченно вздохнул. Поверил.

— Я понимаю, но что поделать? — я пожал плечами. — Любопытство пересилило все аргументы против.

— Не забывай чему я тебя учил. Твой разум должен быть чист. Всегда.

— Я могу попросить вас, — после недолгой паузы начал я. — Чтобы вы не сообщали об этом Совету, учитель? В конце концов, все же в порядке, да и ничего интересного я там не нашел.