Вера и Мера - Внутренний Предиктор СССР (ВП СССР) Предиктор - Страница 15

Поэтому, если в искренней благонамеренности её разделяющие вторгаются в ту область, где их знания и навыки, оказываются несообразными обстоятельствам, то они порождают бедствия неотличимо от злобных скотов, которые полагают, что если Бога нет, то им всё позволено. И в этой области естественно-сверхъестественный отбор Природой Людей, о котором по существу его целей правильно рассказал Ю.И.Мухин в рассмотренной статье, начинает действовать против них. Под его давлением в отношении тех, кто стоит на мировоззренческих позициях такого рода благонамеренного демонизма, можно либо сгинуть, либо прийти к вере Богу, после чего жить в личностной религии — обоюдосторонне направленной осмысленной связи с Богом.

Но, чтобы понять, как выйти из состояния благонамеренного демонизма, которое нашло выражение в статье Ю.И.Мухина, необходимо рассмотреть еще один религиозный вопрос. Обратимся к писаниям тех, кто верит в Бога, но не верит Богу.

В газете “Завтра”, орденски дисциплинированной, если судить по редакционной цензуре тематики не попадающей на её страницы, ведется рубрика “Символ веры” [64]. В “Завтра”, № 2, 1999 г. в этой рубрике опубликованы две статьи: “Монах и воин” — беседа генерала Альберта Макашова с игуменом Алексием (Просвириным); и “Удар в спину” — размышления Виктора Тростникова о таинствах православия и их роли в судьбе императора Николая II, судьбе России, а также в связи с рассмотрением возможности канонизации Николая II как очередного святого Русской православной церкви.

Начинает свои размышления В.Тростников следующей цитатой:

«Помышляющим, яко православнии государи возводятся на престолы не по особливому о них Божию благоволению, и при помазании дарования Святаго Духа к прохождению великого сего звания в них не изливаются; и тако дерзающим против них на бунт и измену, анафема [65].

Чин Торжества Православия»

Неудовольствие В.Тростникова вызвало интервью профессора Московской Духовной Академии А.И.Осипова, в котором А.Осипов, как явствует из передачи смысла интервью В.Тростниковым, высказался о том, «что наш последний государь не только не является лицом, достойным церковной канонизации, обсуждаемой сейчас Синодальной Комиссией РПЦ, но является преступником, намеренно разрушавшим Россию».

Не приняв такой точки зрения от профессора богослова, В.Тростников отказал А.Осипову и в праве быть богословом на том основании, что «человек, так четко разъяснивший разницу между православием, стержнем которого является онтологическое [66] соединение с Богом через таинства, и инославием, где царят либо психологизм, либо магизм, в пространном разговоре о Божьем Помазаннике ни разу не упомянул о лежавшей на нём неизгладимой печати уникального таинства, совершаемого в России только над одним лицом».

Как может понять из этой цитаты всякий читатель, не учившийся в церковно-приходской или воскресной школе, не окончивший семинарий и духовных академий Русской православной церкви, речь идет о том, что священник совершает обряд, а обряду скрытно от глаз и от осознания происходящего людьми сопутствуют некие объективные изменения в душе того, над кем совершается обряд, и в последующих обстоятельствах его жизни. И эти изменения являются необратимыми (в частности, в таинствах помазания на царство и таинстве бракосочетания — об этом сообщает В.Тростников в рассматриваемой статье).

Сторонники прочих вероучений, не веруя в православные таинства, согласно такой точке зрения занимаются ложномудрствованием и магией.

Коли речь зашла о магии, то следует знать, что в магии есть отрасль, именуемая «церемониальная магия». Название её говорит само за себя: маг совершает церемониал, обряд — действия, предписанные ритуалом, после чего таинственно свершаются объективные изменения в Объективной реальности, изгладить которые может только более сильный маг либо Бог.

Это обстоятельство приводит к вопросу, который в наиболее безапелляционной постановке звучит так:

А не являются ли таинства — «стержень православия» — приложением к весьма специфической разновидности церемониальной магии, построенной на вере в Бога и неверии Богу?

