Воспаление колец (СИ) - Шепельский Евгений Александрович - Страница 74

(«ПОМОГИТЕ!!!» — орал Гнусдальф перед воротами.)

— А кто-то утверждал, что он бесплотен, — прошептал хрюкк, утирая пот. — Гм, можно сказать, он сам себя перехитрил.

— Ну че там? — сунулся под руку Свэм. — Буль-буль карасики? Попарился в баньке, гнида? Абыдно, да? Может, тебе еще веничек березовый кинуть?

— Свэм! — одернул ординарца Фордо.

— А че Свэм? Сами виноваты! То буффонада на двадцать глав, а тут вдруг дешевый трэш-ужас! Еще бензопилы не хватает для полного счастья! Развели здесь терминаторов, прости Господи! А мое дело простое — смешить помаленьку; беллетристика — она ведь, без смеха, в глотку-то с трудом пролезает, уж я знаю! Разве что у Кинга да Толкиена, так они же гении!

— Свэм, ты о чем это? — недоуменно моргнул Фордо, но внезапный стон, пришедший из неоткуда, заставил хрюкков пригнуть головы.

— А это, папаша, называется шумовое оформление! — заявил Свэм, клацая зубами. — Так сказать, для антуража... О, землетрясение! Прямо Япония, а не Мордорван!

Фордо ощутил под ногами слабую вибрацию. Через миг цех вздрогнул, а с потолка, грохоча и плюясь паром, обрушилась какая-то труба.

— Смываемся, шеф! — крикнул Свэм. — Начинается!

И правда, началось.

Едва хрюкки выскочили во двор, как стены цеха сложились, точно карточный домик.

ГУУУХХ!

Столб пыли взлетел под небеса.

— Ептить! — донеслось со стороны караулки. — У, колупать!

Между ног Фордо (вот хорошее название для порноромана!) в сторону цеха пробежала трещина. Хрюкк наддал, сбоку, как вихрь, несся Свэм. За спиной тяжко ухнуло, потом ахнуло, потом Фордо почувствовал, что заводской двор приобрел легкий наклон. Ой-ой-ой! Фордо рискнул обернуться.

На месте цеха росла яма, в которой крутилась бездонная огненная воронка. Растрескавшийся асфальт осыпался в нее хорошо прожаренными овсяными хлопьями. Заводской корпус на миг завис на краю, и — как игрушечный домик — обрушился в кипящую магму.

— ДУУ-У-УМ! ДУУ-У-УМ! — неслось из-под земли, словно тысяча великанов колотила в гигантский тамтам.

— Шеф! А вот это уже серьезно! — крикнул Свэм. У ординарца был замечательный талант констатировать очевидное.

Небо побагровело. Солнце стало кровавым. Взошла голубая луна. Президент Америки снова подавился бубликом. И возникло еще много ужасных знамений в разных концах света.

В этот миг твари, окружившие Гнусдальфа сотоварищи, начали лопаться мыльными пузырями. Набздулы мерзко завыли, раздулись до неприличных размеров и унеслись в поднебесье, чтобы там взорваться веером сверкающих искр.

По воду небес на колеснице, запряженной ездовыми козлами, пронесся бог Вулкан. В истерике размахивая руками, он без устали кричал лишь одно слово, которое начиналось на «Пи...» и оканчивалось на «...ец».

Горы Мордорвана затряслись, начали проседать в толщу земли; на их боках явственно проступили кровавые буквы ужасного пророчества: «ВСЕ ВЫ БУДЕТЕ ЖРАТЬ ЧИПСЫ ДО СКОНЧАНИЯ ВЕКА!» Возникшие смерчи засосали остатки мордорванского войска, любезно обойдя перепуганную армию Гнусдальфа. Хромированная громада Парад-Дура, грохоча, как взлетающая ракета, низринулась в жерло нового вулкана. Южная часть Мордорвана зацвела орхидеями и превратилась в детские ясли. А Оральный Друин...

— Ой! Ой, папаша, пропадем! Ой, мне уже пятку припекает!

Фордо и Свэм сжались на поваленном столбе объявлений, то и дело поджимая ноги: столб активно дымился и на глазах погружался в озеро кипящей, булькающей лавы.

На месте Орального Друина кружилась безумной величины воронка. По самому ее краю несся столб с нашими хрюкками. Его догоняла караулка, на крыше которой сидели два матерящихся тролля — Василий и Петр.

— Надо что-то решать! — прокричал Свэм.

— Спокойно, я над этим работаю! — отозвался Фордо, прикидывая, как лучше сбросить Навозного Распорядителя со столба.

