Убежище (ЛП) - Кук Тонья - Страница 14

Львица склонила голову, редкое зрелище, и необычайно осторожно вложила меч в ножны, беззвучно отправив его на место.

«Святейшая Госпожа Са'ида?» — спросила она. Женщина кивнула, и Львица сделала жест в сторону двоих мертвых нападавших. — «Вы знаете этих людей?»

«Я не знаю никого, но узнаю символы на них. Это знак Торгана Мстителя».

Торган, Повелитель Пустошей, был кхурским богом мщения и часто представлялся в виде гигантского стервятника или кондора. Эльфам он был известен как Кинис, опасное божество, не почитаемое их расой. Для своих самых преданных последователей, минотавров, он был великим богом Саргасом. Кериан задумалась, нет ли связи между кхурским культом Торгана и оккупировавшими Сильванести минотаврами. Это был не тот союз, который бы ей хотелось видеть. В любом случае, она не могла понять, зачем каким-то торганцам нападать на нее средь бела дня в считающихся безопасными пределах святого храма.

Жрица в белой мантии в задумчивой тишине внимательно смотрела на ближайшего к ней мертвеца, затем заметила: «Ты ударила его в спину».

Глаза Кериан сузились, но тон жрицы не был обличительным; по-видимому, она просто констатировала факт. Эльфийка подняла руку к одному из окровавленных ушей, заставив вскрикнуть Гитантаса, только теперь заметившего эти раны. Она отмахнулась от его участия, вновь ощутив вспышку гнева, как тогда, когда торганец случайно порезал ее.

«Пройдем внутрь», — сказала ей жрица. — «Я позабочусь о твоей ране».

Гитантас не мог ступить на священную территорию, но жрица дала ему дозволение остаться в тенистой колоннаде. Одна из прислужниц храма, сказала она, принесет ему подкрепиться. Он вышел привязать в тени их лошадей, прежде чем вернуться и спокойно ждать своего командира. Кериан последовала за верховной жрицей внутрь.

После ослепительного дневного света в отделанном камнем проходе Храма Элир-Саны было прохладно и темно. Только шарканье ног жрицы впереди подсказывало Кериан, что она не одна. Она имела общее представление о планировке храма и предположила, что Святейшая Госпожа вела ее в личные покои, расположенные в дальнем конце. Однако, на полпути по темному коридору Са'ида повернула и раздвинула матерчатый полог справа от себя.

В маленькой тускло освещенной комнате позади, явно поджидая их, стояла старшая прислужница, одетая в белый льняной женский геб, ее волосы скрывал такой же тюрбан. Она держала маленький серебряный поднос, на котором находились различные медикаменты и небольшой моток марли. Интересно, как верховная жрица позвала за лекарствами, подумала Кериан. Са'ида была у нее на виду с самого боя с торганцами.

Служительница очистила раны эльфийки, но когда женщина начала перевязывать ее порезы, верховная жрица остановила ее, сказав, что раны заживут быстрее, если их оставить открытыми взгляду богини. Хотя и не особо набожная, Кериан и не собиралась разгуливать с ушами, замотанными белой марлей, так что согласилась.

Са'ида подняла другой полог. Силуэтом напротив света за ним, она обернулась и сказала Кериан: «Входи, искатель. Мы будем беседовать под взором богини».

Вскоре Кериан поняла, что находится в сердце храма, накрытым куполом святилище. Бледно-голубой камень высокого потолка смягчал резкие солнечные лучи, омывая большую комнату мягким светом. В отличие от тесных пропитанных ладаном интерьеров большинства культовых сооружений, воздух в Храме Элир-Саны был чистым и свежим. На высоком пьедестале в самом центре под куполом небесного цвета находилось священное изображение богини. По полу зала, расходясь лучами от священного изображения, словно спицы колеса, шли шесть дорожек просеянного белого песка, тщательно разровненных, чтобы убрать отпечатки ног. Вымощенный пол между широкими дорожками был заставлен стилизованными скульптурами, изображавшими деревья, каждая от двух до двух с половиной метров высотой. Тонкие медные и латунные трубки служили стволами и ветвями. Тонко выкованные овалы серебра образовывали листья, поблескивавшие, слегка колышась в воздухе.

Здесь и там на белых песчаных дорожках жрицы и служительницы совершали священные ритуалы. Выбирая свободный путь, Са'ида вела Львицу к изображению богини. Когда та показалась в поле зрения, шаг Кериан замедлился, а затем она остановилась.

