Убежище (ЛП) - Кук Тонья - Страница 31

«Это нелепо!»

Львица вступилась. «Мы здесь не для войны с каждым странствующим по пустыне кланом».

«Если они враждебны, генерал, мы не можем просто пройти мимо них», — встрял другой офицер. — «Они окажутся у нас за спиной, между нами и Кхуриностом».

Это было довольно разумно. Кериан решила отклониться от маршрута, чтобы проверить лагерь кочевников. Если племя будет выглядеть миролюбивым, эльфы пройдут мимо. Но если кочевники окажутся явными врагами, Львица нанесет удар.

Усталость навалилась на всех воинов, но никто не стал жаловаться, когда Львица повела их дальше. Скоро стемнеет — только самых высоких горных пиков впереди все еще касались лучи солнца — и это поможет им. Темнота была помехой для людей, тогда как эльфы ночью могли видеть почти так же хорошо, как и днем.

Квалинестийский разведчик провел их через серию наносных холмов, образовавшихся из смытых за тысячелетия с гор почвы и гравия. Небо потемнело, сменив цвет с сапфирового на индиго, и появились первые звезды. Ощутимо прохладный ветер дразнил всадников каждый раз, когда они выбирались из лощин и поднимались на холмы. Этот бриз принес запах дыма. Лагерные костры.

Подняв руку, Львица остановила колонну в неглубокой ложбине. Она молча указала Фаваронасу и Авалину следовать за ней. Остальному отряду следовало оставаться здесь.

Они втроем проследовали по высохшему руслу на дне ложбины, остановившись, где оно выходило на простор. Перед ними типичным для кхурских кочевников кольцом раскинулись несколько сотен конических палаток. Львица остановила свою лошадь под прикрытием кедров. Она и ее двое спутников безмолвно изучали открывшийся вид.

В центре кольца палаток двигались фигуры, силуэтом вырисовываясь на фоне дюжины костров. Мужчин не было видно, только готовившие ужин женщины, в песочного цвета гебах, и дети, сновавшие между палаток, либо помогавшие готовить пищу.

Авалин заерзал в седле. «Наверное, это базовый лагерь отряда, который атаковал нас! Все мужчины воинского возраста отсутствуют!» — громко прошептал он.

«Даже если так, мы не воюем с невооруженными женщинами и детьми».

«Генерал, они бы не пощадили наших возлюбленных, если бы им представился шанс!»

«Вы не знаете этого!» — произнес Фаваронас.

«Так было в Квалинести!»

Она велела им обоим замолчать. «Здесь не Квалинести. А мы — не Темные Рыцари».

Они вернулись к ожидавшей армии. Львица отдала приказ трогать, и эльфы растворились в ночи.

Но не только их глаза следили из темноты. На южной стороне лагеря кочевников два желтых глаза вглядывались в кольцо палаток. Песчаный зверь, освободившийся от наложенного опалом Элир-Саны заклинания, прятался среди нагромождения пыли и камней. Его язык мелькнул, пробуя ночной воздух. Запах дыма был сильный, людской, но на фоне его зверь уловил присутствие эльфов.

Движение внутри кольца палаток замедлилось и прекратилось. Люди укрылись в своих пристанищах. Язык зверя вновь мелькнул. Людской запах был привлекательным, хотя и явно присутствовали характерные нотки эльфов. В его крови лихорадкой вскипел побудительный призыв: Найти эльфов; убить их. Этому импульсу невозможно было сопротивляться. Если люди смешались с суженой ему добычей, они тоже умрут.

Зверь поднялся из своего укрытия, стряхивая пыль и камни. В четыре прыжка он достиг внешней линии палаток. Он налетел прямо на первую, одним махом своих рогов в клочья разрывая стену из козьих шкур. Внутри спали три человека. Первые двое умерли, не просыпаясь. Третья перед смертью успела пронзительно крикнуть.

Палатки не служили помехой продвижению песчаного зверя. Он пронесся сквозь лагерь. Обрывки брезента и кожи, зацепившиеся за его рога, протащились сквозь прикрытые костры и загорелись. И вот вспыхнула одна палатка, затем другая, и еще одна. В нараставшем свете были видны метавшиеся и вопившие люди. Тварь методично убила их всех, на случай, если они были переодетыми эльфами.

