Альянсы (ЛП) - Кук Тонья - Страница 18

Продвижение по Самусталу кагонестийцев и их пленников-людей не осталось незамеченным. Окна выше уровня улиц открывались, и из них высовывались сурово выглядевших людей. Это были люди лорда Олина, все еще с голым торсом, будучи поднятые с постелей. Они провожали враждебными взглядами процессию вооруженных эльфов, но никто не стал мешать отряду Наларина.

Загоны на площади были заполнены несчастными, ожидавшими продажи. В каждой клетке было не меньше дюжины пленников; вооруженные кнутами и дубинками надсмотрщики стояли, готовые подавить любое сопротивление.

Явно ощущалась атмосфера всеобщего возбуждения. Джералунд вытянулся, чтобы увидеть поверх толпы обреченную эльфийку, являвшуюся причиной всего этого. Необычайно высокая, облаченная в черное фигура была нанятым лордом Олином палачом-огром. Вокруг центрального фонтана, плечом к плечу, стояло кольцо бандитов с обнаженными мечами. Эта стена бандитов не дала Джералунду заметить ничего, кроме мимолетного видения заключенной в цепях.

Наларина лишала присутствия духа эта толпа, особенно возбужденная, пришедшая не только чтобы купить и продать рабов, но и чтобы увидеть кровавую казнь. Его отряд привлекал чрезвычайно много внимания. Многие люди проталкивались вперед, чтобы поближе взглянуть на неправдоподобное зрелище эльфов с пленниками-людьми.

Наконец, Наларин добрался до головы очереди у стола владельца аукциона. «У нас восемь людей в превосходном состоянии», — сообщил он.

Владелец аукциона бегло взглянул, его одноглазый взгляд оценил любопытное зрелище. «Обычно, солдаты плохо продаются», — сказал он, качая головой. — «Склонны создавать проблемы».

«Эти — не профессионалы, просто наемники. Кто-нибудь мог бы купить их в качестве телохранителей».

Владелец аукциона подумал с минуту, затем кивнул и вытянул полоску пергамента. Его ассистент капнул каплю красного воска внизу, и владелец впечатал в воск тяжелую медную печать. Он несколькими быстрыми движениями пера нацарапал на полоске трехзначное число.

«Это твоя метка продавца. Когда лот продается, покупатель получает идентично опечатанную полоску с тем же числом. Не потеряй ее. Ты не получишь без нее ни медяка».

Неракцев передали надсмотрщикам. Пока их вели к загонам, они протестовали, настаивая, что они — свободные люди, солдаты Темного Ордена. Их жалобы были проигнорированы. Большинство надсмотрщиков были гоблинами, безразличными к самым душераздирающим призывам о помощи. Щелчками кнутов они загнали неракцев в клетку и закрыли тяжелую деревянную дверь на медный замок, размером с копченый окорок.

Думая, что упущен их последний шанс вырваться, перепуганные солдаты накинулись на Джералунда, кляня его за плохое руководство. Это стоило им окатывания грязной водой из ведер стоявшими снаружи надсмотрщиками.

«Никаких драк в клетке! Следующий, кто махнет кулаками, будет клеймен!»

С кровоточащим носом и верхней губой, Джералунд в одиночестве сидел на корточках в дальнем углу клетки. Запертый в клетке и ожидающий аукционной площадки, он по-прежнему цеплялся за надежду. Еще было не слишком поздно. Еще нет.

«У тебя есть вера, человек».

Джералунд был достаточно сообразителен, чтобы не оборачиваться на голос. Он прошипел: «Чего тебе, Пугало?»

Что-то твердое коснулось его плеча. Джералунд протянул руку за спину, и его пальцы сомкнулись на рукояти завернутого в лохмотья меча. Его глаза расширились.

«У меня четыре меча. Это все, что я смог спрятать».

Джералунд вытянул мечи и сунул рукоятками подмышку. Он позвал своих товарищей. Трое угрюмо приблизились. Когда сержант передал каждому из них по мечу, их уныние испарилось. Они хотели знать, как он ухитрился добыть оружие.

«Спросите Пугало», — ответил он, мотнув подбородком через плечо.

Его уже и след простыл. Джералунд увидел лишь удаляющегося худого надсмотрщика. Он был одет в типичную кожаную куртку и болтающиеся узкие штаны, в перчатке держал свернутый кнут. Кроме того, на нем была низко натянутая широкополая шляпа. Ни на ком из остальных надсмотрщиков не было перчаток или шляпы. Бурлящая толпа быстро поглотила его.

