Ёлка Для Вампиров (СИ) - Бересклет (Клименкова) Антонина - Страница 3

Будто подслушав невеселые размышления Соня, судьба вскоре подбросила ей подходящую возможность себя проявить.

_________________

Пару дней спустя тигрицы повелели Соне заправить чернилами принтер. Принтер в кабинете директора.

Пробегав с поручениями по магазинам, Соня ввалилась в директорский кабинет как есть — в запорошенном снегом пальто, увешанная множеством пакетов с покупками. Она торопилась, хотела успеть всё сделать до прихода шефа… Но не получилось. Соня замерла на пороге.

— П… простите… — пролепетала она, попятившись.

Строго взглянув на нее поверх очков, Ольгерд Оскальдович продолжил что-то писать в разложенных перед ним документах.

— Где вы всё время пропадаете, Софья? — спросил он. — Вас не застать на рабочем месте.

— Я… вот, по поручениям, — Соня показала многочисленные пакеты. — Печенье, фильтры для кофеварки, маркеры сиреневого цвета, картриджи для принтеров, для копира, новая мышь с зеленой лампочкой и пачка ароматизированных ластиков с запахом клубники. Только я не понимаю, зачем им ластики, если никто в офисе не пользуется карандашами.

— Грызть от скуки, — бросил шеф.

— Вы серьезно? — не поверила Соня.

Шеф отложил ручку с золотым пером, поднялся из-за стола. Когда он прошел мимо, совсем близко, Соня уловила шлейф аромата дорогой туалетной воды — и тепло, особенно яркое после морозного воздуха вечернего города, пропахшего бензином и соляркой разогревающихся дизелей.

Распахнув дверь кабинета, Ольгерд обратился к подчиненным. Все мгновенно подняли головы, оторвавшись от созерцания своих мониторов, от разговоров по мобильникам и от правки маникюра.

— Минуту внимания, леди! Напоминаю, я нанял Софью в качестве личной помощницы. Прошу более не третировать девушку бессмысленными заданиями. Впредь она будет исполнять только мои желания. Всем ясно?

— Ольгерд Оскальдович! Как вы могли о нас так плохо подумать? — поднялся оскорбленный ропот. — Мы — третируем?! Право, кто вам сказал такое?..

Но шеф уже вернулся в кабинет и закрыл дверь.

— Будьте добры, приготовьте кофе, — произнес он, вновь углубляясь в изучение документации.

Как она и думала, в офисе ее встретила глухая стена молчания. Публичный выговор начальника точно не прибавил ей популярности. Бизнес-тигрицы теперь ее словно в упор не видели. Либо одаривали такими сладкими улыбками, от которых ледяные мурашки по хребту скреблись.

Скинув пальто, быстро распределив пакеты с покупками по назначению, Соня поколдовала над гордо возвышавшимся в углу кофейным автоматом. И с дымящейся чашкой и с замирающим сердцем отправилась обратно в кабинет. Чайная ложечка на блюдечке подпрыгивала и позвякивала, в голове позванивало смутное предчувствие опасности.

— В… вот кофе.

Соня поставила чашку. Запнулась, потому что забыла, как будет правильно: «ваш кофе» или «ваше кофе». И мучительно покраснела.

Но шеф, кажется, вообще не заметил ее возвращения. Он снял очки, бросив поверх бумаг, и, закрыв глаза, устало массировал пальцами виски. Забыв о кофе, Соня замерла, невольно задержав дыхание. Погруженный в глубокую задумчивость, без строгих очков, их грозный недоступный шеф сейчас выглядел совсем молоденьким и трогательно беззащитным. Темные стрелы бровей, черная кайма подрагивающих ресниц у сомкнутых век, чуть приоткрытые в сомнении скульптурные губы, острый подбородок. Выбившиеся из-под ослабевшей заколки светлые пряди тонким ритмом косых штрихов перечерчивали бледный овал лица… Ах, нельзя смотреть! Так недолго и впрямь голову потерять!..

— Я… Можно я всё-таки заправлю принтер? — тихонько предложила Соня. — Я не помешаю вам?

— Если вы знаете, что с ним делать, то пожалуйста.

— Думаю, тут несложно. — Соне почти удалось придать голосу нужную долю уверенности.

Но распотрошив упаковку и достав картриджи, она встала над печатным агрегатом в смущении.

— Нужно ведь запустить утилиту, — вспомнила она. — Можно ваш компьютер?..

