Убежище (ЛП) - Кук Тонья - Страница 43

На перемычке над пятой дверью были те же самые параллельные зазубрины. Оставив своих четверых спутников караулить в переулке, вожак вошел без стука и аккуратно закрыл за собой дверь. Он откинул капюшон своего плаща.

«Я здесь», — произнес лорд Хенгриф, его бас громом прозвучал в маленькой комнате.

Комната осветилась, когда отрегулировали тонкую красную линию фитилька лампы. В ее свете показался сидящий за столом принц Шоббат, лезвие его обнаженного кинжала мерцало рядом с лампой. Ее красный отсвет также открыл результат его встречи с Оракулом Дерева. Лицо принца было пепельно-серым. Брови и борода были белыми, и седина прочертила откинутые со лба назад волосы. Когда-то мягкие черты лица исказились, и его глаза пылали из глубоких впалых глазниц.

«Слышал, вы были не здоровы, Ваше Высочество», — сказал Хенгриф.

«Я поправился».

Из того, что видел неракец, это казалось спорным заключением. «Эта встреча неразумна».

«Но необходима».

Рука Шоббата играла с кинжалом, поглаживая проволочную рукоять, но он не сводил глаз с лица рыцаря. «Время для разговоров прошло. Пришло время действовать. Мой отец должен уйти».

Он ожидал какой-либо реакции — по меньшей мере, удовлетворительного кивка — но Хенгриф лишь продолжал стоять, неподвижный, как камень. Шоббат потребовал ответа: «Нерака поддержит меня, когда я окажусь на троне?»

«Орден всегда поддерживает сильных правителей, дружелюбных к его делам».

Пальцы Шоббата сомкнулись на рукояти кинжала, и он швырнул оружие на стол, заставив подпрыгнуть маленькую лампу. «К чему все эти загадки?» — закричал он. — «Не можете просто дать мне короткий ответ, „да“ или „нет“?»

«Разрешите сказать, Ваше Высочество, что вы выбрали не самое подходящее время. Вы на какое-то время выпали из круговорота, верно? И прямо сейчас ваш отец очень популярен, благодаря тому, как унизил эльфов. Сколько денег он выдавил из Гилтаса под предлогом компенсации?»

«Десять тысяч стальных монет».

Приличная сумма, подумал Хенгриф. Маленький триумф Сахима над Беседующим заставил восторгаться им в сууках и тавернах, даже тех, кто знал его как кровавого тирана. Он казнил одиннадцать торганцев, захваченных во время беспорядков; их головы все еще собирали мух на площади перед Кхури ил Нором. Еще Хенгриф знал, что эти покойники были закоренелыми преступниками, отбракованными из городских подземелий. Настоящие виновные купили свою свободу. Минок, верховный жрец Торгана, с по-прежнему висящим над ним смертным приговором Хана, дал Хенгрифу золото, чтобы купить свободу себе и своим последователям.

После обдумывания возможных последствий дальнейшего пребывания торганцев в заключении (и возможных признаний под пытками), рыцарь заплатил взятку. Но предварительно обменял кхурские монеты Минока на неракские. Он хотел, чтобы выпущенные заключенные связывали свое спасение с Орденом, и чтобы эти деньги были потрачены в сууках. Не существовало лучшего посланника, чем деньги.

«…и убить его, пока он спит. Как полагаете?» — произнес Шоббат.

«Очень хороший план», — ответил Хенгриф, с некоторым удивлением обнаружив, что пока он был погружен в раздумья, принц, должно быть, обрисовал свой план убийства отца. — «Когда вы нанесете удар?»

«Скоро. Может не оказаться времени предупредить вас».

«Я понимаю».

Шоббат встал и засунул кинжал обратно в пояс — тот самый, неприятного переплетения вишнево-красного и желто-зеленого цветов. Хенгриф подождал, пока тот закончит, затем, как бы невзначай, поведал новость, с которой пришел. «Ваше Высочество, вы слышали? Эльфы нашли Долину Голубых Песков».

Эффект превзошел все его ожидания. Шоббат резко вздрогнул, даже пошатнулся.

«Как это случилось?» — задыхаясь, произнес он.

«Гилтас послал свою сучку, Кериансерай, отыскать это место. Они добрались до долины три дня назад».

Шоббат с глухим стуком сел обратно. В его ушах звенело предсказание Оракула.

«Как…» — Принц дважды прочистил горло. — «Как вы узнали об этом?»

