Пламя Атлантиды (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame" - Страница 52

Савичев призадумался, сделав вид, что изучает обстановку комнаты. Придумывать «край света» и рассказывать небылицы не имело смысла, он понял это сразу. Когда ты встречаешь настолько умного собеседника, на чьей стороне к тому же опыт, который тебе не снился… чувствуешь себя придурком в стремлении его обойти нелепыми сказками.

— Иное время. Будущее, матриарх.

— Как тебе, должно быть, сообщили, Димитрий, я давно уже не ношу этот титул. Он отобран моей дочерью, с ней ты имел честь сегодня вести беседу в тронном зале. И которую вы наверняка продолжите с закатом солнца.

О, это было сказано не просто так. Атлантида непроизвольно подалась вперед, чтобы ни упустить малейшего колебания в лице собеседника. И, наверное, ей было, на что посмотреть. При упоминании Лаэртии по венам Савичева побежали всполохи пламени, успев ослепить невероятными картинами, которые вогнали бы в краску кого угодно. Как он не старался держать себя в руках, все же не смог полностью взять эмоции под контроль.

Бывшая царица ожидала именно этого. Умная и опасная, несмотря на внешнюю доброжелательность, она как будто смотрела в глубину его сущности и прощупывала слабые стороны собеседника. Легкая улыбка тронула красивые губы Атлантиды.

— Благодарю тебя за то, что не стал оскорблять мой слух ложью во благо, чужеземец. Ты мог смутить разум Лаэр своим повествованием о крае света и диковинных землях, но мой жизненный путь был куда более долог, чтобы принимать подобное на веру.

Она сделала паузу, отпив из кубка и устремив якобы задумчивый взгляд на залив за окном. Савичев кожей ощутил, что с ним ведут запутанную игру, в которой будет очень трудно победить. И, что еще вероятнее, так же сложно будет безошибочно выбрать сторону потенциального победителя.

— Ты разумен. Это в твоих глазах. Понимаешь, о чем пойдет наш разговор, который, я настаиваю, ни в коем случае не должен дойти до моей дочери? Ни в порыве страсти, ни в стремлении присягнуть ей на верность. Потому как я презираю глупцов и неискренних людей. Особенно тех, к кому проявила свое расположение и не стала уподобляться невеждам, полагающим, что самец не достоин вести с атланткой беседу, как с ровней. Лаэртия получила империю, которая процветает и не знает горя. Но так было не всегда.

Савичев отставил кубок и, почувствовав себя важным гостем, сделал небрежный жест, призывая девушку с амфорой. Но в то же время искоса посмотрел на экс-матриарх, отметив, что она довольна таким вот поведением, как будто специально расставила силки. Сама по себе открытая вербовка бывшей королевой заставила проявить осторожность, принять правила игры на чужом поле, как свои собственные.

Он недооценил противника. Столкновение двух настолько разных культур не могло закончиться ничем иным. Но сейчас проще было пообещать этой умудренной опытом интриганке хоть поддержку вооруженных сил Украины и присягнуть на пожизненную службу, чем пояснять, почему ты не в состоянии этого сделать.

Помимо этого, была дополнительная выгода. И последующие слова Атлантиды только подтвердили это.

Она завела свой разговор издалека, пытаясь выведать как можно больше о военной мощи его родных земель. Каким образом странные конструкции (на этом бывшая царица продемонстрировала фотоснимок и указала на вертолет военного класса) поднимаются в воздух? Савичев изобразил на лице глубокое сожаление и тоску от того, что не может ответить в силу собственного незнания и сослался на то, что никого из их народа не пускают в тайные лаборатории, где создают такое оружие.

Когда Атлантида достала оптические линзы, Дмитрий кожей ощутил ее волнение и любопытство. Чем оно было вызвано, сразу не понял, но пообещал себе, что обязательно докопается до истины. Пока что археолог не испытывал сильного дискомфорта от того, что его по сути зажмут в тиски с обеих сторон: с одной стороны отошедшая от дел матриарх, с другой — ее правящая дочь. Любые сведения, которые все равно мало пригодятся этой империи, ибо нефиг, как говорится, качать эффект бабочки. Зато он сообразит, как использовать знания о культе Бога времени, чтобы вернуться домой, в свое время. Если Лаэртия сочтет ниже своего достоинства говорить с ним на эту тему, Атлантиду можно будет купить некоторыми сведениями. Хотя бы в отношении оптики видел же, как ее глаза загорелись. Этот раздел физики был его хобби. В случае чего — обмен опытом и никакого мошенничества.

