Ритм Карецкого (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна - Страница 30

Он ее за эти недели покорил. Окончательно и бесповоротно. Затронул такие глубины внутри, о которых она и не думала, и не вспоминала. И сделал это так весело, так незаметно и между слов и рабочих будней, играючись вроде бы. Но при этом — настолько верно, так метко воплощая все, что жаждала и казалось таким необходимым в близком человеке… Она даже его привычку командовать — уже обожала.

Думай не думай, а тут точно больше, чем просто «влюбилась».

Тут, прерывая ее мысли, Руслан вернулся в палату.

— Ты что, вообще, ела? — словно и не выходил никуда, принялся с порога возмущаться он, рассматривая содержимое коробки с едой. — Такое чувство, что здесь все, что я тебе вчера приготовил, — он глянул с настоящей претензией.

— Эй, я же фото тебе присылала, два сырника съела, — не поддаваясь такому давлению, тоже твердо и с улыбкой заявила Лера, наблюдая, как Рус раскладывает специальный столик, прикрепленный к тумбочке, расставляет все на нем.

Руслан хмыкнул.

— А может, это было постановочное фото, — поддел он ее, уже поднеся ко рту Леры сырник. — С тебя станется. Да и два сырника — это точно не еда в такой ситуации. Неудивительно, что про сало вспомнила.

Тут уже Лера рассмеялась, хоть и пыталась жевать сырник, который он держал около ее губ, чтобы удобней было откусывать.

— Это меня когда-то одна соседка по палате накормила. У меня ничего с собой не было, не успели еще подруги перед капельницей приехать, завезти. А мама только уехала пару дней назад, мои родители в другом городе живут, — заодно поделилась информацией. — Как-то так пролет вышел. Но лекарства же вводили все равно. Я, вообще, по салу — не очень. Не люблю. Но когда соседка по палате увидела мои голодные глаза, да и сама же это все проходила, такие же препараты… В общем, я от ее бутерброда из ржаного хлеба и сала не то что не отказалась — готова была с руками оторвать. Впервые тогда, наверное, в полной мере оценила этот деликатес, — жуя и смеясь одновременно, делилась с ним воспоминаниями.

Руслан внимательно слушал, продолжая помогать ей есть. Даже вроде усмехался. Но смотрел при этом без юмора. Хотя ей повеселить его хотелось.

— Рус, улыбнись, чтоб глазами. Я тут тебе веселые истории рассказываю, между прочим, — поддела его Лера.

— Зашибись, как весело, — скорее саркастично хмыкнул он в ответ, продолжая ее кормить.

— Рус, я не хочу, чтобы ты загружался серьезностью. Я — живая, я могу вести полноценную жизнь…

— Я в курсе, любовь моя, — вновь хмыкнул Руслан, перебив ее. — И это меня радует. Но то, что тебе пришлось проходить через это все без поддержки — меня бесит, — добавил он, пока она растерянно пыталась переварить его очередное ласкательное обращение. — И насчет серьезности: давай я буду решать, ага? Твой подход как-то не особо сработал, — с явным намеком показал он глазами на капельницу у кровати. — Да, ты можешь жить полноценно, но при этом надо не доводить до срывов.

— Окей, я поняла, тебя сейчас из этого режима начальника не вывести, — благодушно вздохнула Лера, с надеждой глядя на следующий сырник.

Сытость улучшила настроение в разы, да и просто — вся ситуация, опуская нюансы лекарств и игл, ее искренне воодушевляла. Так что она не собиралась поддерживать ворчание Руса или спорить. Не тогда, когда мужчина, от которого у нее «ум за разум заворачивается», называет Леру «любовь моя». Оставалось только выяснить, что он в эти слова вкладывает, конечно…

ГЛАВА 12

— Ты в курсе, что мы тренировку пропускаем? — Лера удобно устроилась, опираясь на изголовье кровати и подушки в спальне Руса.

Она уже минут двадцать наблюдала за тем, как он деловито распоряжается ее вещами, распределяя те в своем стенном шкафу.

— В курсе, — хмыкнул Рус. — Тренера я предупредил. Пару тренировок «в пролете». Тебе сейчас не до физической нагрузки.

— Ты мог бы сам походить… — ненавязчиво заметила она.