Богиня была изображена в виде дородной широкоплечей женщины со скрещенными на выдающейся груди руками. Ее ладони с вытянутыми пальцами лежали на плечах. Волосы, собранные в единую тяжелую косу, были переброшены вперед через левое плечо. Ее подбородок был опущен, глаза закрыты. Изображенная в типичном кхурском платье, великая богиня Элир-Сана напоминала ни кого иного, как хорошо упитанную кхуриханскую матрону — хотя и погруженную в меланхолию. В отличие от самого храма, изображение не было мраморным. На самом деле, оно и каменным не было, а золотисто-желтого дерева. Любовно пропитанная маслом за многие года поклонения, его поверхность приобрела мягкий глянцевый блеск. Эта статуя была самым большим цельным куском дерева, виденным Кериан в Кхуре. В этой бесплодной земле дерево ценных пород было дороже золота.

«Она — скромная богиня», — сказала Са'ида, ее тихий голос громко звучал в абсолютной тишине. — «Богиня страдания. Она поражает и исцеляет, и оплакивает одновременно».

Львице это кхурское божество напомнило Квен, квалинестийскую богиню исцеления. Она едва не произнесла это вслух, но решила промолчать. Это могло вызвать проповедь.

«Почему она такая тучная?» — спросила Кериан.

«Она приносит изобилие. Как может она быть худой?»

Подножье статуи окружали несколько низких широких скамеек. Са'ида села на одну из них, расправляя свое многослойное платье словно веер, пока скамейка не исчезла под ним.

Когда жрица уселась, внимание Кериан привлекло металлическое дерево рядом с ней. Его свисающая серебристая листва по форме должна была напоминать листья осины. В мозгу Кериан вспыхнуло воспоминание: играющие на листьях осины первые лучи рассвета, розово-оранжевый румянец, окрашивающий бледные стволы деревьев. Это было зрелище, которое она раньше считала само собой разумеющимся, просыпаясь каждое утро в лиственном лесу. Теперь подобные воспоминания вызывали лишь горечь, напоминая ей, как далеко она от зеленых объятий дома.

Верховная жрица с любопытством смотрела на нее. Кериан поняла, что продолжает гладить металлический листок. Она быстро выпустила его, будто обжегшись.

«Искатель, зачем ты пришел? Чтобы получить утешение и мудрость богини?» — спросила Са'ида.

«Нет, Святейшая Госпожа. Я ищу не богиню, а ее жрицу».

«Зачем?»

Львица ответила на прямодушие прямодушием. «Говорят, вы знаете о Долине Голубых Песков».

На лице Са'иды промелькнуло волнение, краткое, но сильное, словно гроза в пустыне. Ее губы изогнулись вниз, и между глазами пролегла морщина. Столь же быстро, как возникло, это выражение исчезло, сменившись обычной маской невозмутимости.

«Я знаю эту легенду, да. Но почему она интересует тебя?»

«Не меня», — откровенно ответила Кериан. — «Она интересует моего мужа, Беседующего с Солнцем и Звездами. Он приобрел карту, на которой, он верит, показано местонахождение этой мифической долины. Он просит узнать, что ты знаешь об этом месте».

Жрица молчала так долго, что Кериан подумала, что та не ответит. Когда она, наконец, заговорила, слова произносились медленно.

«Говорится, что это место не соприкасалось с нашим миром более двух с половиной тысяч лет. Что Гилтас Следопыт ищет там?»

По привычке, рука Кериан двинулась к тому месту, где обычно должна была находиться рукоять ее меча. Чувствуя себя неуютно, она выпалила: «Он ищет дом для нашего народа».

Если бы Кериан сказала, что Гилтас собирается со всеми пожитками перебраться в женскую половину храма, Са'ида и то не выглядела бы более потрясенной. «Вы пользуетесь благосклонностью Сахим-Хана», — пролепетала жрица. — «Вы обменяете ее на опасное путешествие в земли, которых может даже не существовать?»

Это проявление чувств звучало в унисон с собственным отношением Львицы к этой теме, но она была практичной. «Беседующий с Солнцем и Звездами считает, что наш народ не может вечно оставаться в Кхуре, даже под защитой Сахим-Хана. Это не наша страна, не наш климат. Все знают, что Хан жаждет наших богатств, и, может быть, надеется в своих собственных целях воспользоваться мудростью эльфов. Беседующий желает обменять сокровища и знания на немного земли и немного мира». — Кериан покачала головой. — «Я, однако, вижу более темное будущее».