Рывок Фордо совпал с броском Свэма; хрюкки сшиблись головами и... чьи-то когти подхватили их, и за один миг они оказались вознесены на спину громадного бройлерного цыпленка, в просторный открытый салон с мягкими креслами, туалетом в хвосте (точнее — под хвостом) и зелеными пакетами для особо чувствительных пассажиров.

— Вас приветствует капитан Ножка Буша! — прогудел цыпленок, мерно взмахивая белоснежными крыльями. — Чартерные рейсы к черту на кулички. Авиакомпания «Пан или пропал». Сто секунд — полет нормальный. Можно отстегнуть ремни. На обед цыпленок-табака или яичница.

— Ептить! — донеслось снизу, и два вахтера — Василий и Петр — погрузились в озеро магмы, только зеленоватый дымок пошел.

— Это салон для курящих? — спросил Фордо.

— Конечно, — подтвердила миловидная эльфийка в красивой голубой униформе, появляясь из воздуха с двумя подносами в руках.

— Салон первого класса! — прогудел цыпленок, блеснув очками-консервами. — Много еды, бесплатная выпивка! Скажите спасибо этому серому, с бородой, это он оплатил вам билеты!

Хрюкки расположили подносы на коленях и пообедали. А потом еще раз пообедали. Под конец пути Свэм назюзюкался до поросячьего визга и уснул, а Фордо удалился в носовую часть салона, где удобно устроился с эльфийкой на расстеленном парашюте.

— Дорогая, — шептал он, заглядывая в бездонные голубые очи стюардессы. — Ты моя душа, мое сердце, мое счастье... Давай поженимся, а?

— Как скажешь, родной, — застенчиво опуская глаза, прошептала эльфийка.

— Вижу Унас-Материт! Захожу на посадку! — заявил вдруг цыпленок и резко спикировал вниз.

Что сказать? Вспоминать о зеленых пакетах было уже поздно.

Впрочем, Фордо начинал нравиться эльфийке в любом виде...

Фордо очнулся на следующий день в просторной светлой палате материтского дворца. Первым, кого он увидел, был покойный Гнусдальф в небесно-белом костюме. Маг не придумал ничего лучшего, чем растянуть рот пальцами, выпучить глаза и страшно замычать.

Фордо с воплем «Привидение!» выскочил в окно, так что на свадьбе и коронации Элерона он присутствовал на костылях. Впрочем, перед этими мероприятиями прошло чествование хрюкков, да такое рьяное, что Свэм не удивился, однажды пробудившись в вытрезвителе. Каждого из четверки наградили большой позолоченной медалью и почетной грамотой, а Берикексам Элерон лично разрешил печатать фальшивые деньги в Пофигшире.

Элерон сделал официальное предложение Э-Витте, и та с великой радостью дала свое согласие на свадьбу. (Узнав об этом, томная Порвен Надоель, эльфийская аристократка, с которой Элерон крутил в свое время шашни, и участие которой в книге свелось к незначительным эпизодам, позеленев от ярости, уплыла за Море на папашиной яхте. По одним слухам, яхта пропала где-то в районе Бермудского треугольника. По другим слухам, Порвен Надоель отшвартовалась в Одессе как раз в день Юморины.) Со стороны жениха свидетелем выступал Гнусдальф, а со стороны невесты — хрюкк Марси, который держался с Э-Виттой слишком развязно. Он называл ее «Моя кошечка», «Пупсик», хлопал ниже талии и многозначительно подмигивал. Э-Витта быстро развеяла «глупые подозрения» Элерона. Впрочем, через девять месяцев у нее родился шустрый малый с серой бородкой и волосатыми ногами. Говорят, он намерен стать магом. Правда, перед этим его нужно отучить воровать.

Спустя сутки Элерон вышел в поле, еще не придя в себя после бурной брачной ночи, и под рев зрителей на стенах Материта (Гнусдальф неплохо заработал на продаже билетов) был коронован.

На этом конец великой саги о Войне за Кольцо. Взошедший на трон Элерон произвел на свет множество наследников, и вообще вел себя как примерный государь. Гнусдальфа он выкинул из Гондории на следующий день после коронации, запретив ему появляться в Унас-Материте под страхом смертной казни. На месте Мордорвана он построил маленький концентрационный лагерь для врагов народа, куда как-то засадил Эл-Мера, любезно взяв под опеку весь Рахитан с прилегающими окрестностями. Гнивли он назначил главным евнухом своего гарема, а Лепоглаза сделал заведующим королевскими яслями. Говорят, эта парочка по-прежнему собачится, вместе пьет и потихоньку тащит из казны.