— Вот уж нет, мне за тобой следить надо, — не повелся на ее намеки Рус. — И потом, без тебя там и вполовину не так интересно, — подмигнул ей.

— Ладно. Спорить не буду, — Лера пожала плечами.

Она уже пыталась поспорить с ним, что сама вещи разложит. Да только кто ее послушал? Руслан велел ей лечь и лежать. А он все сам сделает. Причем распорядился в таком тоне, словно бы именно от этого, и ни от чего иного, зависело ее состояние в данный момент.

Рус же сейчас в ответ расплылся в широкой усмешке:

— Вот видишь, как быстро мы выработали общие нормы. Главное — не спорить со мной, — с одобрительной, но все же иронией, заметил Карецкий.

— Ага, надейся больше, — рассмеялась Лера. — Если рассчитываешь на такое, я лучше прямо сейчас домой поеду, — она демонстративно откинула простынь, которую набросила на ноги, мерзнущие из-за работающего кондиционера.

— Кто тебя выпустит, любовь моя? — словно злодей из фильма, повел Рус бровями, продолжая улыбаться, и улегся поперек ее ног до того, как Лера успела бы сдвинуться. — Все. Пути назад нет.

— Все равно, не рассчитывай, что я не буду спорить, — Лера не растерялась и обняла его за шею. В ноги давило, конечно, но ей даже приятен был его вес.

— Я на это как раз даже очень рассчитываю, — рассмеялся Рус, повалив ее на подушки. — Так гораздо веселее тобой командовать…

— Рус! — она почти по-серьезному возмущенно огрела его подушкой.

Но самой было так весело, да и ясно видно — поддевает, подзуживает ее. В итоге — не выдержала: Рус ухватил ее за руку и потянул, переворачиваясь. А Лера не сопротивлялась. Рухнула на него, рассмеявшись с таким же весельем, что и он излучал.

— Ладно, — отсмеявшись, спустя несколько минут, Руслан обхватил ее руками, крепко прижав к своей груди. — Хорошего понемножку. А я обещал тебе достойный ужин. Пошли, — поднялся сам и ей помог встать. — А потом уже введу тебе вечерние лекарства, — словно надеялся на то, что после ужина Лера легче отнесется к новым инъекциям, пообещал Рус успокаивающим тоном.

Лера только хмыкнула, но вот тут не спорила. Не тот вопрос, уже и так дотянула.

Почему-то проснулась посреди ночи: может, место еще непривычное — кровать, подушка, горячая рука Руса под головой, а другая обнимает сверху. Его дыхание ей в затылок… Или другое что, звук какой-то с улицы.

Не было тревоги или какого-то неудобства. Наоборот, даже немного странно, но Лера испытывала полную уверенность сейчас и обволакивающий покой. Хорошо так! Словами передать сложно, насколько здорово!

Повернулась в руках Руса. Тихо, осторожно, стараясь не разбудить… Безуспешно, конечно. Сложно не разбудить того, кто привык дежурить ночами и реагировать на любой сигнал.

— Плохо? — тут же открыл глаза Руслан.

И даже прищурился, словно в слабом уличном свете, проникающем через окно, пытался продиагностировать ее состояние по выражению лица. Лера расплылась в улыбке.

— Нет, хорошо все, — ответила шепотом, прижавшись губами к его губам в легком поцелуе. Успокоить пыталась. — Спи.

— А ты чего вертишься и не спишь тогда? — все еще не расслабился Рус. Прижал ее к себе покрепче.

— Не знаю. Просто проснулась… У меня такое бывает при обострении: то ли из-за самого обострения, то ли от всех этих лекарств, — она передернула плечами.

— Так, любовь моя, значит закрывай глаза и как «просто проснулась», так и «просто спи», — распорядился Рус со смешком, который прервался зевотой.

Лера сама широко улыбнулась. И совестно вроде, что еще и ему спать мешает, но в то же время — часами бы так с ним по ночам болтала!

— «Любовь твоя»? — ночью легче оказалось спросить вслух то, что днем заставило ломать голову.

Хотя голос и дрогнул немного. Не было уверенности, что не слишком рано поднимает тему.

Руслан опять открыл оба глаза и внимательно посмотрел на нее, уловив и эту дрожь, и подтекст вопроса. Поднял руку и погладил ее щеку, обхватив лицо Леры своими теплыми пальцами.