Ёлка Для Вампиров (СИ) - Бересклет (Клименкова) Антонина - Страница 17

Но прежде чем уйти, она тихонько вернулась в спальню. Вернее, в нерешительности остановилась на пороге, заглянув в приоткрытую дверь.

Юлий бессовестно дрых. Привольно растянулся по диагонали, заняв всю освободившуюся территорию. Луч солнца за время ее отсутствия чуть сдвинулся, и теперь узкой ломаной полосой пробирался через мятую простынь. Одеяло тоже было всё скомкано и едва прикрывало спящего. Соня как-то незаметно для себя позабыла, зачем пришла. И вряд ли осознавала, что девушке не стоит так долго разглядывать объект противоположного пола, пусть даже спящий и не представляющий в данный момент опасности.

Хотя объект, чего скрывать, оказался вполне достойным женского внимания. Самозабвенно спал, лежа на животе, нежно обняв рукой подушку, прижавшись щекой — к подушке, на которой спала Соня. Больше книг на сайте кnigochei.net Лицо его наполовину скрывали растрепанные волосы, но на губах ее задумчивый взгляд задержался. Верхняя губа чуть вздернута, приоткрывая влажные зубы. Тихонько сопит, так мирно… Соня показалось это по-детски милым и даже трогательным. Даже едва заметная темная полоска щетины вместо усов, эта мальчишеская утренняя небритость, не показалась ей противной.

Может быть, он порядочный парень, а ее фантазия разбушевалась зря? Всё-таки он не бросил ее на дороге, не сбил и не переехал машиной, а озаботился подобрать и привезти в безопасное на его взгляд место, к квалифицированной тете Дусе. Вот другой на его месте либо не обратил бы на нее внимания, посчитав, что бросаются под колеса только пьяные наркоманки. Или, скажем, остался бы он в городе и вызвал бы скорую и полицию — Соне от этого было бы легче? В лучшем случае ее положили бы в больнице до утра в коридоре на клеенчатой койке, голодную, отобрав документы для разбирательства — вдруг она с умыслом на машины кидалась и сама террористка или сумасшедшая? А дальше следствие, суд, желтый дом, колония…

Взгляд ее задумчиво проскользил вдоль изгиба позвоночника. По линии, подчеркнутой контрастом между золотистым оттенком кожи и тенью, растушеванной мягким полусумраком. Резинка пижамных штанов сползла низко на поясницу. Точнее — ниже поясницы. Еще несколько сантиметров, и было бы совсем неприлично. Щеки Сони и так уже зарделись жарким румянцем. Но взгляд просто намертво приклеился к черному контуру открывшейся татуировки: широко раскинув остро зазубренные крылья, над копчиком нависла изящная летучая мышь. Нетопырь?

Соня вздрогнула, отшатнулась назад, смущенно заморгала глазами. Нахмурилась. Но Юлий просто потянулся во сне. Высунувшаяся из-под одеяла стопа попала в полоску солнечного луча. Зашипев точно от ожога, он отдернул ногу. И, похоже, вот теперь проснулся. Подмял под себя подушку, исподлобья вопросительно глянул на девушку.

— Я хотела… — заговорила Соня. — Хотела уточнить, когда ты собираешься поехать в город?

— Мадам… — тяжко вздохнул Юлий.

— Мадемуазель, — машинально поправила Соня.

— Сеньорита! — ворчливо воззвал Юлий. — Будьте милосердны! Проявите сострадание! Имейте совесть. Весь день на ногах, всю ночь за рулем. Позвольте же несчастному минутку заслуженного отдыха. Не мешайте спать, пожалуйста.

— Но ты обещал отвезти меня назад?

— Разве? Не помню. Возможно…

И Юлий снова сладко потянулся, откровенно показывая, что намеревается впасть обратно в спячку.

Из-под густой спутанной челки он всё это время внимательно следил за девушкой. Конечно же, от него не укрылось, с каким выражением на лице мгновение назад она взирала на его тату. Он сделал вид, будто ничего не замечает, будто бы слишком сонный, чтобы уследить за своими штанами. Реакция девушки его крайне забавляла, и он отчаянно боролся с искушением усугубить ситуацию, едва сдерживал расплывающиеся в ухмылке губы.

— Сколько времени ты собираешься отдыхать? — вежливо осведомилась Соня. Отличительной чертой ее характера явно было упрямство.

— Ну-у… — вместо ответа Юлий снова потянулся. Но ногой опять попал в полоску света — и сквозь зубы чертыхнулся, словно укололся об луч.

— А обязательно было… ну… спасть вместе со мной? — ядовито-невинно полюбопытствовала Соня, сверкнув глазами. Ей уже стало надоедать, что на нее смотрят, как на ноль без палочки!

