Проект Ворожея (СИ) - Чередий Галина - Страница 59

Пятая вышла на больничную парковку вместе с ментом-помехой, вцепившимся в ее руку, будто никогда не собирался ее больше отпускать. Слепой, глухой, примитивный самец, пытающийся продемонстрировать свои первобытные права собственника на его Зараженную. Кретин, она давно принадлежит ему, Экзорцисту, и этого не изменить никаким жалким заявлением о физическом обладании! Пятая стала его ответственностью, его пациенткой без права отказаться от исцеления еще в момент своего появления на свет с этим темным секретом внутри, пусть даже и впервые Экзорцист сумел рассмотреть ее той ночью, когда она бросилась вслед за ним по темной деревенской улице, не разбирая дороги и утопая в грязи. От этого воспоминания судорога острого наслаждения пронзила его от головы до пяток, снова напоминая, насколько особенной была Пятая. Она видела его, видела и ощущала, как никто прежде до нее. И она сама стремилась к нему, неслась навстречу, словно одурманенная, неодолимо притянутая тем, что только он мог ей даровать. Очищение, после которого у нее наконец появится надежда на будущее без темного бремени. И очень скоро он даст ей все это.

Пятая завертела головой, высматривая кого-то на парковке. Нет, не кого-то. Его одного. И от того, как она снова проявила такое нетерпение и нужду в нем, Экзорцист почувствовал новую волну пронзительного трепета, но тут же накатил невесть откуда взявшийся страх. Ее Заражение было таким сильным. Прежде ему не приходилось сталкиваться с подобной мощью. Она была такой огромной, что Экзорцист невольно поддавался восхищению перед чем-то настолько масштабным. А это плохо, очень плохо. А что, если… Если он не сможет поглотить его за один раз? Что, если он потерпит поражение?

Экзорцист потряс головой, шагая подальше от Пятой и ее влияния. Это, конечно же, ухищрения Заражения. Оно пытается напугать его, поколебать решимость и уверенность в собственных силах и правильности выбранного пути. Но он не поддастся! Он – Экзорцист, он – единственная надежда для души Пятой, и он не может подвести ее.

Все, что нужно, это лучше подготовиться. Найти место, новое и надежное, где он сможет проводить с Пятой много времени, если ее избавление затянется. А еще, скорее всего, ему нужно найти сначала еще одну Зараженную, попроще, не такую сильную, как эта, и провести очищение, чтобы убедиться, что ему не нужно сомневаться в своих силах и что он полностью готов столкнуться с Пятой.

Старая легковушка проехала совсем рядом, и на долю секунды Пятая была буквально в нескольких метрах от него и, завертев головой, почти увидела… но, нет, машина пронеслась мимо, оставляя Экзорциста с его тянущей болью предвкушения. Эта Зараженная была исключительной, возможно, лучшим, что с ним будет, и он умирал от желания скорее добраться до нее. Терпение, Экзорцист!

***

Я уже давно понял, что основной принцип в моей жизни: «Если случается что-то хорошее, то оно незамедлительно должно уравновеситься каким-то дерьмом». Поэтому почти не удивился, увидев на крыльце управления Кристину и мнущегося рядом с ней долговязого парня с большой камерой. Зажав в изящных пальцах тонкую длинную сигарету, она эффектно запрокидывала голову, выпуская вверх дым, демонстрируя свою безупречную линию горла, что когда-то с ума меня сводила. Ой, да ладно, Антоха, было время – ты дурел от всего в этой женщине, и стоило ей посмотреть недовольно, готов был упасть и ноги целовать, вымаливая прощения не пойми за что, потому что делать ее счастливой было основной жизненной потребностью. И лишь со временем пришло осознание, что это в принципе невозможно. Кристина относилась к тому типу женщин, которые не бывают довольны никем и ничем, кроме себя любимой. С пониманием наступило и некое отрезвление, хотя стоит быть честным – ни черта бы я сам никогда не прекратил наши отношения. Она была тем заболеванием, что излечивается строго хирургически, путем полной ампутации, и точно уж не самим пациентом. Так что, несмотря на извечную горечь, я был ей благодарен, что она бросила меня без малейшего сожаления. Получил замечательный урок. И сейчас, взглянув на нее, я не ощутил ни малейшего трепета или ностальгии, нигде не заныло, разве что замигала предупреждающая красная лампа «гребаные неприятности» где-то на границе сознания.

