Штурм Берлина
(Воспоминания, письма, дневники участников боев за Берлин) - Герасимов Евгений Николаевич - Страница 51

Расправившись с танками, взвод снова обрушил огонь на пехоту. С появлением прикрытия она было ободрилась, но быстрая расправа с танками и возобновившийся убийственный огонь пушек окончательно дезорганизовали её: немцы в беспорядке заметались по полю, падая под огнём орудий и пулемётов…

В самый разгар боя из леса севернее станции вышел немецкий бронетранспортёр в сопровождении 150 автоматчиков и стал продвигаться ко второй батарее. На транспортёре был поднят белый флаг. Первый ряд автоматчиков шёл без оружия, тоже под белым флагом. Батарейцы замерли у орудий. Бронетранспортёр медленно приближался к ним. Командир батареи гвардии старший лейтенант Таран, не доверяя мирным намерениям врага, приказал гвардии сержанту Васькину держать бронетранспортёр в панораме орудия. Когда бронетранспортёр приблизился на пятьдесят метров к огневой, командир батареи пошёл к нему навстречу. Внезапно белый флаг исчез, ствол пулемёта быстро опустился, и над головой офицера свистнула очередь. Таран упал и крикнул: «Огонь!» Мгновенно раздался выстрел, и бронетранспортёр запылал. Выскочивший экипаж был полностью истреблён. В числе убитых оказались один генерал и восемь старших офицеров…

В этот же день большая группировка противника, скопившаяся в южном лесу, подверглась сильному нажиму наших войск с юга. Не выдержав его, немцы стали отходить на север и вышли к шоссе в тыл нашей второй батареи. Командир батареи гвардии старший лейтенант Таран быстро перестроил свой боевой порядок и встретил отступавших немцев плотным пушечно-пулемётным огнём.

Немцы, разъярённые этой новой, неожиданной преградой, огромными массами ринулись на батарею. Они, как безумные, лезли на расстреливавшие их в упор пушки и пулемёты. Горы трупов устилали подступы к нашим огневым позициям, а всё новые и новые толпы немцев, охваченные каким-то психозом, шли на верную смерть. Наконец, лавина вражеских войск стала редеть. Сотни фрицев сдались в плен, остальные отступили. Еще два раза в этот день под продолжающимся нажимом наших войск с юга немцы предпринимали подобные же отчаянные попытки прорваться на север, но и они кончились полной неудачей…

Притихшая окружённая группировка немцев до вечера не проявляла активности. С наступлением темноты начались короткие схватки с мелкими разведывательными группами противника. В 23.00 крупная группа немецкой пехоты, численностью до 1500 человек, с танками, автомашинами, бронетранспортёрами, вновь атаковала батареи, стремясь прорваться по шоссе через Хальбе на запад.

Несмотря на огромные потери, немцы дошли до самых огневых позиций и в нескольких местах вклинились в наши боевые порядки. Положение стало крайне напряжённым. Батареи были фактически отрезаны друг от друга. Связь поддерживалась главным образом радио. Телефонная связь почти не работала, несмотря на чудеса отваги и самоотверженности, которую проявляли телефонисты.

Артиллеристы уже почти полностью израсходовали весь свой запас патронов. В этот критический момент очень помогло умение владеть трофейным оружием. Полк использовал в этом бою много захваченных у немцев пулемётов, автоматов и ручных гранат.

Расчёт гвардии старшего сержанта Брежнева почти весь вышел из строя. Остался лишь сам командир с одним номером. Пушка повреждена, вышли все ручные гранаты и фаустпатроны. Немцы наседают всё ближе и ближе, а в руках артиллеристов одни автоматы. Немецкий бронетранспортёр пошел прямо на замолкшее орудие, чтобы раздавить уцелевших возле него людей. Храбрецы поливали вражескую машину ливнем пуль, но она без выстрела ползла на орудие. Еще секунда — и машина наваливается бронированным брюхом на окоп. Раненый гвардеец Брежнев потерял сознание. Когда он очнулся, бронетранспортёр медленно удалялся по улице. Ненависть к врагу подняла на ноги Брежнева. Прыгая через воронки и трупы, он побежал под ливнем пуль к своему бронетранспортёру, сражавшемуся за домом. Несколько прыжков — и он на машине.

