Убежище (ЛП) - Кук Тонья - Страница 46

Рядом с тарелкой Гилтаса лежали депеши от Кериан. Пыльный высохший курьер прибыл с отчетами вчера поздно вечером. Кагонестиец положил кожаный чехол лично в руки Беседующему, а затем потерял сознание, свалившись из седла в руки Таранасу. Доставленные им депеши содержали замечательные новости. Вход в Инас-Вакенти был найден.

Однако радость Гилтаса была омрачена другими содержавшимися в послании новостями. Отряд Кериан несколько раз сталкивался с вооруженными кочевниками. Она сухо сообщала об этом, как если бы это само собой подразумевалось. Она заверяла его, что им нечего бояться кочевников. Оружие странников было плохим, а их тактика — невнятной. В случае необходимости, она сможет отразить нападение в три-четыре раза большего их числа, чем было сих пор.

Ее слова, имевшие своей целью убедить его, имели прямо противоположный эффект. Это была как раз та ситуация, которой Гилтас опасался больше всего. Он понимал Сахим-Хана, и это делало возможным сотрудничество с этим человеком. Другое дело — кочевники пустыни. Надменными, гордыми, как дюжина сильванестийских лордов, этими кочевниками двигал сложный клубок из набожности и чести. Их глубокая убежденность в своей собственности добродетели делала сотрудничество с ними, в лучшем случае, трудным. Если они решат устроить основательную войну с эльфами, их жизнь в Кхуре станет намного, намного тяжелее. А может и вовсе, невозможной.

Темной стороной натуры Кериансерай, как хорошо знал Гилтас, была ее вспыльчивость. Способна ли она была контролировать себя? Она не должна сражаться с обитателями пустыни. Защищаться, да, но она не могла молотить кочевников, словно Темных Рыцарей или минотавров. Хрупкий мир между кхурцами и эльфами не выдержал бы большого кровопролития. Способна ли Львица провести разведку, не развязав войну?

Должно быть, выражение его лица отразило его внутренний разброд. Стоявший сбоку Планчет поинтересовался, здоров ли он.

Гилтас печально улыбнулся. «Не в этом дело, старый друг. Просто размышляю вместо того, чтобы есть». Он попытался сосредоточиться на обеде, но потерял аппетит. Все, о чем он мог думать, где была Кериан? Что сейчас с ней происходило?

Он не знал, добрался ли в целостности до нее грифон, но уже сомневался в разумности решения послать зверя. Он надеялся, что она мудро будет использовать Орлиного Глаза. Он теперь целыми днями судил себя за это поручение. Кочевники сражались, чтобы защитить свою землю; он мог это понять. Вооруженный отряд чужеземцев вошел на их территорию, и они пытались вытеснить его. Возможно, он мог бы отправить дипломатов вместо ученых. Возможно, ему следовало попытаться нанять гидами кочевников. Возможно, ему не следовало поручать это своей вспыльчивой жене.

А еще он знал, что не мог поступить иначе. Кериансерай была генералом его армий, его крепкой правой рукой. На протяжении темных дней ужасного путешествия по Пыльным Равнинам и Жгучим Землям, когда тысячи его соплеменников умерли, сила Кериан поддерживала его, поддерживала их всех.

Планчет потребовал его внимания. Гилтас увидел, что камердинер стоял у двери, беседуя со слугой. «Сир», — сказал Планчет, — «Лорд Мориллон желает видеть вас. Он говорит, что это не терпит отлагательства».

«Пусть войдет». Несколькими днями ранее Гилтас проинформировал своих ближайших советников, включая Мориллона, о миссии Кериан, что она ищет Инас-Вакенти, и что он надеется, что эта легендарная долина может стать новым домом для их народа.

Впервые Мориллон прибыл без своей обычной свиты прихлебателей. Он выглядел мрачным. «Великий Беседующий, я принес вести».

«О Кериансерай?»

«Частично, сир. Город гудит от новостей о прибытии леди Кериансерай в долину».

«Уже?» — Удивленно прокомментировал Планчет. — «Быстро расходятся новости».

«Это не все», — добавил Мориллон. — «Ходят слухи, что произошла большая резня. Сотни кхурских женщин и детей из племени Вейя-Лу были убиты в лагере, много миль к северу отсюда. Некоторые говорят, что это сделал отряд леди Кериансерай».