Заметив нас с Владой на парковке, Кристина выбросила сигарету, мгновенно подбираясь, как хищное создание, заметившее свой сегодняшний ужин, что-то отрывисто сказала парню с камерой, и тот завозился с ней, направляя на нас.

– Ну, блин, прекрасно! – пробормотал я, понимая, что худшие опасения оправдываются и Кристина тут по мою душу.

– Проблемы? – тихо спросила Влада, изучая уже оскалившуюся издалека в ослепительной улыбке мою бывшую жену, пока мы шли к входу в здание.

– Не то чтобы проблемы, а просто досадное и весьма раздражающее явление! – вздохнув, ответил я, когда Кристина, сжимая в ладони микрофон, заступила мне дорогу.

– И я тебя очень рада видеть, дорогой! – нисколько не смутилась она и, щелкнув пальцами парню, развернулась к камере, становясь рядом со мной и тыча в лицо микрофоном. – Это криминальные новости «Пятого канала», и сейчас опытнейший сыщик, капитан Чудинов, поведает нам некоторые подробности о серии кошмарных убийств женщин, что он успешно расследует.

– Госпожа Асадова, сыщики бывают только в кино и дешевых бульварных романах, а мы просто унылые полицейские, – ответил я, не грубо, но уверенно отодвигая Кристину и ее оператора с нашего пути. – А капитан Чудинов не только вам ничего не поведает, а еще однозначно потребует сообщить следствию, кто имел наглость разгласить сведения по делу, и привлечет этого урода к ответственности!

– Не имеешь права! – огрызнулась Кристина, мгновенно меняясь в лице. – Мы храним наши источники в тайне!

– Уже нет, госпожа Асадова, изучайте лучше правовую базу и ее изменения! – кинул я через плечо, открывая перед Владой дверь и стремясь как можно быстрее избавиться от напрягающего общения, но Кристина неожиданно вцепилась в мой рукав и навалилась грудью, по которой я когда-то пускал слюни, мне на локоть. Хороший прием, вот прям зачетный, только припоздал и изрядно.

– Антон, ну, пожалуйста, мне нужен этот материал! – практически замурлыкала она, заглядывая в глаза с такой трепетной, блин, надеждой. Мгновенная, мать его, метаморфоза, и как же я на нее, дебил такой, случалось, велся!

– Ничем не могу помочь. Любое разглашение на данном этапе повредит следствию, – стал я мягко вытаскивать ткань из ее захвата, зацепившись глазами за яркий, почти устрашающий маникюр. Она всегда такой любила. Вот прям ненавижу столько о ней помнить!

– Да прекрати! – зашептала Кристина. – Мы же всегда можем договориться. Обещаю озвучить исключительно то, что ты разрешишь, только пообещай, что все, что будет можно, в первую очередь пойдет через наш канал и лично через меня!

Ну да, а то я не имел дел с журналистами и их обещаниями раньше. Как и с тобой, дорогая, и твоими клятвами, которые, как оказалось, не имеют никакой силы. Спасибо, ученый я и не раз.

– Никаких комментариев! – твердо ответил, отворачиваясь и стряхивая руку Кристины с себя.

– О, неужели ты, Антоша, сможешь мне отказать? – нахально фыркнув, громко сказала она, стрельнув глазами на Владу, спокойно наблюдавшую за этим цирком. – Мы же оба знаем, что нет. Только не мне.

– И вам, госпожа Асадова, и любому другому на вашем месте. Абсолютно не усматриваю никакой разницы или повода делать исключения! – больше не оборачиваясь, я зашагал по коридору, стремясь хранить невозмутимость, хотя в крови словно долбаный попкорн взрывался в непрерывном режиме, заставляя желать двинуть в ближайшую стену.

– Антон! – позвала Влада, едва поспевая за мной.

– Не сейчас, Влада, прошу! – рыкнул я излишне резко и оглянулся, уже интуитивно ожидая поджавшихся губ и осуждающего взгляда, но Влада смотрела с таким несокрушимым пониманием, что неожиданно от сердца отлегло, и зародившаяся внутри вспышка погасла, так и не прорвавшись наружу.