Один из людей Джералунда ругался на этот странный поворот. Зачем было тащить их в Самустал в качестве пленников, а затем давать оружие, чтобы сражаться? Сержант понял, в чем дело. Пугало хотел проникнуть со своими последователями в Самустал. Отряд вооруженных эльфов не пропустили бы, но в качестве сопровождающих пленников работорговцев, им бы скорее позволили пройти. После того, как необходимость в пленниках отпала, Пугало давал им слабый шанс бежать.

Это все еще не давало ответа на вопрос, зачем Пугалу нужно было попасть внутрь Самустала. В эту минуту Джералунду это было безразлично. Ему нужно было сконцентрироваться на их спасении.

Он осмотрел клетку. Дубовые перекладины были толщиной с его запястье. Они бы не прорубились сквозь них своими мечами до того, как это заметят надсмотрщики. То же самое можно было сказать и насчет массивного медного замка; попытка разнести его заняла бы время и привлекла внимание стражников. Что оставалось?

Петли. Петли двери клетки представляли собой толстые кожаные полосы. Если одолженные ими клинки были остры, было бы достаточно одного-двух ударов, чтобы перерубить эти петли. Джералунд собрал своих людей и тихо поделился планом.

Портиос продолжал держать путь сквозь толпу. Редкий случай, когда он благословлял свою маску. Она скрывала эмоции, которые, он знал, ясно читались на его лице. Близость такого количества не-эльфов и их отвратительная деятельность вызывали у него тошноту. Вот к чему приводит, когда менее знатным дают слишком много самостоятельности. Как низко пал мир в порочность и разложение!

Обрати внимание на муравьев, а не на одинокую цикаду. Как обреченная жирная цикада, невольничий рынок скоро должен был повстречать Портиоса и его муравьев.

Пропела пара оловянных рогов, и толпа слегка притихла. Человек в шляпе с пером и сером бархатном мундире поднялся на платформу фонтана и раскрыл пергаментный свиток. Было очевидно, что он запомнил свою речь, так как ни разу не взглянул на свиток.

«Внимайте и слушайте все! Слушайте все!» — прокричал он. Толпа еще чуть успокоилась. — «Знайте, что Олин Мэн-Дэлис, Лорд Самустала, свершил суд над этим жалким рабом без имени. За измену своим законным хозяевам, за побег из неволи и за общий хаос, Лорд Олин приговорил это никчемное существо к смерти. Чтобы ее презренный конец послужил примером всем, с нее сдерут кожу, и ее жалкие останки будут выставлены здесь на пир мухам и воронам!»

Он свернул свиток: «Палач, выполняй свои обязанности!»

На платформу протопал огр в капюшоне. Четыре надсмотрщика потащили к нему деревянную раму. Состоящей из двух перекрещивающихся в центре обрезков бревна, с оковами на каждом конце, к ней приковывали пленника во время ужасной процедуры. Люди с трудом пытались установить на место тяжелую конструкцию из бревен. Огр проревел им поторапливаться. Едва они установили раму на место и начали ее привязывать, палач направился к Кериансерай, разинув рот и с вожделением глядя на нее.

Из его горла выросла стрела.

Казалось, стрела появилась волшебным образом. С булькающим ревом, огр схватился рукой за древко и выдернул стрелу. Из раны хлынула кровь. В толпе послышались одобрительные крики многих, подумавших, что веселье началось.

Когда в правый глаз огра вошла вторая стрела, тот поваленным деревом рухнул на спину. Находившиеся ближе всех к фонтану в тревоге закричали. Крики возросли, когда целый град стрел посыпался вокруг обелиска, разя всех стоявших с мечами наголо стражников и нескольких зевак в придачу. Те в толпе, кто был ближе всех к обелиску, попытались выбраться; другие, стоявшие дальше, ломанулись вперед, стараясь разглядеть, что происходит. Хаос расцветал пышным цветом. Толчки и пинки переросли в кулачные бои и вытаскивание кинжалов. Второй залп стрел завершил трансформацию казни в полноценный бунт.

Когда стражники с мечами попадали, Львица встала, прижимая к груди охапку медных цепей. Она трудилась над ними несколько часов, надпиливая их тайно переданным ей незнакомцем в маске напильником. Она принялась ломать ослабленные звенья. Издали это выглядело, будто эльфийка обладала сверхъестественной силой, разрывая металл голыми руками. В толпе возникла новая волна паники.