— Вперёд! — скомандовал Брежнев.

Советская машина, взревев мотором, ринулась в погоню за немецким бронетранспортёром. Тот не успел далеко уйти. Быстроходный «М-9» едва не врезался в немецкий «Гономак». Выпущенная Брежневым длинная очередь крупнокалиберного пулемёта прошила его корму. Бронетранспортёр загорелся, окутываясь клубами густого чёрного дыма.

В это же время в районе командного наблюдательного пункта полка шла ещё более ожесточённая схватка. Десяток бойцов и офицеров с двумя бронетранспортёрами под руководством гвардии майора Тихонова отбивался от большой группы немцев. Наши боевые машины давили немцев своими гусеницами, пулемётчики и автоматчики расстреливали их в упор.

В дыму боя сержант Плехов разглядел немца, прицелившегося в майора Тихонова. Сильным рывком сержант бросает майора на землю, и вражеские пули свистят мимо. В следующее мгновение очередь автомата прошивает врага. Всё произошло так быстро, что майор не сразу понял, в чём дело, а когда понял, благодарить за спасение было некого — сержант Плехов сражался уже далеко.

Бой достиг своей кульминационной точки. И вдруг немцы, словно им кто-то дал сигнал, начали почти одновременно бросать оружие на землю и поднимать руки.

В упорных боях, проведённых нами от предгорий Кавказа до центра Германии, воздушные воины моего соединения налетали тысячи часов, прошли в воздухе в общей сложности около 12 миллионов километров. Тридцать лётчиков соединения за высокие подвиги были удостоены звания Героя Советского Союза; у каждого нашего лётчика на боевом счету числились сотни вылетов, десятки сбитых вражеских самолётов. Опытными бойцами, волевыми и умелыми командирами, в совершенстве владеющими техникой, подошли они к берлинскому рубежу. Все мы были уверены, что через несколько дней будем в Берлине.

За день до начала наступления мы оставили свой импровизированный аэродром на автостраде и перелетели на полевые площадки ближе к реке Нейсе. Когда же наши части начали штурм Берлина, мы перебазировались ещё ближе к переднему краю — на аэродром у города Ютербог, южнее Берлина. Мы находились теперь совсем рядом с нашими войсками, ведущими небывалое в истории человечества сражение.

Интересна история «освоения» этого аэродрома. Город Ютербог с двумя аэродромами, расположенными по соседству с городской чертой, был захвачен стремительной атакой танкистов генерал-полковника Лелюшенко, с которыми взаимодействовало мое соединение. Удар танкистов был настолько ошеломляющим, что командование немецких воздушных частей сумело лишь частично повредить материальную часть на одном аэродроме. На втором — центральном аэродроме немецкой истребительной авиации ПВО всей Германии — нами была захвачена богатая добыча. Все ангары, самолёты, в том числе и реактивные, все аэродромные здания с их оборудованием, запасы горючего, боеприпасов остались в целости.

Овладев аэродромом, танкисты немедленно сообщили нам об этом, и мой заместитель полетел в Ютербог. Вместе с инженерами он детально обследовал аэродром и подготовил его для принятия наших самолётов. Оказалось, что одна из окраин аэродрома заминирована, но танкисты быстро произвели разминирование. Батальон аэродромного обслуживания взял на учёт и подготовил места для размещения лётных подразделений. Одновременно со старых наших аэродромов прибыли продукты питания, оборудование, авиатехническое имущество и всё, что необходимо для нормальной боевой работы.

И вот, подлетая к новому аэродрому, я увидел очертания этого весьма удобного лётного поля, его строения и город Ютербог, с неизбежной киркой, торчащей посредине городской площади. Прошло несколько часов, и новый аэродром зажил своей обычной хлопотливой жизнью. Вскоре к нам прибыл генерал-полковник Красовский, и я получил от него указания по организации боевой работы на новом месте.

В 10–15 километрах от нас — и на западе, и на востоке — в лесах шли ожесточённые бои. На востоке, почти совсем рядом с аэродромом, в большом лесу находилась окружённая нашими войсками крупная немецкая группировка. Она стремилась вырваться из кольца, и единственным путём для неё на запад был путь через наш аэродром, мимо города Ютербог.