Смех сфинкса. Танец обсидиановой бабочки - Мусатова Лиана - Страница 11

Первое знакомство с горами произошло еще в раннем детстве, когда, сидя за спиной у матери, она рассматривала окружающий их пейзаж при подъеме на горный перевал. Впереди и сзади шли мужчины и женщины, несущие или ведущие за руки малолетних детей, старшие шли сами, стараясь не отставать от родителей. Их окружали дикие ущелья и отвесные скалы, только от одного вида которых захватывало дух. На склонах и дне этих ущелий приютилась неровная узкая дорога. Иногда она была просто выдолблена в скале и под нею разверзалась пропасть. Ничего, кроме страха, это первое знакомство с горами ей не принесло. Караван растянулся на несколько метров и медленно, но упорно постепенно поднимался к перевалу все выше и выше. С одной стороны возвышались отвесные скалы, испещренные растительностью, с выступающими над дорогой камнями, которые, казалось, вот-вот упадут на голову, стоит только под них вступить. С другой стороны где-то далеко внизу шумела река. Длинной вереницей растянулся караван. Племя уходило на новое место. На прежнем уже перестала родить кукуруза, и людям не хватало пищи. Не хотелось покидать обжитое место, но голод гнал. Ее бабушка Чан, шаман племени, сказала, что по пророчеству, которое ей передал ее отец, а ему – его отец, пришло время уходить к Поющему камню. Они шли в долины с плодородными вулканическими почвами, окаймленными большими вулканами. Долины и склоны вулканов там были покрыты лесами из вечнозеленого дуба, сосны, ели, кипариса, что делало эту местность благоприятной для обитания человека. Кроме того, и климат там был не такой жаркий, как на побережье, и сезон дождей был короче. По ночам они слышали рев ягуара и замирали от трепета, прислушиваясь к интонациям царя джунглей. Ягуар – священное животное майя, и они верили, что он охраняет их от враждебных сородичей. А в интонациях пытались уловить предсказания, какой у них завтра будет дорога: удачной или нет. Они уже успели понять, что переход совсем не будет похож на беспечную прогулку, что опасность их поджидает на каждом шагу. Об этом им сообщали тревожные крики обезьян-ревунов, сопровождавших их. Как только племя тронулось в путь, они подняли такой переполох, что люди не слышали друг друга. Потом, то ли смирились и стали реветь тише, то ли люди привыкли к их крику, но это уже не было раздражителем, заставляющим каждый раз вздрагивать. Сидя за спиной матери, маленькая Лис с любопытством рассматривала новый мир. Ей он казался захватывающим и по-доброму расположенным. Она совсем не реагировала на крики ревунов. «Пусть себе ревут, на то они и ревуны», – говорила бабушка, а словам бабушки Лис верила, потому что ее бабушка была самая мудрая и ей верили не только дети, но и взрослые. Лис рассматривала попугаев ара, которые иногда копировали крики мужчин, подгоняющих лошадей, и мелькали своим разноцветным опереньем среди изумрудной листвы подступающего к дороге леса. Она не могла отвести глаз от яркой птицы, намного ярче попугаев, которая иногда показывалась меж густой листвы, распустив огромный хвост с длинными золотисто-зелеными перьями. Заметив ее интерес, бабушка сказала:

– Это священная птица майя – кецаль. Когда ты подрастешь, многое о ней узнаешь.

И тут бабушка заметила, что кецаль, сидящая на самой ближней ветке, пристально смотрела в глаза Лис. Чан поняла, что ее внучка отмечена богами, и кецаль будет ее оберегать. Но она не стала еще говорить об этом Лис и пока только предупредила:

– Присматривайся к этой птице и знай, если она появилась возле тебя, любая опасность тебя минует.

– Значит, мы не упадем в пропасть?

– За всех не могу сказать. Кто-то пострадает в этом переходе, потому что на нашем пути будет много трудностей, но ты и я дойдём до Поющего камня.

После того, как кецаль признала ее внучку избранной, Чан твердо была уверена, что она унаследует ее дар, но… ее тревожило то, что кецаль потом опустила глаза вниз, а когда подняла, в них было столько тоски и боли. Это означало, что не безоблачной будет жизнь ее внучки. Но это будет потом, и Чан надеялась со временем узнать, что же конкретно угрожает Лис.