Менее чем через двадцать минут после того, как зверь ворвался в лагерь, воцарилась тишина. Единственными звуками были треск и хлопки горевшего беспрепятственно в трех местах пламени. Никто не остался в живых, и запах крови был сильным.

Слишком сильным. Зверь покинул притихший лагерь и обошел его против ветра. До него донесся соблазнительный слабый запах эльфов, принесенный прохладным ночным ветерком с гор. С несвойственной ему неспешностью, песчаный зверь снова отправился в путь, возобновив преследование группы эльфов.

Перед рассветом первые всадники отряда Адалы добрались до вершины холма и взглянули на свой лагерь. Ужаснувшись увиденному, они послали за Вейядан и ее военачальниками.

Боевой отряд кочевников провел всю ночь в седле, пытаясь охватить эльфов и выйти им во фланг. К сожалению, они не знали предгорья так же хорошо, как свою привычную местность, и слишком многие из них заблудились в оврагах и ложбинах. Наконец они собрались, когда небо начало светлеть, и Адала вела их обратно в лагерь, когда пришла весть об ужасном несчастье.

С белым лицом, Вейядан ехала по разоренному лагерю. Никто не выжил. Все, кто оставался — жены, дети, старики — были безжалостно убиты. Несгоревшие палатки и припасы были искромсаны и растоптаны.

«Кто мог сделать это?» — спросил Вапа, подъезжая к локтю Адалы, слезы беспрепятственно струились по его лицу. Этот вопрос снова и снова повторялся убитыми горем мужчинами — прерываясь лишь криками горечи, когда один за другим они находили своих убитых и обгоревших домочадцев.

Возле своей палатки Адала сделала свое собственное чудовищное открытие. Двое ее младших детей, последние остававшиеся дома, лежали мертвыми на пропитанной кровью земле. Храбрая открытая Чиси лежала на Амалии, словно пытаясь прикрыть свою кроткую сестру от настигшего их ужаса. Стоя рядом с ними на коленях, Адала рыдала, раскачиваясь из стороны в сторону, терзаемая мукой.

«Лэддэд сделали это», — наконец произнесла она.

Вапа нахмурился. «Нет, Вейядан. Какими бы варварами мы их не считали, они не такие демоны. Это какое-то зловещее происшествие. Возможно…»

«Дурак! Ты не видишь своими собственными глазами?»

Он уставился на нее — ее собственные глаза были огромными бездонными колодцами боли. «Лэддэд сделали это», — яростно сказала она, повышая голос, чтобы повторить свои слова для всех остальных. — «Лэддэд сделали это!»

Билат сообщил, что не найдено сломанного оружия эльфов, мертвых эльфов, и даже мертвых эльфийских лошадей, но Адала настаивала, что лэддэд после резни тщательно все собрали, чтобы скрыть свою вину.

Ничто из сказанного Вапой или Билатом не могло разубедить ее в этом. Затем один из людей Билата принес шокирующую весть, разом поставившую точку в спорах. В ближайшей ложбине были обнаружены следы трех лошадей. Эти отпечатки несли явные признаки работы кузнецов лэддэд. Более того, они вели по ложбине прочь от лагеря, и соединялись с множеством схожих следов. Несомненно, здесь прошла армия лэддэд.

«За эти убийства», — поклялась Адала, — «они заплатят».

Вапа, хотя и не переубежденный, промолчал.

Остальные криками и воплями изливали свой гнев.

Это больше не было войной только за сохранение священных земель Кхура от чужеземцев. Теперь, прижимая к груди истерзанные тела своих дочерей, в пропитанном их кровью платье, Адала из клана Вейя-Лу посвящала себя Торгану, богу мщения. Никаких пленных. Ни пяди земли. Это война на уничтожение.

Планчет и Гитантас вот уже несколько часов торчали в пристройке на крыше, наблюдая за вышагивавшими вверх и вниз по улицам патрулями, барабанившими в двери и окликавшими любого на пустынных площадях. Где бы ни возникли изначально беспорядки, солдаты Сахим-Хана подавили их — несомненно, тяжелой рукой.

Необходимость оставаться в укрытии, когда они стремились быть со своим Беседующим, испытывала их терпение. Солнце достигло зенита, затем миновало его на безоблачном голубом небосводе. В маленьком саду стоял тяжелый аромат стручков кардамона и коры кефра, столь же невыносимый, как и жара. Гитантас сбросил свою маскировку, стянув с головы черный парик и засунув его за ряд горшков.