— Обогреватель в гостиной сломался, — невозмутимо ответил Юлий, прикрыв глаза рукой. — Я мог бы оставить тебя на диване. Но мало ли, простудишься еще…

Соня ничего на это не сказала. Развернувшись, захлопнула за собой дверь.

Но не успела отойти и на шаг — услышала, как в спальне зазвонил телефон. Причудливая незнакомая мелодия не успела доиграть, оборвалась на полфразе, это Юлий, судя по грохоту, поспешно вскочил с кровати и схватил разрывающуюся от нетерпения трубку:

— Да, Герд! Привет. Чего в такую рань? Уже скучаешь без меня?..

Соня прикусила губу от злости. Вот ведь подлец! Оказывается, его-то мобильник в этой глуши сеть ловит! Прекрасно знает, что ее телефон здесь бесполезен — и ни разу не предложил ей позвонить со своего! Мерзавец. Подлый гад смазливой наружности! Всю дорогу молчал, ни разу не предложил, не заикнулся даже из вежливости. Всё, теперь даже если предложит позвонить — ни за что Соня не согласится!.. А как он с ней разговаривает?! Хам! Даже штаны не подтянул при девушке!! «Дайте поспать, мадам!» А стоило позвонить этой «Герде» — так сразу с кровати сдуло?! Вот же паршивец!

Соня не особенно вслушивалась в разговор за дверью. По одному тону ясно, что позвонила его девушка. Таким голосом только влюбленные парни разговаривают со своими невестами: заботливо, чуть насмешливо и покровительственно, снисходительно, но с безграничной нежностью. Соня вдруг до слез стало обидно, что с нею никто никогда так еще не разговаривал…

Выскочив из избушки, она принялась бегать по заснеженным дорожкам, прокопанным между высокими сугробами, безустанно набирая бабушкин номер с затаенной надеждой. В итоге запыхалась, разозлилась еще больше. Но ни на пригорке, ни за рядком стоящими избушками — точь-в-точь такими же, как та, в которой она ночевала, — ни перед главным зданием усадьбы засечь злосчастный сигнал не удавалось.

Делать нечего. Соня обреченно поднялась по музыкально скрипучим ступеням парадного крыльца.

_______________

В столовой бодро стучали посудой. В воздухе пахло непередаваемой смесью кухонных ароматов. У Сони, к ее вящему недовольству, снова требовательно заурчало в животе.

Сразу же в холле ее чуть не сбила с ног куда-то спешившая деловая Авдотья Семеновна. Точно метеор, вовлеченный в орбиту планеты, тетушка закружилась вокруг нее, всплескивая руками — и начисто позабыв о своих хлопотах:

— Сонечка! Вы уже встали? Так рано! Как спалось? Хорошо? Кушать будете? Да вы раздевайтесь! Вон, повесьте пальто туда. Что предпочитаете на завтрак? Ох, какая вы бледненькая! Как ответственный диетолог, назначаю вам на завтрак усиленную порцию оладушек!

— Маня! — крикнула Авдотья Семеновна в боковую дверь, вероятно, помощнице-кухарке. — Подай двойную… Нет! Тройную порцию оладий на сливках! Со сметаной и медом! И большую чашку какао! Сонечка, у вас ведь нет аллергии на какао? А на мед? Вот и отлично. Проходите, садитесь!

Соня не успела и слово вставить. При несовершенстве ее фигуры — неужели ей можно есть оладьи? Да еще на сливках! Но возражать уж поздно, тетя Дуся почти втолкнула ее в светлый зал столовой.

— О, кто проснулся! Сонечка, да вы полностью в гармонии с вашим чудесным именем! — громко, слишком громко приветствовал ее появление один из сидевших за столом мужчин.

Прочие рыбаки-любители, присутствующие здесь же всей дружной компанией, немедленно повернули головы — закивали,  заулыбались ей. Соня кивнула в ответ, выдавив улыбку. Проскользнуть и сесть на указанное место незаметно не удалось.

— Наконец-то к нашей суровой мужской компании присоединились прекрасные дамы!

Вернувшаяся с блюдом горячих оладий Авдотья Семеновна заулыбалась. Рыбаки дружно подняли по хрустальному стаканчику и хором «тяпнули по маленькой» за прекрасных дам. А Соню слегка покоробило, что ее приравняли в «прекрасности» с Авдотьей Семеновной. При всей скромности и при всём уважении к сединам это было несколько даже обидно. Однако восхитительный вкус просто тающих на языке оладий, аромат сладкого горячего какао в огромной чашке быстро затмили весь негатив не слишком удачно начавшегося дня.