Гилтас так быстро вскочил, что его стул опрокинулся. «Подлые торганцы лгут!»

«Согласен, Великий Беседующий, но кхурцы могут решить думать иначе».

Это было несомненно. Непроверенная, история с резней могла воспламенить Кхур от края до края. Беспорядки в сууках показались бы пустяками в сравнении с возмущением кхурцев этим случаем.

Мориллон нетерпеливо спросил: «Сир, что нам делать?»

«Я отправлюсь к Сахим-Хану, изложу ему свои соображения. Как только он увидит, что нам нечего скрывать, он защитит нас».

«А если нет?» — резко спросил Планчет.

«Он должен». — Гилтас помедлил. — «Сколько воинов в лагере?»

«Около тридцати тысяч».

«Планчет, приведите их в состояние готовности. Однако, никаких фанфар. Предупредите их по-тихому».

Камердинер поспешил прочь, чтобы доставить приказ своего сеньора. Беспокойство Мориллона только усилилось.

«Великий Беседующий, битва — не выход», — сказал он. — «Хан может выставить в два раза больше войск. И еще больше, если призовет племена пустыни!»

Гилтас покачал головой. «Нет, он не призовет кочевников. Он боится их сильнее, чем нас. И я согласен: битва — не выход. Мы должны выяснить правду об этой резне, если она в самом деле имела место, и доказать Хану и его людям, что мы не в ответе за нее».

«Но что, если… что, если мы не сможем доказать это?»

Прижав кулак к губам, Гилтас усиленно думал. Он не верил, что Кериан могла убить невинных женщин и детей, но кто знает, что могло произойти в далекой пустыне. Если произошло сражение, если невинные были убиты, если доказательства невиновности эльфов под сомнением. Слишком много если!

«Мы должны начать приготовления к отбытию».

От заявления Беседующего краска схлынула с лица Мориллона. «Отбытию? Куда?»

«Туда, где сейчас леди Кериансерай. Созовите совет. Я хочу, чтобы провели инвентаризацию всех запасов еды и воды. Я хочу составить экстренный план эвакуации Кхуриноста по первому приказу».

Он говорил о том, чтобы сорвать с мест сотню тысяч душ. Потрясенный, Мориллон мог лишь кивать, пока Беседующий продолжал осыпать его приказами.

«Нам понадобятся повозки. Сделайте их как можно больше. Если недостаточно животных, чтобы тянуть их, используем свои силы. Если мы не можем изготовить достаточно повозок, используем волокуши». Путешествие в Инас-Вакенти будет очень долгим, очень суровым, пояснил он.

«Великий Беседующий, не спешите!» — прервал его Мориллон. — «Давайте обсудим это! Сахим-Хан — не друг племенам пустыни. При соответствующей мотивации он защитит нас, если кочевники нападут!»

Улыбка Гилтаса была горькой. «Возможно. Но что, если вы ошибаетесь? Что, если он откажется защищать чужеземцев — чужеземцев лэддэд — от своего собственного народа? В мире не хватит денег, чтобы купить у Хана безопасность, если слишком много его собственных людей поднимется против него». Улыбка исчезла. «У нас должен быть план на случай непредвиденных обстоятельств. Мы можем предложить заплатить больше за его защиту. Так много стали соблазнит его и купит нам время. Позаботьтесь об этом, милорд. Лично. Немедленно организуйте аудиенцию. Сегодня же».

Мориллон поспешил исполнить распоряжение Гилтаса. Словно в потревоженном муравейнике, в Кхуриносте закипела бешеная активность. Скудные запасы были подсчитаны, долго хранившееся оружие извлечено. Если изгнанникам придется бежать, каждому здоровому эльфу потребуется взять в руки оружие, чтобы защитить свои жизни и свою свободу.

Долина Молчания соответствовала своему названию. Через час после рассвета Львица со своими воинами скакала по плоской воронкообразной долине, в которой было чрезвычайно тихо, ни дуновения ветерка, ни крика птиц. Воздух был теплым, но далеким от яростного пекла пустыни снаружи, и влажным. Другое название этой местности — Долина Голубых Песков — также было подходящим. Почва под копытами их лошадей была светло-сине-зеленой, странного оттенка между малахитом и ярь-медянкой. Она также вносила свой вклад в тишину. Казалось, мягкая почва поглощала звук их передвижения.