После разговора с матриарх осталось двоякое чувство. Вроде как Савичев чувствовал свое превосходство, но в то же время не мог избавиться от тревоги непонятной этиологии.

Не гори он так сильно предвкушением рандеву с прекрасной матриарх, чары которой пусть не сразу, но все-таки пробили его панцирь невозмутимости, может, уделил бы большее время разработке стратегии поведения в этом женском царстве, где шла незримая холодная война за власть. Предпочел сделать вид, что не понял довольно прозрачных намеков Атлантиды доносить о том, что услышит из уст Лаэртии — это их семейные разборки. Покинул покои этой необычной женщины в сопровождении слегка растерянного Крития и даже не удивился, когда тот сообщил ему, что Лаэртия Справедливая откроет свои покои для гостя на закате солнца.

Когда за Дмитрием закрылась дверь, бывшая матриарх поднялась с софы и хлопнула в ладоши. Девушки-прислужницы, поклонившись, быстро ретировались в задрапированный портьерами дверной проем, перед этим пропустив вперед высокую женщину с высокой прической Пантеры и грубым умным лицом.

— Моя матриарх, — с благоговением проговорила грозная амазонка. Атлантида указала ладонью на софу.

— Ты слышала нашу беседу, моя дрожайшая подруга. Хочу знать твое мнение относительно этого самца с душой не то воина, не то отравленного самолюбованием и самообманом простака.

Женщина промолчала. Затем покачала головой:

— Не стоит его недооценивать. Он поспешил попасть на ложе к Лаэр, а ведь всем до него для этого понадобились долгие зимы ожидания. Как бы он не пошел тропой будущего вольного спутника. Тогда моя матриарх не найдет на него управы.

Атлантида низко рассмеялась:

— О нет, Каталисия. Для моей дочери он не станет больше, чем преданным рабом. Я уж об этом позабочусь. Но тебе есть, чем меня порадовать?

— Конечно, великая Атлантида. Вот, что он даже не потрудился скрыть. Твоя дочь отравила его рассудок своим томным взором настолько, что он утратил бдительность. — Каталисия протянула бывшей правительнице свиток пергамента.

Несколько масляных капель Атлантида изучала схему акведуков, нарисованную рукой Савичева. После чего презрительно улыбнулась и вновь рассмеялась долгим, чарующим смехом:

— Вот ты и выдал себя, воин далеких земель. Теперь у тебя не остается иного выбора, кроме как стать моими очами и слухом в постели моей своенравной дочери!..

Солнце пересекло линию горизонта и утонуло в пучине океанским вод, оставив золотую дорожку, которая еще долго алела на водной глади в приближающихся сумерках. Закат в империи давно поразил Савичева своим красочным великолепием — ничего подобного в его мире видеть прежде не приходилось. Невообразимо яркие звезды зажигались на небосводе как минимум за меру масла до захода дневного светила, создавая фентезийный пейзаж. И если он о чем-либо тосковал в этот момент, то исключительно по фотоаппарату с хорошим разрешением.

Все осталось вне памяти и времени: воспоминание о той самой оргии на лесной поляне, которая шокировала своей жестокостью, высокая вероятность того, что он может так и не вернуться в свое время, разговор с Атлантидой, оставившее после себя ощущение тревожности и недооценки ситуации. Вдвойне странно было так утратить бдительность для такого человека, как он: на поле боя подобное привело бы к неминуемой смерти.

Нет, сейчас он не думал о вероятной опасности, хоть и ощущал ее приближение шестым чувством. Тем самым, которое не могли убить никакие обстоятельства и которое так легко выключил чарующий голос Лаэртии, ее нежный, обволакивающий магнетизмом взгляд и нечто еще. То, что лишило видавшего виды любимца женщин и завоевателя их сердец самообладания.