В принципе, ничто в обществе не мешает назвать таким образом построенную разновидность церемониальной магии истинно православной и единственно спасительной верой, как тому и учит иерархия православной церкви. Именно в магии и сокрытии истинного Учения Христа обвинил православие в России Лев Толстой в ответе Синоду на акт отлучения его от церкви:

«То, что я отрекаюсь от церкви, называющей себя православной, это совершенно справедливо… И я убедился, что учение церкви есть теоретически коварная и вредная ложь, практически же собрание самых грубых суеверий и колдовства, скрывающих весь смысл христианского учения. Стоит только почитать требник, последить за теми обрядами, которые не преставая совершаются православным духовенством и считаются христианским богослужением, чтобы увидеть, что эти обряды не что иное, как различные приемы колдовства, приспособленные ко всем возможным случаям жизни» (цитировано по книге “Речь Патриарха Алексия II к раввинам г. Нью-Йорка 13 ноября 1991 года и ересь жидовствующих” [67], “Паллада”, Москва, с диапозитивов американского издания 1992 г., с. 214).

Но, если мы действительно имеем дело не с истинной личностной религией человека и Бога, а с разновидностью церемониальной магии и её эгрегором, который в религии людей затмевает Бога и через который группка магов управляет жизнью общества, препятствуя осуществлению Божьего промысла, то:

По определению магии, как отсебятины индивида в воздействии на Мир через духовные практики, вследствие конкуренции магов в творении ими отсебятины, будут иметь место возможно достаточно редкие случаи, когда какой-то рассматриваемый вид магии оказывается бессильным: то есть, его таинства будут изглаживаться из бытия, будто их и не было, действиями более сильных магов, более мощных или иерархически высших эгрегоров, а также прямым пресечением действий таинств Вседержителем.

Возможно, что православные истолкуют излагаемое далее как-то иначе, но есть пример в истории Русского православия, который мы воспринимаем как прямое пресечение Свыше действия православных таинств, дабы люди призадумались о существе (онтологии) их религии и вероисповедания.

Серафим Саровский, святой Русской православной церкви, длительное время занимался вразумлением уже взрослого Н.А.Мотовилова. И о жизни Серафима, его поучениях нам известно многое из записей того самого Н.А.Мотовилова, опубликованных С.А.Нилусом, который больше известен как один из первых публикаторов и наиболее активный пропагандист “Протоколов сионских мудрецов” [68]. С.А.Нилус обнаружил записи Н.А.Мотовилова на чердаке дома, среди пыли, галочьих и голубиных перьев, птичьего помета, бухгалтерских записей, переписки и прочего хлама общим весом 4 пуда 25 фунтов (около 70 кг). Записи были сделаны крайне неразборчивым почерком, ко времени находки бумага обветшала, и С.А.Нилус смог их удовлетворительно разобрать и подготовить к изданию только после его жалоб в молитве самому Серафиму Саровскому на невозможность чтения записей.

Это показывает, что вразумления Серафима Саровского сохранились для потомков не благодаря тому, что Н.А.Мотовилов внял смыслу его пояснений. Если бы он внял, но по каким-то причинам не смог издать беседы сам, то оставил бы надежным людям и библиотекам России несколько экземпляров разборчивых рукописей чернилами, а еще лучше тушью. Запись бесед сохранилась благодаря тому, что Промысел Божий сделал свойственными Ему средствами вопреки беззаботности Н.А.Мотовилова то, что Н.А.Мотовилов не исполнил сам, ответственно и добросовестно выполняя прямо разъясненное ему Серафимом Саровским: «не для вас одних дано вам разуметь (выделено нами) это, а через вас для целого мира, чтобы вы сами, утвердившись в деле Божием, и другим могли быть полезными» (это цитата из бесед Н.А.Мотовилова с Серафимом Саровским, изданных С.А.Нилусом, которая ясно показывает, что Н.А.Мотовилов знал, что ему надлежит подумать о том, что и как следует сделать для того, чтобы его записи стали достоянием всего заинтересованного общества).