Дорога резко поднималась в горы. С одной стороны ее окаймляли скалы, с другой – крутой склон. Одна лошадь споткнулась. Тяжелый груз увлек животное вниз. Все лошади в связке, запутавшись в веревках, с жутким ржанием, от которого стыла кровь, и шумом падающих грузов покатились вниз следом за ней. Животные, навьюченные пожитками, выбились из сил. Пришлось остановиться. Мужчины спустились к лошадям, освобождая тех, кто еще мог быть пригоден, и остальных убивая на мясо. Солнце клонилось к закату, и вождь решил дальше не продолжать путь и остаться здесь до утра.

Неприступные места караван проходил прямо по реке. Лошади шли по брюхо в воде, подмачивая поклажу. Взрослые осторожными шагами скользили по неровному дну реки. Детей несли на руках, взявшись за руки по несколько человек, боясь быть сбитыми течением. В тяжелой и гнетущей тьме расщелины люди и лошади шли гуськом. Лошади по три – четыре связаны цепочкой. Дорога делает крутые повороты, следуя излучинам реки. Неумолкаемый шум стоит в ушах. Опять темные мрачные скалы, громадные каменные глыбы, грозящие сорваться вниз и раздавить их, непрошенных путешественников, нарушающих вековой покой. Едва уклонялись от каменных осыпей, время от времени обрушивающихся на них.

Наконец-то расступилось мрачное ущелье, посветлело, и дорога пошла по пустынной равнине, усыпанной галькой. Здесь не было тени, и солнце жгло немилосердно. С юга дул огненный ветер, свистел в чахлых кустиках верблюжьей колючки.

Только через двое суток караван вышел на небольшое плато. Чуть повыше, на слонах хребтов расстилалась бархатным ярким ковром сочная горная растительность. Развели костры. После трудного перехода люди были измождены. Отстранившись от костра, Лис всматривалась в ночь. Все было чужое и враждебное. У подножия горы теснились загадочные зловещие тени. На все голоса лаяли и плакали шакалы. Ей не спалось. Она была голодна. Ей было холодно и страшно.

Она так и пролежала до рассвета, не сомкнув глаз. Наблюдала за тем, как в лилово-черную тьму постепенно вливается светлый оттенок – еще совсем тусклый свет зарождающегося утра, как он незаметно становится все розовее и розовее, словно по небу растекается огненная лава, и с каждым мгновением приближается к ним. Где-то там, за горами, всходило солнце, но уже можно было рассмотреть причудливые острия или плоские площадки пиков, взмывающие высоко вверх. Они казались ей непостижимым уму чудом природы. Глядя на раскинувшуюся перед взором панораму, она вдруг подумала о том, что острые пики скал застали еще тот древний мир, который существовал на планете тысячи веков назад, еще до того, как появились люди, о котором рассказывала ей бабушка.

Вспомнилась кецаль с ее необыкновенными перьями, ее взгляд, проникающий в душу, и Лис почувствовала, что с нею должно произойти что-то, о чем она не имеет ни малейшего представления. Но это ЧТО-ТО станет самым главным в ее жизни.

Лис сидела возле бабушки и очень внимательно её слушала. Бабушка рассказывала о далекой стране, прародине человечества, где всегда властвуют густые туманы.

– Этот туманный рай называется Тамоанчан, и правительница его Ицпапалотль – Обсидиановая бабочка. Однажды в её раю появился Принц Пильцинтекутли, юный бог-Солнце. Он был очарован красотой Священного Дерева, щедро усеянного цветами розовых оттенков от самых бледных до насыщенных ярких. Он ходил вокруг него и наслаждался их небесной красотой. Но наслаждения ему было мало, он хотел ощущений, и соблазнил юную Ицпапалотль сорвать цветок[3] и преподнести ему. Ицпапалотль уступила его уговорам и сорвала цветок. Дерево истекло кровью и погибло, а создатель прогнал богов с Неба, кого на Землю, кого в Преисподнюю.

Лис жалела дерево и никак не могла понять, почему так поступила бабочка, почему она послушала нехорошего Принца. И вот уже она сама в небе, в его Туманном раю. Превратившись в красивую яркую бабочку, летает между звездами и очень хочет найти Священное Дерево, чтобы полюбоваться его цветами и попросить у него прощения за то, что его погубили, уступив низменной животной страсти. Вскоре она увидела перед собой красивое огромное дерево с яркими необычными цветами. Вся его конусообразная крона от низа до верха усыпана лепестками, и непонятно, где оканчивается один цветок и начинается другой. Она замерла у дерева, любуясь его необыкновенной красотой. Вдруг из-за тучи появился стройный изящный Принц-Солнце.