Создать Веру - убить Веру (СИ) - Подымалов Андрей Валентинович - Страница 28

— Ладно, я не хочу об этом вспоминать… Я очень рада, что встретила тебя.

— Я тоже.

— Ты куда сейчас?

— Еще не знаю, я только что приехал.

— Тогда идем ко мне, я живу одна. Соседям скажу, что ты мой дальний родственник.

* * *

… Ночью, глядя на мирно спящую Марию, на прекрасные изгибы ее сильного тела, он долго не мог заснуть.

Вот и определился его дальнейший жизненный путь… В конце концов, он оказался в стороне от столбовой дороги человечества, которую он сам же и пробивал ценой чужих жизней, круша их и ломая. А в итоге лично ему эта дорога оказалась не нужна.

Все имеет свою цену: жизнь и смерть, отчаяние и надежда, горе и радость. Но эту цену знает лишь Бог. — Настоящую цену, ибо людям зачастую кажется, что цена неизмеримо высока. Они хотят платить меньше, а получать больше. Но так не бывает. Чашка воды для умирающего от жажды дороже всех богатств мира.

Так же — и надежда, подаренная отчаявшемуся человеку. Так же — и вера, способная заменить все. Ибо, зачастую, ВЕРА — это жизнь.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ Убить веру

Виктор

Подойдя к знакомой двери, Виктор все же с некоторой долей опасения нажал на кнопку звонка. Однако все было как обычно, и он, наскоро поужинав, лег спать, сославшись на усталость.

Только через две недели он раскрыл свою рукопись и внимательно ее перечитал. К ней явно напрашивалась еще часть и, может быть, не одна.

Ведь что из себя представляла первая часть? Не более чем его собственную версию событий многовековой давности. И до него уже писали немало на эту тему. Однако тот диалог в автобусе с невзрачным человечком указывал на то, что его версия, возможно, является наиболее правдоподобной и, кроме того, таит в себе потенциальную опасность.

В первую очередь, она ставит под сомнение те истины, что несет в себе Библия

Кто и когда решил, что Библия несет истину? С чего бы это? Почему же тогда понадобилась масса комментариев, разъясняющих суть иносказаний? И почему авторам этих комментариев можно верить?

Разве сам Бог спускался на Землю и, присев рядом с летописцем, диктовал ему свои заповеди и откровения? Хорошо, допустим, кому-то из них действительно было откровение… Но другой летописец говорит, что ему тоже было Божье откровение Однако верят почему-то первому, а второго предают анафеме.

Ах, да, ведь был же тот, кто первый получил такие наставления! И это был Моисей, который донес эти наставления до людей….. В том числе и слова об избранности народа Израиля с позволением последнему уничтожать другие народы, огнем и мечом расчищая жизненное пространство. Впрочем, это могла быть и инициатива более поздних интерпретаторов. Что, однако, не помешало претворять ее в жизнь Иисусу Навину, который не щадил ни стариков, ни младенцев…

Да полноте, что же это за образ кровожадного Бога? Не проще ли признать, что Моисей попросту голоса в своей голове (а это обычно выверты собственного подсознания человека) принял за голос Бога. Мало ли в более поздней истории было подобных примеров… Но почему-то признавали передатчиками Божьей воли только тех чревовещателей, что вторили Моисею и развивали дальше его учение. Вопрос — почему? Ответ: Моисей провозгласил один народ выше других народов. И чем он в таком случае отличается от других, точно также провозгласивших первенство своих наций?

Однако в ответ на это могут возразить: есть Новый Завет — и он имеет принципиальные отличия. Да, имеет. Он более человеколюбив. Он говорит о моральных ценностях, о любви Бога к людям, и о любви людей к Богу. Но он не настолько человеколюбив, чтобы брать его за эталон. Взять те же предупреждения об Ярости Божией и Гневе Божием. Причем, эти ярость и гнев предназначаются, прежде всего, за отказ почитать и любить Бога. А кто вознесет хулу на Бога, в словах либо в мыслях, тому вообще не будет прощения и вечно ему находиться в Геенне Огненной. То есть данное деяние не прощается, в отличие от всего остального. Впрочем, если признать, что это — собственные измышления и придумки некоторых апостолов, то все становится на свои места.

Но ведь есть еще и другие моменты, которые, при их критическом рассмотрении, также порождают вопросы не совсем лицеприятного свойства.

— Духовные ценности, отраженные в Библии в качестве моральных заповедей, вызывают сомнения в их реальности, так как человек настолько зависит от материальных условий своего существования, что он практически не в состоянии придерживаться всех заповедей на протяжении своей жизни. А главная заповедь «Не убий» вообще расплывчата: не убий кого? — подобного себе или любое живое существо? А убийство маньяка и душегуба — оправданно или нет? Или он является наказанием за наши грехи?

— Много говорится о свободе воли. Но так ли уж свободен человек в своих поступках? Свобода человека более сродни свободе актера на сцене, который может сказать свою реплику другими словами, но не в силах изменить сюжет пьесы.

И вот здесь появляется поле для довольно любопытных аналогий. Когда на сцене разыгрывается спектакль, возникает иллюзия реальности происходящего. Если пьеса интересна, а актеры талантливы, то зрителей увлекает разворачивающееся зрелище, они сопереживают, смеются и плачут вместе с героями. Но вот спектакль окончен, актеры вместе со зрителями расходятся по домам. А на другой день они играют уже новую пьесу, в силу своей талантливости настолько входят в образ, что не только заставляют зрителей поверить в реальность происходящего, но и сами впадают в иллюзию идентичности со своими героями. — И мы видим реальность происходящих нереальных событий, причем, если эти события полностью вымышлены, то они становятся вдвойне нереальными.

Не потому ли люди так любят в детстве играть в различные игры, да и с годами эта страсть в них не исчезает, не потому ли так часто в жизни они играют чужие роли, что в глубине души знают о нереальности окружающей их жизни. Но в них живет подспудное желание вспомнить свое настоящее лицо, и вот они пытаются перед зеркалом примерять на себя новые костюмы и маски, меняют интонацию голоса и образ жизни, надеясь, что вдруг мелькнувший неуловимый облик разбудит дремлющую память, и они, наконец-то, вспомнят, кто же они такие на самом деле.