«У меня много глаз и ушей в Кхури-Хане, даже в лагере эльфов». — Он сложил на груди крупные руки. — «Ваше Высочество, почему эта долина так важна? Что Гилтас надеется найти там?»

Шоббат едва слышал Хенгрифа, его мысли скакали. Предсказанная Оракулом цепь событий началась. Его будущее, сама его жизнь, были на кону. Он постарался справиться со своими эмоциями. Он и так слишком много рассказал Темному Рыцарю.

«Кто знает? Долина необитаема», — пробормотал он. — «Она имеет некое религиозное значение для обитающих по соседству племен».

Хенгриф молча рассматривал Шоббата. Бледный цвет лица принца в мгновение стал ее белее, цвета седых прядей в его бороде и волосах. Этот человек — слабак, подумал Хенгриф. Если бы он не был так близок к трону Кхура, рыцари давным-давно отмыли бы от него свои руки. Его до смешного легко было купить. Шоббат даже сильнее своего жадного отца любил деньги, не только за власть, которую они олицетворяли, но за роскошь, которую можно было на них купить. У Ордена была мысль поставить его марионеточным правителем Кхура, но его поведение все сильнее становилось непредсказуемым и уклончивым. Экспедиция эльфов в Долину Голубых Песков, несомненно, глубоко обеспокоила принца; скорее всего, она бы обеспокоила и начальство Хенгрифа. Но у них было преувеличенное мнение о проницательности Гилтаса, и несомненная мания насчет Львицы. Последнее Хенгриф скорее мог понять, чем первое. Кериансерай много лет была занозой в теле Рыцарства.

Отвечая на вопрос Шоббата, Хенгриф пояснил, что эльфы пересекли Высокое Плато, чтобы добраться до долины, избегая тщательно охраняемых караванных маршрутов в Кортал.

«У них было несколько стычек с племенем Вейя-Лу. Последняя, я полагаю, была полноценным сражением. Потерпев неудачу в препятствовании попадания эльфов в долину, кочевники разбили лагерь у входа и пытаются призвать другие племена помочь уничтожить незваных гостей, когда те будут выходить».

Шоббат в задумчивости теребил бороду. Хотя он мог желать кочевникам всяческих успехов в остановке лэддэд, потенциальный хан не мог быть счастлив слышать, что пустынные племена сосредотачиваются. Каждый раз, когда это происходило, ханы теряли свои головы.

Словно восход солнца, но более внезапно, лицо Шоббата прочертила улыбка. Учитывая его красные глаза и мертвенно-бледные губы, это выражение не было очаровательным. И теперь настала очередь Хенгрифа удивляться, хотя он был достаточно опытен, чтобы не показать это.

«Милорд», — спросил принц, — «вы можете общаться с этими далекими событиями, или всего лишь потом получаете о них сообщения?»

Осознавая смысл того, о чем собирался сказать, Хенгриф ответил: «Первое, Ваше Высочество».

«Отлично! Я составлю послание, а вы передадите его кочевникам, которые, вы говорите, собрались остановить эльфов».

Хенгриф слегка поклонился, подумав, что сделает то, что посчитает нужным.

Принц отдал приказ, и из тени вышел лакей, неся кожаный портфель. Шоббат отодвинул бутылки с вином и парфюмом, короткий меч и толстый кошель с монетами, чтобы вытащить пергамент, чернила и перо. Сочиненное им воззвание было коротким и по существу, написанное крупным округлым почерком. Хенгриф легко прочел вверх ногами текст. И снова он был удивлен. Этот амбициозный дурень обладал большим талантом к интригам, чем он себе представлял. В будущем ему следует быть осторожнее с принцем.

Шоббат росчерком подписал документ, туго свернул его и запечатал темным воском. Он вдавил в воск свою печатку и протянул свиток Хенгрифу.

«Вы можете стать спасителем моей страны», — серьезно произнес принц.

«Я бы предпочел стать губителем эльфов», — ответил Хенгриф.

Шоббат оскалился. «Это одно и то же».

«Ваше послание окажется в руках кочевников через три дня, Ваше Высочество».

Шоббат погасил лампу, и двое мужчин вышли разными путями.

«Успешно, милорд?» — спросил ожидавший снаружи лейтенант Хенгрифа.

Хенгриф покосился на закрытую дверь. Как оценить успех в этом водовороте вероломства и лжи? Он все еще был жив, все еще работал на Орден. Это можно было считать определенным успехом.