Ольгерд молча наблюдал за ее действиями, подперев подбородок ладонью. Сочтя молчание разрешением, Соня робко приблизилась. Наклонившись над плечом шефа, взялась за мышку, одиноко сидевшую на коврике с фирменным логотипом, (одна из букв в стилизованной надписи напоминала не то чеховскую чайку после пожара, не то нетопыря с острыми крылышками). Защелкали кнопки, личная помощница принялась отыскивать в виртуальном пространстве окно служебной программки. Быстро перелистывала излишне подробные указания и инструкции…

Небольшая девичья грудь, обтянутая тонким свитерком, взволнованно вздымалась ровно на уровне глаз. Даже без очков он четко видел сплетающийся узор пряжи, видел поблескивающие камешки в недорогом кулоне на длинной цепочке… Его словно хотели заворожить, как на сеансе гипноза. И он, снисходительно улыбнувшись собственным мыслям, с усилием отвел глаза.

Ее тяжелый кулон маятником раскачивался над столом. Длинная цепочка задела органайзер, подцепила на звенья зажим для бумаг.

— Вот! Нашла, — объявила Соня. Принтер на дальнем конце длинного директорского стола ожил, заворчал. Заелозила под пластиковым корпусом каретка.

Открыв крышку, Соня крепко задумалась: которую из этикеток нужно сорвать на картридже? А заменять, кажется, придется все чернильницы — так сообщил ей компьютер…

Глубоко вздохнув, Ольгерд поднялся с упругого директорского кресла. Обойдя стол так, чтобы удобнее следить за ее действиями, взял чашку, дымящуюся ароматным паром. Но поднеся к губам, пить не стал — кофе оказался уж слишком горячим. Он поставил чашку на угол стола. И это тоже было его ошибкой.

Соня всем телом ощущала тяжелый оценивающий взгляд. Нет, она никак не может провалить это испытание! Она обязана проявить себя с лучшей стороны — и справиться с этим чертовым принтером! Обрывая защитные стикеры с картриджей, она так вдруг разволновалась, что аж вспотела. Она чувствовала, как крупные холодные капли скатываются между лопаток под резинку лифчика, вызывая ужасные содрогания, кожа покрывалась пупырышками…

Манящий, сладкий, смешанный с цветочным запахом парфюма аромат молодого нежного тела всё усиливался, щекотал хищно подрагивающие ноздри. Нет, он не ошибся — когда, проходя мимо двери кабинета завкадрами, глаза его моментально выхватили из общего фона будничной суеты хрупкую спину пришедшей на собеседование девушки. Он оказался прав, с первого взгляда оценив, каким умопомрачительным вкусом обладает ее кровь — это терпкое, пьянящее молодое вино, пульсирующее в жилах прекрасного, совершенного в своем несовершенстве тела. Он облизнул пересохшие губы. Он не мог больше сдерживаться. Ее одурманивающий запах звал его. Часто колотящееся под тонким свитерком сердечко пойманной птичкой билось о грудную клетку, стремясь к нему навстречу…

Он крадучись приблизился сзади. Соня замерла с последним картриджем в руках. Он наклонился над ее плечом, его порывистое дыхание обожгло ее шею, тонкую кожу за ухом. Затрепетал завиток на затылке, вскользнувший из высоко заколотого хвоста. Соня поняла, что забыла дышать — и жадно втянула носом воздух.

Ольгерд сделал движение, как будто собирался обнять ее. Его сильные руки сомкнулись вокруг ее плеч. Соню пробрала нервная дрожь, пробежавшая от ослабевших коленей до корней колос на макушке. Она снова забыла выдохнуть, лишь краем помутившегося сознания отметила, что готова лишиться чувств.

— У вас зацепилось, — прошептал он, опалив теплом дыхания мигом зардевшееся девичье ухо.

И высвободил запутавшуюся в цепочке кулона прищепку.

— Спа… сибо… — пролепетала Соня.

Не глядя, она сорвала с картриджа последнюю наклейку — и с громким щелчком вогнала на место. Забыв захлопнуть крышку принтера, дрожащим пальцем нашла кнопку.

Он не отступал, он всё еще был позади нее. Так близко, что пошатнись — и упадешь  в объятия…

Принтер заурчал, заклацал бумагоподатчиком, заворочалась шустрым трамвайчиком на рельсах каретка.